Судя по тому, что установленные много где памятники Ивану Петровичу Павлову постоянно подвергаются нападениям любителей собак, его научные заслуги хотели бы оспорить многие, да не могут - кишка тонка.
Свою Нобелевскую премию знаменитый русский ученый заслужил отнюдь не тем экспериментом, о котором с упоением рассказывают до сих пор учителя биологии. Собачка и загорающаяся лампочка, говорите? Ага-ага... В своих собаках Павлов проделывал по два "окошка": одно - в стенке желудка, другое - в пищеводе. Пища, которой кормили прооперированную и вылеченную собаку, не доходила до желудка, вываливалась из отверстия в пищеводе наружу, но желудок успевал получить сигнал, что пища в организм поступила, и начинал готовиться к работе - усиленно выделять необходимый для переваривания сок. Его можно было спокойно брать из второго отверстия и исследовать без помех. Иван Петрович часами заставлял собак глотать одну и ту же порцию пищи, которая дальше пищевода не попадала, а сам работал с обильно льющимся желудочным соком. Он варьировал пищу и наблюдал, как соответственно меняется химический состав желудочного сока. Экспериментально ему удалось доказать, что работа желудка зависит от нервной системы и управляется ею. Ведь в только что описанных опытах мнимого кормления пища не попадала непосредственно в желудок, а он все равно начинал работать. Стало быть, команду он получал по нервам, идущим от рта и пищевода. Стоило перерезать идущие к желудку нервы - и сок переставал выделяться...
"Жуть какая-то!" - воскликнет возбужденный читатель, поглаживая холку любимого пса. И будет совершенно не прав. Павлов не только делал "окна" в собаках, но и заботился о них как никто другой. После операций собаки жили в его Физиологическом институте, словно в санатории, получали спецпаек. Когда в 1924 году в Петрограде случилось наводнение, ученый первым бросился доставать своих псов из почти полностью затопленных клеток.
Впрочем, что нам собачья жизнь, нам бы со своей разобраться. Сын священника, окончивший духовную семинарию и только впоследствии прославившийся на ниве науки, Иван Петрович Павлов вошел в историю не только как трудяга ученый, но и как человек, любивший и умевший отдыхать. Это о нем говорили, что "он всегда был готов для радости и извлекал ее из сотен источников". На лето он уезжал за город, с упоением занимался садоводством, раскладывал пасьянсы, читал историческую литературу, а потом говорил: "Нужно научиться быть счастливым в минуты отдохновения, когда помнишь о том, что ты жив, а не в минуты бурной жизнедеятельности, когда об этом забываешь".
Под эти слова сегодня предлагаю поговорить сперва об отдыхе, а только потом об экспериментах.
"Предложение о создании плавучего дома отдыха в свое время внесли несколько читателей "Советской Белоруссии" из Лоева. Предложение принято, и с нынешнего года такая здравница будет существовать. Дом отдыха создается на пассажирском пароходе "Марксист". На пароходе смогут с удобствами разместиться сто человек. Маршрут плавучего дома отдыха намечен следующий: Гомель - Запорожье - Гомель. Продолжительность рейса 18 дней. В пути намечены остановки: Ченки, Киев, Канев, Днепродзержинск, Днепропетровск, Запорожье. Путешествие по двум рекам, кроме всего, интересно в познавательном отношении. Отдыхающие наглядно увидят успехи колхозников прибрежных районов Белоруссии и Украины" ("Плавучий дом отдыха", 4.04.1957).
"Редакцией получен ряд писем о плохом состоянии гостиниц некоторых областных и районных центров республики. Тов. Богаченок пишет, что в гомельской гостинице в номерах вместо четырех по десять мест. Часто мест не хватает, и тогда приезжие пользуются гостеприимством конюха и сторожа. В их комнатах еще теснее, и отдыхать приходится на полу. В гостинице г. Молодечно, рассказывает тов. Дубов, постельное белье не меняется. На жалобы администраторы укоризненно отвечают: "У нас - не курорт. Достаточно, что мы белье время от времени проглаживаем". Не может порадовать приезжих и гостиница г. Орши. Тов. Бангиев сообщает, что в номерах грязно, мебель отсутствует. Единственный умывальник распаялся, и умываться негде" ("Больше внимания гостиницам областных и районных центров", 8.04.1947).
