— Юбилейные торжества начались выставкой народного художника Беларуси Александра Кищенко. Мы всегда стараемся, чтобы мастеров, работы которых выставляем, а люди это непростые, наши посетители узнали с малоизвестной творческой стороны. Так и с Кищенко. Многие знают его как непревзойденного монументалиста, и лишь немногие, кроме профессионалов, знакомы с его графикой и живописью. Что до других выставок, то мы планируем вновь показать минчанам шедевры из Третьяковской галереи — договоренность с москвичами уже есть. Пройдут конференции и традиционные Аладовские чтения. Сейчас готовим уникальный проект “Алтарная живопись Беларуси XVIII века”: представим 32 православные и католические иконы, когда-то вывезенные из храмов и отреставрированные нашими специалистами.
— Чтобы организовывать интернациональные вернисажи, видимо, нужны серьезные связи?
— Связи в самом деле нужны, но связями я их называю лишь вначале. Как правило, впоследствии связи перерастают в крепкую дружбу. Такую дружбу надо еще заслужить. Каждый директор музея — от национального до регионального — проверяется на совместных проектах. Скажу больше: у каждого из нас существует такое негласное досье, ведь музейный мир не знает границ, и вполне возможно, что о тебе знают уже без твоего участия. Я дружу с коллегами из ближнего зарубежья — с ними можно без боязни работать. Мы ведь тоже проверяем друг друга именно во время реализации совместных проектов. Пока репутация работает на меня. Есть среди коллег и очень близкие друзья. Например, непосредственно в день рождения музея я сел в автобус и уехал в Вильнюс к своему литовскому коллеге — вот так, без приглашения. Посидели, пообщались, “сверили стрелки” нашего сотрудничества...
— Скажите, а возможно сегодня привезти в Минск шедевры из известных музеев мира?
— Все всегда упирается в средства. Самое дорогое — это страховка. Как правило, ее оплачивает либо отправляющая, либо принимающая сторона. Безусловно, мы больше заинтересованы в международном сотрудничестве с мировыми музеями, но средства на такие серьезные проекты, к сожалению, есть не всегда. Летом в Минск приедет директор Лувра Анри Луарет. Он хочет посетить наш музей, познакомиться с экспозицией и фондами, а также поговорить о возможном сотрудничестве. Мы хотим предложить французам организовать выставку одной работы. Поживем — увидим! Что же до наших коллекций, то европейцы с огромным интересом восприняли иконопись. Так что интерес есть. Если говорить о таких проектах, то чаще всего мы организовываем их на деньги государства. Есть у нас и спонсоры, а вот частных меценатов пока нет. Я много размышлял на эту тему и пришел к выводу, что наши богатые люди, видимо, не доросли. Они вкладывают деньги в недвижимость, драгоценные металлы, акции, но только не в произведения искусства. Видимо, в детстве не ходили в музей.
— Скажите, а что сегодня музей приобретает?
— Ежегодно на приобретение произведений искусства государство выделяет средства в размере 50—70 тысяч долларов США. Сумма по европейским меркам небольшая. Так что покупать все подряд мы, конечно, не можем. В музее собирается специальная комиссия, которая и решает, чем из предложенного нам пополнить музейную коллекцию. Предпочтение отдается вещам, проверенным временем. Например, иконы XIV—XVI веков. Что же до современного искусства, то это должны быть полотна художников с именем. Из-за нехватки средств мы не можем позволить себе купить работу кисти Айвазовского или Шишкина за миллион долларов. Но скажу, что и надобности такой уж сильной в этом нет. Если честно, то сразу после войны директор музея Елена Аладова собрала такую коллекцию произведений русских художников, что нам завидуют коллеги даже из ведущих музеев России. Принимаем мы и дары от частных лиц. Например, художник, который выставляется в нашем музее (а выставляться здесь может далеко не каждый), после завершения экспозиции должен обязательно подарить нам одну из представленных работ — таковы правила. Поэтому наши фонды пополняются постоянно.
— А есть что-то, что вы хотели бы приобрести непременно?
— Я купил бы слуцкие пояса. Восемь поясов и четыре фрагмента из собраний московского Государственного исторического музея находятся у нас во временном хранении до апреля. Сейчас ведутся переговоры с россиянами о продолжении сотрудничества. Возможно, будет некий обмен, а возможно — все то же временное хранение. Очень жаль, что 50 поясов сегодня находятся в России, а для нашей соседки они особой культурной ценности не представляют. Мы хотели бы иметь их в своей экспозиции постоянно. Кстати, хочу обратиться к читателям: обязательно приходите к нам в музей, ведь сегодня это один из немногих островков вне попсы. Здесь есть место только великому! И я уверен: каждый обязательно найдет что-то для себя.
