Новая командировка несколько озадачила высококвалифицированных экспертов Международного валютного фонда, которые изучают возможность выделения займов. Они точно знают, где находится Гвинея, а где Гвиана, но по поводу месторасположения Исландии им нужно было дополнительно проконсультироваться с картой. Кто бы мог подумать, что страна, которой ООН в 2008 году присвоила самый высокий индекс человеческого развития, пошлет в Вашингтон, где находится штаб–квартира МВФ, сигнал SOS. Как заметил один экономист, Исландия — это не страна, а хедж–фонд, который обанкротился, а вместе с ним 300–тысячная северная нация.
А все так хорошо начиналось. Еще недавно в краю гейзеров и Бьорк зарабатывали на жизнь рыбной ловлей, но где–то в 2003 году Исландия решила стать Уолл–стрит. Общий капитал трех крупнейших банков страны составлял тогда несколько миллиардов долларов и примерно равнялся годовому ВВП страны. К началу 2008 года эти же банки в сумме уже давали 140 миллиардов долларов! Среднестатистическая семья за это время увеличила свои доходы в три раза! Ничего подобного история мировой экономики не знала. Тем больнее было падение.
Когда мыльный пузырь лопнул, люди не могли забрать свои деньги из банка, крона обесценилась, старое правительство страны ушло в отставку, а новое не знало, к кому обратиться за помощью. Запросы были отправлены во все международные финансовые институты, мировые столицы.
Деньги на первое время Исландия получила, но теперь свое будущее процветание государство связывает с Европейским союзом. Премьер–министр Йоганна Сигурдардоттир объявила по национальному телевидению, что намерена уже летом подать заявку на вступление в ЕС. В положительном исходе референдума, на котором должно приниматься окончательное решение, никто не сомневается.
Брюссель вроде бы не сильно против. Все–таки Исландия входит в шенгенское пространство, т.е. других границ, кроме естественных, с Евросоюзом не имеет. Членство в НАТО в данном случае тоже является положительной характеристикой.
Но Исландия — не единственная страна, которая хотела бы решить свои проблемы за счет ЕС. На 2010 год намечен прием Хорватии. А в двери Евросоюза уже громко стучат Македония, Албания, Сербия, Турция и другие страны.
Кризис усилил центростремительные тенденции. Само по себе членство в ЕС не спасает от кризиса. Пример Ирландии, Венгрии и Латвии красноречив. Но, как показывает практика, в самую тяжелую минуту страны–члены могут рассчитывать на помощь Брюсселя.
С 2004 года, когда произошло самое большое расширение Евросоюза, ВВП новых членов повысился в среднем на 22 процента. Выгода для «старой» Европы тоже очевидна: например, ФРГ ежегодно на 20 процентов увеличивала экспорт в Польшу. Но на фоне кризиса все сильнее ощущается усталость от постоянного расширения. Лишних денег даже у немцев нет, не случайно они не разрешили балтийским странам досрочно перейти на евро и тем самым решить проблему инфляции.
На встрече в Берлине Ангела Меркель и Николя Саркози выступили против дальнейшего расширения Евросоюза. Конечно, в первую очередь этот посыл адресован Турции, но касается и других претендентов. Находясь с визитом в Анкаре, Барак Обама сказал, что видит место Турции в Европе. «Я работаю в тесном контакте с президентом Обамой. Но в том, что касается Евросоюза, принимать решения должны страны — члены ЕС», — ответил ему французский президент. Посовещавшись же с канцлером Германии, они пришли к общему выводу, что «нет никакого смысла в том, что Евросоюз включает все большее число стран, однако при этом не становится более дееспособным».
Инициативу «Восточное партнерство» можно рассматривать с двух сторон — как программу углубления сотрудничества и как замену членству.
Первое характеризует Беларусь. Недавно в интервью Рейтер Президент еще раз подтвердил, что Минск не рассматривает вопрос присоединения к ЕС (в Брюсселе, почему–то мне кажется, совсем не огорчились, услышав это). Чуть ранее, в своем ежегодном Послании, Александр Лукашенко заявил, что Беларусь готова «к налаживанию прагматичного сотрудничества по всем интересующим наших европейских коллег направлениям», но при этом белорусы «ни прогибаться, ни унижаться во имя этого не будут».
В Украине же восточное партнерство оценивают несколько иначе, поскольку едва ли не целью номер один является вступление в Евросоюз, перспектива которого теперь отдаляется. Но важность европейской инициативы понимают и там.
Правильный ответ на кризис — это все–таки большая интеграция, а не выяснение, кто кому сколько должен.
