В зале суда совсем по-детски, захлебываясь слезами, плачет девчонка — подружка подсудимой. Прослезилась и одна из пожилых заседательниц, хотя, как сама мне призналась, за несколько десятилетий стажа видала всякое. Почему? Может, потому, что уж слишком юны и сами подсудимые, и их друзья-подруги, теснящиеся на узких скамеечках, как цыплята на насесте. Вот только интересы и дела у этих деток совсем не детские. Это именно они, такие, казалось бы юные и неискушенные, создали ту самую «Абракадабру» — мощную интернет-площадку по продаже спайсов.
Итак, Елизавету Смирнову, как и двух ее товарищей, обвиняют в незаконном приобретении, хранении и сбыте особо опасных психотропных веществ, совершенном группой лиц. Прокурор просит для девушки 10 лет лишения свободы, возврата залога тому, кто его вносил, чтобы освободить Лизу из СИЗО (там она провела после задержания 3 месяца), и взятия под стражу обвиняемой прямо в зале суда. Такого же срока, по его мнению, заслуживает и Михаил Гудин. Оба подсудимые на момент преступления были несовершеннолетними. А вот для Сергея Антонова, которого уже два месяца в наручниках возит в суд конвой, гособвинитель попросил 12 лет лишения свободы: во-первых, он уже давно достиг 18-летия, а во-вторых, параллельно обвиняется в повторном управлении автомобилем в нетрезвом состоянии.
Судья требует прекратить истерику в зале, а я вспоминаю первые дни процесса. Та Лиза, озабоченная больше своим внешним видом, чем происходящими событиями, то зевающая, то бодрая и насмешливо-ироничная, совсем не похожа на нынешнюю. Ежедневные судебные заседания, десятки свидетелей, оглашение результатов экспертиз и многочисленных исследований, неопределенность собственного положения — все это не могло не сказаться. Тем не менее, как свидетельствуют фото в социальной сети, девушка с помпой отметила свое 18-летие. Яркое шоу в компании друзей, сногсшибательные наряды, шикарный стол с выпивкой... Но разве так ведут себя люди, которые под воздействием психологического давления признались в том, чего не совершали? Да-да, буквально за несколько дней до окончания процесса девушка решила-таки наконец заговорить. До этого она пользовалась правом не давать показания, и в суде рассматривались протоколы ее допросов, проходивших еще во время следствия. Скажем так, весьма противоречивые протоколы. Сначала, как мы уже писали в предыдущих статьях об «Абракадабре», Лиза все отрицала. Потом — признавала. А теперь, почти через полгода после освобождения из СИЗО и без малого двухмесячного рассмотрения дела в суде, заявила: все сказанное ранее — неправда. Просто вымысел. Это было сделано якобы под давлением. На самом деле, мол, все было совсем не так. Знакомый попросил оставить у себя пакет. Содержимое детально не рассматривала — там была банка, весы, какие-то колпачки, наклейки с указаниями веса, пакетики.
— Я не знала точно, что это. Но догадывалась, что содержимое, возможно, как-то связано с наркотиками. Потом я про него забыла. А когда пришла милиция, вспомнила про пакет. Испугалась: вдруг подумают, что это мой? Поэтому и выбросила в окно… Об «Абракадабре» вообще ничего не знала. Кто к ней причастен, не в курсе. Деньги в банкомате снимала тоже по просьбе знакомого. Кто вел переписку от имени «Абракадабры» с моей техники? Да кто угодно! Телефон часто давала друзьям на 2—3 дня. В дом приходили знакомые, пользовались планшетом, ноутбуком. Что там делали? Я не следила. А в признательных показаниях писала то, что следователь сказал. Остальное просто выдумывала, чтобы выйти из СИЗО.
Когда прокурор попросил Лизу рассказать, каким образом на нее оказывалось психологическое давление, она, красноречиво и даже возмущенно жестикулируя, стала объяснять. Вот только все ее доводы сводились к смешным по сути обвинениям:
— Следователь говорил: вон все на улице гуляют, а ты тут сидишь. Тебя все сливают, пойдешь за решетку…
Одним словом, такие «жуткие угрозы», если следовать ее логике, возымели решающее действие, и бедная девочка решила сама себя оговорить. Лишь бы побыстрее туда, на улицу, выйти.
И хотя озвученные методы «психологического террора» были, мягко говоря, несостоятельные, суд принял решение: направить соответствующий запрос в следственный комитет с просьбой провести проверку. Через несколько дней судебный процесс продолжился: как и можно было предположить, СК никаких нарушений не установил.
Еще раз попытался отказаться от своих слов и Михаил Гудин. Не смог выдержать требовательного взгляда подруги. Замялся, занервничал… Да, признательные показания давал. Говорил, что в доме Лизы ощущался специфический запах, рассказывал о предполагаемых ролях каждого. Но сегодня эти слова, мол, не подтверждаю, оговорил друзей. И хотя явка с повинной в суде зачитывалась, я промолчал…
Одним словом, полная путаница и неразбериха. Прокурор в ходе прений сформулировал такое непоследовательное поведение обвиняемых четко и профессионально: они до сих пор не раскаиваются в содеянном, меняют свои показания с целью ухода от ответственности. Вина, по его мнению, доказана полностью, а улики неопровержимы.
