Грозные высказывания руководства США об Иране породили цунами дискуссий. Политсейсмологи пытаются предугадать, к каким изменениям приведет дипломатическая активность Вашингтона.
Толчком для резких заявлений команды Буша послужил отказ Тегерана свернуть свою ядерную программу и сдать ее проекты на вечное хранение в Белый дом. Сигнал об опасности новой войны в Азии сегодня является одной из главных международных тем. Пласты американо-иранских разногласий неумолимо движутся друг на друга, предвещая только одно — мировой раскол. Можно ли избежать грядущих потрясений? Но этому вопросу предшествует другой: безопаснее с атомной бомбой или без нее? В 60-х годах прошлого века Китай, США, Франция, СССР и Великобритания пришли к договору о нераспространении ядерного оружия, который затем подписали практически все государства мира. Но уже к середине 70-х стало ясно, что не всему подписанному можно верить. Кстати, в те времена Иран и США жили душа в душу, и казалось, ничто не может омрачить их идиллических отношений. Американцы считали тогдашнего тегеранского правителя шаха Резу Пехлеви своим другом, а он западным компаниям не чинил особых препятствий в их важных разработках персидских природных богатств. Реза Пехлеви проводил реформы, которые получили название “белой революции”. Тогда же и началась иранская ядерная программа, которую помогали продвигать западные державы. Однако либеральные преобразования не привели к процветанию этой опаленной солнцем страны, и среди мусульманского населения поднялся ропот с гору Рахмат. А тут еще постоянные стычки с Ираком из-за спорных территорий. И в 1979 году произошла исламская революция. Аятолла Хомейни вернулся из изгнания и возглавил государство. Строительство АЭС в Бушере было заморожено, как дело “аморальное и бесчеловечное”. Возможно, пророческие эти слова до сих пор имели бы силу закона, а Иран спокойно продолжал бы строить единственное в мире государство, где религия и политика соединены неразрывно, как страницы книги “Шахнаме”. Однако в дело вмешался опять Саддам Хусейн, который вознамерился в очередной раз отхватить кусочек древней Персии. Так началась война. Совет Безопасности ООН четыре дня смотрел, как идут боевые операции, а затем принял резолюцию, в которой почему-то отсутствовало осуждение агрессии. Ирак подрывал нефтяные танкеры врага и дошел до того, что начал использовать на поле боя горчичный газ. США в ответ на столь зловещие действия сперва исключили Ирак из списка террористических государств, а затем восстановили с ним дипломатические отношения и предоставили ему огромные ссуды. Возможно, в этот момент, а возможно, и позже аятоллы задумались: а если бы у нас была ядерная бомба, может, Саддам бы поостерегся столь безрассудно “газовать”? Но травля продолжалась восемь лет. Потери Ирана были неисчислимы. После войны духовные иранские лидеры решили возобновить строительство АЭС в Бушере. К тому же были разведаны и богатые месторождения урана. В середине 90-х годов был заключен контракт на монтаж АЭС с Россией. Но помимо этого проекта, Тегеран все последние годы весьма активно вел исследовательские работы в ядерной сфере и, надо полагать, добился определенных результатов, если его лидеры заявляют, что это стало “прорывом, свидетельством творческого потенциала народа, одним из элементов национального самосознания и национального престижа”. Однако даже министр обороны США Дональд Рамсфельд не знает, как глубоко продвинулись разработки. “Заявления иранцев довольно ясно говорят о том, что они находятся на пути к созданию ядерного оружия, но в настоящее время его не имеют”, — считает глава Пентагона. На пресс-конференции же в Минске посол Ирана в Беларуси Абдольхамид Фекри подчеркнул, что ядерная программа его страны носит сугубо мирный характер и будет использоваться для производства электроэнергии, а также в промышленности и науке. Впрочем, пикировки между исламскими лидерами и светской американской администрацией грешат недосказанностью. Белый