В Беларуси 42.240 осужденных. По информации Международного центра тюремных исследований, наша страна по их количеству на 100 тысяч населения долгое время входила в тройку лидеров. Вместе с США и Россией. В 2007–м мы заняли 14–е место. Потом снова откатились на пятое. Возможно, этот рейтинг и спорный. Но почему же все-таки у нас так много заключенных? Неужели тюрьма это социальная панацея, а лишение свободы — единственно эффективный инструмент правосудия?
...Коллеги как–то рассказывали, что в прошлом у одного из высоких чинов департамента исполнения наказаний МВД в приемной жил волнистый попугайчик по кличке Амнистия. Видимо, как знак регулярности проявления этого аванса доверия оступившимся. За 19 лет независимости в стране проведено 10 амнистий. Точнее, 10–я должна была быть объявлена к 65–летию Победы. Палата представителей оперативно приняла к дате соответствующий проект закона в первом чтении. Ожидалось, что второе состоится 26 мая. Но этого вопроса в повестке не значилось. Председатель парламентской комиссии по национальной безопасности Виктор Гуминский, представлявший документ на первое чтение, сообщил, что «идет согласование» и «имеется ряд технических вопросов». «Думаю, самая реальная дата рассмотрения — 11 июня», — предположил он.
Категории осужденных, которых может коснуться грядущая амнистия, уже широко известны. Виктор Гуминский не уточнил, будут ли ко второму чтению какие–то существенные изменения. В кулуарах же обсуждают, внесут ли в список так называемые «экономические» статьи. Маловероятно. В изначальной редакции законопроекта их не было. Наоборот, в контексте борьбы с коррупцией перечень преступлений, за которые невозможно прощение, был расширен.
...42 тысячи заключенных — та цифра, из–за которой, хочешь не хочешь, столкнешься по жизни с теми, у кого кто–то «сидит». В байнете даже есть сайт, на котором общаются близкие отбывающих наказание. Там наткнулась и на такую историю: два приятеля — милиционер и предприниматель. Сотрудник правопорядка одолжил другу деньги, меньше тысячи долларов, — то ли на отпуск, то ли на ремонт. Пришло время долг отдавать. Но заемщик все тянул. Милиционер устал просить и уже не выбирал выражений: у самого семья. В итоге приятель, наконец, обрадовал: принесу деньги, приходи. Кредитор пришел прямо с работы. Как был — по форме. А там — скрытая телекамера, конверт... Взятка. Суд не нашел причин для оправдания...
Не исключаю, что депутаты тоже наслышаны о подобных случаях. В правовых коллизиях разобраться, конечно, непросто. А вот тема адекватности наказания совершенному преступлению в Овальном зале время от времени поднимается. Депутат Анатолий Глаз, например, не раз поднимал вопрос об осужденных за взятку учителях и врачах. Порой в таких делах фигурируют чисто символические и житейски понятные абсолютно копеечные подношения. Но фемида порой разницы здесь не видит. И необходимая принципиальная борьба с коррупцией иной раз становится похожей на рубку леса. Когда щепки из–под топора летят во все стороны. А с помощью «подарка» или «долга» можно подставить чуть ли не любого человека. Не в этом ли одна из причин чрезмерного количества заключенных?
Генеральный прокурор Григорий Василевич, отвечая 26 мая на вопросы депутатов Палаты представителей, в принципе, согласился с такими размышлениями. По его мнению, механизм уголовного наказания за взятки должен быть более тонким и гибким. «Практику назначения наказания за взятки надо пересмотреть с точки зрения его дифференциации. Это касается сроков лишения свободы, особенно за экономические преступления», — рассуждал он. Генеральный прокурор считает возможным не связывать наказание за «незначительные взятки» с лишением свободы. Конечно, этот вопрос пока дискуссионный. У такого подхода есть как сторонники, так и противники. К тому же и степень «незначительности» подношения — понятие в чем–то относительное. Для кого–то и десяток миллионов не деньги, а кому–то и сто тысяч — состояние. Как определить разумную и справедливую планку?
Предположу, что в нынешних условиях регулярные амнистии — это не только проявление обществом гуманности, но и насущная необходимость. Ведь получается, что, если бы в среднем раз в два года не «разгружались» исправительные учреждения, сегодня они просто трещали бы по швам от перегруженности. Разумеется, речь не идет о безнаказанности. Совершил преступление — отвечай. Но и дискуссии об альтернативных методах наказания идут уже не первый год. Этот вопрос, пожалуй, уже дозрел до принятия конкретных решений на законодательном уровне. Тогда и амнистии будут восприниматься действительно как акт государственного гуманизма. К тому же, как известно из истории — статистика не всегда является чистым зеркалом. Уверена, что многие нынешние заключенные могли бы быть наказаны отнюдь не лишением свободы, да еще на долгие сроки...