Конечно же, адвокаты с таким заключением не согласны. Они отрицают причастность подзащитных к «Абракадабре» вообще, считают недоказанными их действия в группе и сбыт психотропов, ссылаются на неосведомленность клиентов и имеющие место якобы недоработки, допущенные в ходе следствия.
По словам защитников, получается, что Лиза просто по наивности хранила пакет с наркотиками, принадлежащий другому лицу. Михаил тоже по наивности устроился работать курьером в «Абракадабру», даже не подозревая, что разносит запрещенные вещества. Сергей, опять же по наивности, ради получения процентов снимал деньги с банковской карточки по просьбе «работодателя» и нечаянно нашел в подъезде «дозу», которую потом изъяла милиция. Это вкратце. Более детально с доводами адвокатов, полнотой и бесспорностью доказательной базы разберется суд, который уже 10 января планирует вынести приговор.
А пока адвокаты соревнуются в красноречии, я смотрю на родителей подсудимых. Перед заседанием они заботливо расставляли в зале дополнительные скамейки: пользуясь каникулами, на суд пришло много друзей их детишек. Мамы старались обеспечить всем «зрителям» места, ведь в предыдущий день большинству из них их не хватило, и они были вынуждены покинуть зал. Да, для молодежи подобные уроки весьма познавательны, не зря из жалости к подружке так ревела одна из девчушек. Но родители… Устраивать показуху из трагедии, организовывать крутые именины за месяц до приговора… Мне сложно разобраться в логике таких действий. А может быть, где-то здесь, глубоко, и скрываются причины произошедшего? Мама Лизы уже несколько лет живет в Москве — дочь воспитывает заочно, обеспечивая финансово. Я видела мать Михаила, которая во время судебного перерыва пыталась как можно вкуснее и полезнее накормить сына в ближайшем магазине. А потом она перед началом судебного заседания в грубой форме начала воспитывать журналиста. Не нравится ей, мол, что в зале присутствует пресса, а затем пишет абы что. Да и вообще, какое имеет право корреспондент высказывать собственное мнение? Нет бы посочувствовать бедным деткам, им «и так хватает».
Я дипломатично промолчала. А ведь очень хотелось перечислить все, что и мне не нравится. Не нравится, что ее сын разносил наркотики. Не нравится, что сотни молодых людей благодаря ему оказались зависимыми от спайсов. Не нравится, что каждый день отрава могла унести человеческие жизни. Не зря говорят, что главная позиция защиты — нападение. Но где была боевитость мамы, когда несовершеннолетний сынок хвастался заработками от курьерской службы? Или она тоже считала, что трудоустройство подростка в неведомую «Абракадабру» вполне законно, а прятать для заказчиков легальный товар под электросчетчиками, ковриками и за мусоропроводами — вполне нормально?
В беседах с медиками, социальными педагогами и оперативниками не единожды слышала упреки в адрес родителей: занятые своими делами и проблемами, они изначально упускают детишек. А потом обвиняют в недосмотре всех, кого угодно. Но только не себя. «ВКонтакте» Лиза установила статус: «И даже не смей думать, что ты можешь не выдержать». Она, как народная героиня, пафосно-публично сейчас прощается с подружками: «Мои малышки, буду очень скучать по вас!», «Любимые мои девчули! Спасибо вам, лапочки!» И фото, фото, фото… Зачастую снимает себя сама — губки бантиком, волосы распущены, взгляд таинственно-загадочный. Вот она на свое совершеннолетие в обнимку с Михаилом. Понятно, почему на суде парнишка пытался отказаться от ранее данных показаний… Оба счастливые, улыбающиеся. Интересно, мама, под надзор которой парень был отпущен из СИЗО, знала о крутой вечеринке в съемном коттедже за городом? Думаю, да. Не увидела в этом ничего плохого. Так же, как и раньше не видела ничего подозрительного в его сомнительных друзьях и непонятных заработках. Именинница — в красном платье. Ее подружки, а их около десятка, — в белых. Как на подбор. Впечатление, что поработал режиссер.
Да, взрослые постарались: неизвестно, когда еще придется отметить дни рождения любимых чад. А я уверена, что если бы родители так же тщательно, как на этом празднике, организованном практически перед воротами тюрьмы, срежиссировали с самого начала и жизнь своих детей, им не пришлось бы сегодня за руку водить их в суд. Так же, как и репетировать последнее слово: Лиза и Михаил твердили о невиновности и просили не наказывать строго. Сергей кратко и без эмоций сказал: «Прошу вынести справедливый приговор».
Как постскриптум к вышесказанному: в декабре в Витебске произошло жуткое убийство. Студент вуза после совместного распития спиртных напитков убил своего соседа по комнате. Лупил руками и ногами, пока тот не умер на месте. Причины такой необузданной жестокости будут выяснены в ходе следствия и экспертиз. Но я не исключаю, что там могли присутствовать спайсы. А вот в отношении 62-летней женщины, труп которой был обнаружен летом в лесу привязанным к дереву, уже все ясно. На днях УСК по Витебской области сообщило о завершении расследования уголовного дела. Убийство совершил 22-летний парень, одурманенный парами клея.
К счастью, на счету виртуальной «Абракадабры» смертей пока нет, а накануне Нового года витебские оперативники остановили деятельность еще одного интернет-магазина по продаже смертельно опасной дури. Его организаторы также предстанут пред судом…