дом настаивает: безоговорочный отказ от планов создания законченного топливного цикла, включающего предприятия по обогащению урана. Тегеран в ответ: работы в этой области будут доведены до конца, а если завтра война, то центрифуга начатых процессов закрутится еще быстрее. Разнять воинственно настроенные страны пытается европейская тройка — Великобритания, Франция, Германия. Однако Буш непреклонен: если переговоры европейцев провалятся, то “будут предприняты иные действия”. Но почему гнев американской империи пал на Иран? Ведь были же ранее Пакистан, Индия, Северная Корея. Они не просто реакторы запускали, а даже засветились с боевыми испытаниями. И ничего. Американские президенты не грозились наслать на строптивцев кары военные. Зато “антитеррористическая коалиция” обрушила всю свою огневую мощь на Саддама Хусейна. Тот вообще к урану на пушечный выстрел не подходил. Но был бы объект, а повод найти можно. Сперва операция “Шок и трепет” была объяснена наличием у Саддама химического оружия. Когда оружия не нашлось, причиной боевых действий стали называть продвижение демократии. В Северной Корее с ее ядерными ракетами так демократию никто не продвигает. И Пакистану, взрастившему Талибан и дававшему кров Аль-Каиде, никто не грозит пушками. Это к вопросу, что дает стране обогащенный уран. Но сегодня ни у кого ведь нет даже доказательств, что Тегеран ведет переработку радиационного сырья для военных нужд. В противном случае Совет Безопасности ООН уже начал бы рассматривать этот вопрос, и, можно не сомневаться, санкции были бы приняты немедленно. А вместо этого всего лишь пространные заявления со ссылкой на таинственные разведданные да требования “разоружиться перед миром”. Бывший глава международной группы по поиску оружия массового уничтожения в Ираке Дэвид Кэй на днях призвал Белый дом учесть “уроки Ирака и не спешить с выводами относительно иранских ядерных программ”, — сообщает “Независимая газета”. Иран, как и Ирак, является богатейшей страной. В недрах древней Персии огромные запасы нефти, а природного газа больше разве что у России. Проблема нераспространения ядерного оружия сегодня является одной из важнейших для всего мира. Но поиск оружия — это не повод, чтобы вламываться на чужую территорию на танках и самолетах. Когда это происходит один раз — это можно еще назвать ошибкой. Но когда это грозит повторением снова и снова, то это уже закономерность, за которой может скрываться все, что угодно, — от войны цивилизаций до “мер по обеспечению топливной безопасности” империи, но только не общечеловеческая обеспокоенность за будущее планеты. И при таком геополитическом раскладе получается, что дальновидную политику любой державы характеризует как раз стремление к обладанию ядерными ракетами, потому что тогда вряд ли у кого-то появится соблазн разговаривать со страной под топот солдатских колонн и свист бомбардировщиков. Но тогда — в чем обвиняют Иран?
P.S. На пресс-конференции в Минске, посвященной 26-й годовщине иранской революции, посол Абдольхамид Фекри сообщил, что в последние годы взаимоотношения его страны с Беларусью характеризуются увеличением товарооборота. За десять месяцев 2004 года этот показатель достиг более 33 миллионов долларов, хотя десять лет назад не превышал и ста тысяч долларов. Из нашей республики экспортируются синтетические волокна, калийные удобрения, электронные интегральные схемы, металлопродукция, грузовые автомобили. В городе Ношар открылось сборочное производство автомобилей “МАЗ”, а в перспективе — строительство завода по сборке тракторов “Беларус”, площадка под который уже выбрана. А в Беларуси иранская сторона прорабатывает вопрос об участии в инвестировании строительства завода по производству газетной бумаги в Шклове (стоимость этого проекта составляет 400 млн. долларов США). Как сообщили в пресс-службе Совета Республики, Абдольхамид Фекри от имени руководства иранского парламента пригласил делегацию Национального собрания Беларуси посетить его страну.
