Рядом с автографом Василия Колия на колонне рейхстага расписался маршал Жуков
«Когда земля дрожала под ногами,/ когда металл от взрывов уставал,/ солдаты шли в бушующее пламя,/ туда, где не выдерживал металл». Так написал в своем стихотворении Василий Колий. И это не преувеличение. То, что выпало на долю ветерана, кажется легендой. Например, история о пленении более семидесяти фашистов горсточкой солдат, в числе которых был и Василий Васильевич. Но я отыскал книгу воспоминаний генерала Владимира Егорова. Называется она «Гвардейская Сивашская». А в ней повествование о боевом пути 6-й гвардейской краснознаменной отдельной танковой бригады. И на одной из страниц есть вот такой рассказ:
«Днем 29 августа 1943 года, когда танки и кавалеристы уже ушли к Латонову, разведчики доложили командиру бригады, что в сторону командного пункта движется большая колонна немцев. У комбрига в резерве был танк Т-70 старшего лейтенанта Рафаева. Ему и поставил задачу полковник Жидков: колонну рассеять или пленить. Взяв двух десантников, танкисты двинулись навстречу противнику. Появление советского танка ошеломило немцев. Они даже не успели отцепить орудие от тягача. После первого выстрела боевой машины фашисты попадали на землю. Танк, держа под прицелом фашистских солдат, объезжал их вокруг, десантники, гвардии младший сержант Василий Колий и рядовой Георгий Галий, были готовы открыть огонь. Наконец танк остановился. Младший сержант соскочил на землю и приказал солдатам сложить оружие. В ответ было молчание. Колий еще раз крикнул: «Хенде хох!» Один солдат встал и поднял руки. Но фашистский офицер выстрелил ему в спину. Георгий Галий очередью из автомата уничтожил гитлеровца. И только после этого остальные подняли руки вверх. Отважные гвардейцы захватили тягач с орудием и более 70 солдат.
Но на этом не закончились их славные дела. При подходе к Латонову танк Владимира Рафаева неожиданно вышел на позиции минометной батареи, которая вела огонь по кавалеристам. Раздавив минометы, танк стал преследовать бежавших фашистских солдат. Но вдруг из-за ближайшей скирды выползло самоходное орудие и в упор ударило по Т-70. Болванка почти насквозь пронзила танк, и он загорелся. Механик- водитель Мухин был тяжело ранен. Командир вытащил сержанта, взвалил на спину, а десантники открыли огонь, прикрывая отход. К счастью, рядом протекал ручей. И, укрываясь в камышах, вскоре вся группа добралась к своим, уничтожив около десятка гитлеровцев. За совершенный подвиг младший сержант Василий Колий и рядовой Георгий Галий были награждены медалями «За отвагу».
Спрашиваю ветерана: так ли это было? Василий Васильевич уточняет:
— В первом случае пришлось прятаться за гусеницами и немного пострелять, пока гитлеровцы не успокоились. А во втором — мы Мухина все тащили по ручью, плотно пригибаясь к земле, а нас пыталась настичь немецкая танкетка. Если бы не бойцы нашей бригады, которые подоспели на помощь, нам бы плохо пришлось.
Отличился Василий Колий еще в одной операции на том же южном направлении. На рассвете головная машина, на которой был он, на большой скорости ворвалась в село Новониколаевка. Фашисты спали.
— В одном из дворов я увидел немецкую машину: будку с антенной, — вспоминает ветеран. — В открытый люк докладываю командиру танка: «Во дворе рация!» Танк остановился. Мы с напарником осторожно пробрались во двор. Бесшумно сняли двух часовых. В будке работал немецкий радист в наушниках. Я крикнул изо всей силы: «Хенде хох!» — и направил автомат на фрица. Немец вскочил с места, растерялся, видимо не поняв, что происходит. Я еще раз крикнул: «Хенде хох!» Он поднял руки. Я забрал все лежащие на столике документы. Выпрыгнув, побежал к танку, подгоняя впереди пленного. За эту операцию нас тоже всех наградили.
И таких дерзких операций много на счету Василия Колия. Ведь он был мотострелком. А это значит, все время впереди, на острие атаки. И если танкистов все-таки укрывала броня, то тех, кто сидел на машине, могла сразить любая пуля, любой шальной осколок. Три ранения у ветерана, две контузии. Но он всем смертям назло дошел от Сальских степей до Берлина, освобождая Таганрог и Севастополь, Крым и Донбасс, Белоруссию и Польшу, и расписался на одной из колонн рейхстага. Рядом с его подписью – автограф самого Жукова. Есть подтверждающий это документальный снимок одного из военных фотографов. А еще старший лейтенант Василий Колий — участник уникального парада, который состоялся 7 сентября 1945 года в поверженном Берлине, когда у Бранденбургских ворот шагали в едином строю войска союзников.
Но мирная жизнь нескоро началась для Василия Колия. Ему довелось много лет служить во внутренних войсках в Беларуси. А затем им заинтересовались и в Министерстве внутренних дел республики. Одному из управлений потребовался опытный офицер, деловой и решительный, знающий экономическую обстановку в стране. Василий Васильевич предложение принял.
Сегодня он на пенсии. Высокое звание, много наград, почет и авторитет. Все заслужено, все трудом далось.
Будучи в квартире Василия Васильевича, я обратил внимание на множество картин: написанные рукой мастера, взятые в багет. Поинтересовался у ветерана, откуда они, как зовут художника? Колий скромно улыбнулся:
— Да вот сам балуюсь, пишу иногда. Сколько я таких картин нарисовал – не перечесть! Рамки, краски, холст, багет — все за свои деньги покупаю. Участвовал раньше в выставках, меня хвалили, лестно отзывались о моих работах, писали обо мне. Но после того, как три картины украли, я перестал выставляться. А писать — пишу. У меня сосед — татарин, попросил нарисовать картину. Я нарисовал его родной Крым —«Весна в Крыму». Он был так растроган. Я и для сына старшего картину нарисовал в прошлом году, когда ему было 60 лет. У него теперь две моих картины, а у младшего три. Заказов много, да здоровье не позволяет, сердце шалит. Вот вы обратили внимание, что у меня нет ни одной картины о войне? Воспоминания о прошлом так меня волнуют, что моя жена даже выбросила мои мемуары о боевом пути. Мол, хватит душу надрывать, былое ворошить. Но как его забыть? Оно постоянно в сердце стучится, в снах приходит. И тогда я сажусь и пишу стихи…