"Больше года тому назад жители Минска получили еще одно место для отдыха и прогулок - бульвар из многолетних лип по Комсомольской улице. Издалека перекочевавшие в столицу липы прекрасно прижились на новом месте. На бульваре расцвели нежные яркие цветы. На примере этого неузнаваемого после войны уголка города наглядно видны забота партии и правительства о благоустройстве столицы Белорусской ССР. В солнечный день на молодом столичном бульваре бывает много детей. Вместе со всеми они радуются весне, своему юному счастью" ("Весна в Минске", 23.04.1950).
"Самое важное в каждом деле - пересилить тот момент, когда вам не хочется работать", - рекомендовал Павлов своим соратникам. Точная дата, когда он об этом говорил, неизвестна, но легко предположить, что эти слова должны были понравиться советской власти. Она всегда поощряла труд, а когда академик отказался от заманчивого предложения сбежать от революции в Швецию, из него во многом даже вопреки его воле сделали символ советской науки. Сегодня архивисты готовы всегда предъявить истории постановление Совнаркома от 1924 года "Об условиях, обеспечивающих научную работу академика И.П.Павлова и его сотрудников", ну а мы упомянем и о знаменитой совместной сессии Академии наук СССР и Академии медицинских наук СССР, которая состоялась в 1950 году и получила название Павловской даже несмотря на то, что сам ученый скончался еще в 1936-м. Почему? Да просто потому, что на сессии этой развернулась тяжелая дискуссия, каких ученых следует считать истинными наследниками Ивана Петровича, а кого мнимыми.
Некоторых ученых уволили, других отправили на пенсию. Симпатическая нервная система и целый ряд других разделов физиологии перестали признаваться по всей стране. Кроме того, после Павловской сессии физиологические теории Павлова о высшей нервной деятельности и регулирующих механизмах включили в психиатрию и возвели в догму, широкое распространение получил метод лечения сном, при котором, как вспоминал физиолог Аршавский, "пичкали детей люминалом и превращали их в олигофренов..." Да уж... Лучше бы они экспериментировали на собаках или учились у Павлова отдыхать.
"Запас сельскохозяйственных знаний пополняют владельцы дачных участков Минского завода холодильников, не выходя за проходную. Здесь начала действовать школа садоводов-любителей, слушателями которой стали свыше тридцати членов коллектива. Ведут "уроки дачника" квалифицированные специалисты. В перспективе создание заводского клуба садоводов" ("Уроки для дачника", 27.04.1989).
Когда семь лет назад дочь известного сценариста Александра Миндадзе Екатерина Шагалова выпустила фильм "Собака Павлова", казалось в некотором роде невероятным, что есть еще места, где людей лечат трудотерапией и кормят по расписанию. Но они на самом деле существовали и существуют. Людям, несмотря на наличие мозга, крайне непросто преодолеть свои условные рефлексы и на полном серьезе перестать быть "собаками Павлова". Финал у фильма оптимистичный, но это не значит ровным счетом ничего - границы нашего сознания до сих пор невероятно размыты...
Левша от рождения Павлов столь педантично разрабатывал правую руку, что в зрелом возрасте мог с легкостью резать, или, простите, оперировать собак двумя руками. О таком умении мечтают самые выдающиеся хирурги, но Иван Петрович во врачи не собирался никогда. Даже в лихую годину, когда у него один за другим умерли два ребенка, он остался слугой науки. За то и почитаем. А собаки... За год до смерти ученый лично заказал памятник "Неизвестной собаке от благодарного человечества". Это был первый такого рода памятник в мире. Он и теперь стоит в Санкт-Петербурге на улице Академика Павлова. Будете в отпуске в Питере - не поленитесь взглянуть.
