Посадить дерево, построить дом, вырастить сына — именно в этом заключается смысл жизни человека. Но дом, дерево, сын — всего лишь аллегории. Важно, чтобы человек оставил после себя добрый след — в сердцах миллионов людей или только своих потомков. Важно, чтобы он смог сделать что–то хорошее, и тогда его жизнь будет полной. Наши читатели рассказывают о своих больших и маленьких делах, которыми по праву могут гордиться и они сами, и их потомки.
Слово солдата
Наступил Новый год, год надежд и ожиданий. Война еще не закончилась. Но бои шли где–то там, далеко от наших мест. В родную деревню вернулся демобилизованный после тяжелого ранения и госпиталей солдат Петр Красовский. С наградами на выцветшей гимнастерке. Шел солдату 20–й год, а он уже инвалид...
Однажды морозным январским утром, взяв с собой санки, пилу и топор, отправился он с отцом в лес по дрова. Спилили осину, поговорили о скором окончании войны, о планах на мирную жизнь и снова за пилу. Молча отпилили одну чурку, другую... Но что это? Пила перестала легко пилить, на ней заблестела смола. Какая смола на осине? С трудом отпилив еще одну чурку, увидели на снегу и опилках ползающих пчел... Ведро меда с горечью войны — вот что досталось отцу и сыну. Но пчелиная семья, к сожалению, погибла. И Петр дал слово заняться пчеловодством.
В мае 1945 года в их саду возле дома стояла первая колода, вокруг которой жужжали пчелы.
...И этой весной пчелы Петра Красовского снова вылетят на облет. Бледно–розовой дымкой снова будут цвести сады. Всю жизнь не расстается с пчелами ветеран, инвалид Великой Отечественной войны Петр Степанович Красовский. Приобщил к этому интересному и полезному делу своих детей. У сына Олега своя пасека, а дочь Людмила помогает отцу и набирается опыта. 65 лет держит свое слово солдат, мой дядя.
Геннадий КРАСОВСКИЙ, Могилевский район.
Сиротского детства большие глаза
В один из дней 1948 года привез какой–то дяденька в наш детдом четырех девочек. «Прими, — говорит, — пожалуйста, директор, этих сироток, потому что настрадались они. Отец погиб в партизанах, мать тоже загублена немцами». В то время Чаусский детский дом только–только открылся. Так среди наших воспитанников появились сестры Жоровы Нина, Тоня, Аня и Лида...
Детский дом состоял всего–то из трех домиков. В них жило около 40 детей. Зато все были дружны, как одна семья. Потом детей стало поступать все больше и больше. И мы решили строить просторный спальный корпус. Помогали нам деньгами и райком партии, и областной отдел народного образования. А дети в строительстве корпуса принимали самое непосредственное участие. Сами же благоустроили территорию детского дома: разбили клумбы, посадили деревья. Помню, как дети выкапывали саженцы на неудобицах и пересаживали на нашем участке. А инвалид Великой Отечественной войны Иван Титович Атрошкин привез нам из Мичуринска саженцы яблонь и груш, кусты смородины.
Потихоньку у детского дома появился и свой приусадебный участок, подсобное хозяйство. Очень помогали нам местные жители. Вместе с учителями и детьми построили улья и развели пчел. Бабка Настя подарила детдому свиноматку, а потом вместе с воспитанниками ухаживала за поросятами. Швея Зинаида Волчкова организовала кружок вышивки. Дети под ее руководством вышили скатерть мира, которая экспонировалась на выставке в Париже! Кроме того, по инициативе детей мы огородили участок рва, заполнили его водой, запустили мальков карпа.
Тогда о нашем детском доме все заговорили. Нас даже делегировали на ВДНХ. Три года там мы представляли свой детский дом. Однажды экскурсовод остановилась возле нашей экспозиции и стала рассказывать о достижениях детского дома из Чаусского района. И тут вдруг Петя Харчевко, наш бывший воспитанник, который оказался на выставке, перебил ее: «Я из этого детского дома». Экскурсовод обратилась к нему: «Тогда расскажите о нем вы». Петя долго рассказывал о жизни в детском доме, о том, как с помощью воспитанников и учителей он превращался в родной дом для военных сирот... В тот год наш детский дом отметили премией ВДНХ, подарили автомашину, 10 тысяч книг для детдомовской библиотеки и много других подарков. А еще наш детский дом был награжден Почетной грамотой Верховного Совета БССР.
