На прошлой неделе мы созванились. Поздравили друг друга с праздниками, поговорили. На мой банальный вопрос «чем занята?» Светлана Сергеевна Каткова, знаменитая художница, ответила, что готовит выставку детских рисунков, посвященных Победе. Что собирается передать в музей истории Великой Отечественной войны личные вещи своего отца. Несколько трогательных писем с передовой, хранившихся в семье, трофейные часы с кукушкой.
История тех немецких ходиков интересная. Сергей Петрович Катков весной 45–го проезжал через Минск, но это была не демобилизация, как у большинства фронтовиков. Для рядового Сергея Каткова долгая война еще не закончилась. Часть, в которой он служил, срочно перебрасывали на Дальний Восток, где продолжалась война с Японией. Так вот, в теплушке он рассказал фронтовику–попутчику, что сам из Минска, что здесь его дом, жена и дочка Светлана, которую он никогда не видел. Дочка родилась в августе 41–го, уже после того, как отец ушел на фронт... Попутчик посочувствовал. Вытащил из своего вещмешка трофейные ходики с кукушкой и отдал Каткову, чтобы тот передал в подарок дочери. Эшелон стоял в Минске недолго, но фронтовик успел занести часы домой. Правда, жена с дочкой еще не вернулись из эвакуации... Именно эти ходики, а также старый фанерный ящик с красками и кисти Светлана Сергеевна передает в музей, на вечное хранение.
А на следующий день после того доброго разговора случилась иная встреча и долгий, нервный разговор. Попросил заглянуть сосед по подъезду — фронтовик, кавалер боевых орденов, гвардии полковник Николай Васильевич Дубровский. «Щемит сердце ветерана, болит!» — тихим голосом прошептал старый солдат. Если честно, то услышанное меня сильно, а главное, неприятно удивило. Николай Васильевич принялся перечислять предметы, для него очень ценные, которые много лет назад передал в разные музеи. Хорошее дело вроде бы сделал. Зачем хранить дома исторические реликвии? Пусть на них люди смотрят... Началось все с того, что ветеран захотел заменить свой военный гвардейский знак на новый. Старый имел характерную царапину, отметину, сделанную осколком. И вот пошел как–то Николай Васильевич в музей, а там и выяснилось, что нет его боевого гвардейского значка. А ведь с ним на гимнастерке встретил победу в Германии капитан Дубровский. Не нашел ветеран и грамоту ЦК комсомола, которой были отмечены его боевые заслуги. Такая грамота на фронте приравнивалась к ордену... Дальше — больше. Не оказалось в музее и юбилейной медали «15 лет Войска Польского». Ею только четыре офицера из Белоруссии были в свое время награждены. Куда подевались сданные на вечное хранение реликвии?
Бывший директор музея, к которому Николай Васильевич обратился с претензиями, лишь руками развел. Пояснил, что увезла их недобросовестная сотрудница, уехавшая жить за границу. «Щемит сердце ветерана, болит...» — опять прошелестел мне в след гвардии полковник. Ясно, велика его обида. Хотел как лучше. Был уверен, что вечно будут храниться боевые реликвии.
В плохое верится легче, чем в хорошее, но я на всякий случай решил проверить информацию. Сам связался с музеем. Главный хранитель выслушала меня, удивилась, пообещала перезвонить, так как музейный фонд большой, единиц хранения — десятки тысяч.
Был уверен, что никто мне перезванивать не станет. Но я ошибся. Юбилейная медаль, посвященная 15–летию Войска Польского, нашлась. Впрочем, как и все остальное. Мне даже предложили подъехать и подержать награду в руках. Пообещали показать и документы, по которым те реликвии были приняты на хранение.
С одной стороны, я огорчился, что не удалось написать колонку из серии «сенсации, скандалы, расследования», а с другой — обрадовался, что могу успокоить ветерана. Пусть у старого солдата не болит сердце.
ladzimir@tut.by
Советская Белоруссия № 77 (24707). Пятница, 24 апреля 2015