Этот рассказ я хочу посвятить всем бывшим воспитанникам Чаусского детского дома, и, в частности, Петру Харчевко и Нине Жоровой, которые в этом году будут отмечать 50–летие со дня своей свадьбы.
Т.КОВАЛЕНКО, первый директор Чаусского детского дома, Чаусы.
Учтенный воин
Они поженились в 1934 году. Когда началась война, у них было двое сыновей. Третий родился спустя три месяца после разлуки родителей. Распрощались они солнечным майским днем 1941 года. Навсегда.
За время войны она вместе с детьми пережила столько горя и слез, испытала столько лишений, что другие на ее месте, казалось, не вынесли бы и половины. С радостью встретила она лето 1944 года. К тому времени ей исполнилось 30 лет. Родственники с далекого Урала прислали ей фотографию мужа в военной форме. На обороте надпись: «Июль 1942. Сталинградский фронт». Полетели дни, месяцы в ожидании новостей. Но их не было. Ни хороших, ни плохих.
Мать и сыновья начали поиски мужа и отца с единственной зацепки — фотографии. Писали во все инстанции. Отовсюду ответ: «Пропал без вести». Наконец в июне 1984 года пришел ответ: «...был ранен и эвакуирован в ППГ № 142». Сделали запрос в военно–медицинский музей Министерства обороны СССР. И снова разочарование: «в документах госпиталя № 142 сведений о бойце не имеется».
И только в апреле 2008 года внуки позвонили деду Володе (младшему из сыновей пропавшего фронтовика): «Нашли! Через Интернет! В обобщенном банке данных «Мемориал»: «Младший лейтенант, командир взвода 460 отдельного танкового батальона (имя воина не указываю по просьбе его сына. — Авт.) умер от ран 31.12.42 в 2–00... Похоронен на гражданском кладбище села Тундитово Мало–Дербетовского района Калмыцкой АССР... Учтенный...» Эту одновременно печальную и радостную весть не смогли уже услышать жена и двое старших сыновей фронтовика.
Рядом с могилой матери и бабушки сын Володя и внуки закопали землю, присланную с места захоронения воина, установили гранитный памятный знак. Один из внуков робко спросил: «Может, перезахороним деда?» Володя твердо ответил: «Не надо. Он же учтенный». В далекой Калмыкии в могиле на гражданском кладбище в селе Тундитово остались лежать еще 53 неучтенных бойца.
Искренне надеюсь, что этот рассказ даст надежду многим, кто до сих пор разыскивает пропавших без вести на войне родных и близких. И спасибо всем, кто так или иначе помогал найти могилу солдата.
В.ЛАППО, Узда.
Начало начал
Есть в Поставском районе деревня Чашковщина. В полукилометре от нее хутор Леона Ивановича Пралича. К сожалению, его уже нет в живых. Семь лет стоял пустой дом, ветшал, врастал в землю, старился сад, зарастала бурьяном земля... Родовое гнездо разрушалось до тех пор, пока дочь Леона Пралича Анна Леоновна Колосенок вместе с мужем Антоном Моисеевичем после ухода на пенсию не вернулись в родительский дом. Пахали и засевали поле, разводили скот. На вырученные деньги от продажи молока своих коров отремонтировали старый дом, сделали новую теплицу. Всем членам семьи всегда нравилось гостить на хуторе.
Шли годы, семья росла, и обычный деревенский дом оказался тесноват. Сын Анны Леоновны и Антона Моисеевича Иван стал инициатором полноценного возрождения жизни на земле предков. При его финансовой поддержке теперь на дедовом хуторе красуется просторный деревянный двухэтажный дом, пряно пахнущий сосной. Теперь это уже даже не хутор, а настоящая усадьба: достраивается банька, посажен большой плодовый сад. Анна Леоновна изучает ландшафтный дизайн, чтобы профессионально благоустроить участок. Особенно хозяйке усадьбы нравятся розы, она сама умеет выращивать саженцы этих капризных цветов. Антон Моисеевич готовит доски, вагонку, другие стройматериалы, чтобы с началом летних каникул вместе с внуками продолжить обустраивать усадьбу. Всю семью Колосенок отличает энергия, трудолюбие, порядочность, добродушие. А еще любовь к родной земле, своим корням и отчему дому, которому они подарили вторую жизнь.
Зоя ЧАПКОВСКАЯ, Поставский район.
