О подвиге гвардии лейтенанта Александра Петровича Мамкина

Операция «Зорачка»

О подвиге гвардии лейтенанта Александра Петровича Мамкина

Не ищите его имя среди тех, кто удостоен Золотой Звезды Героя Советского Союза. Гвардии лейтенанта Александра Петровича Мамкина там нет. Но совершенный им подвиг, не имеющий аналогов в истории Великой Отечественной войны, по–моему, позволяет назвать его Героем и поставить в один ряд с кавалерами Золотых Звезд.


70 лет тому назад, в ночь с 10 на 11 апреля 1944 года, летчик Мамкин вывозил на самолете Р–5 с оккупированной территории, спасая от палачей–карателей, белорусских детей–сирот — воспитанников Полоцкого детдома. Это был его девятый рейс. Восемьдесят ребятишек ему уже удалось вырвать из лап смерти и доставить на освобожденную территорию. Но в эту ночь удача отвернулась от летчика. При подлете к линии фронта пулеметная очередь попала в двигатель самолета, он загорелся. Пламя перекинулось в кабину пилота. У Мамкина был парашют, но на борту — 13 человек, 10 из них — дети... Летчик сознательно обрек себя на мученическую смерть. Сгорел заживо, но, превозмогая нечеловеческую, невыносимую боль, совершил невозможное — дотянул–таки до своих и в кромешной темноте посадил (!) самолет на лед озера Болныро, что недалеко от Дретуни, на Полотчине. Все спаслись и остались живы. Кроме Саши Мамкина. Могучий организм крепкого русского парня, поддерживаемый разве что благодарными детскими молитвами, сопротивлялся еще целую неделю: 17 апреля его не стало.


К сожалению, за этот подвиг Александр Петрович Мамкин и до сего дня ничем не награжден. Ничем, кроме восхищения и признательности летчиков–фронтовиков, благодарной памяти людей и искренней любви спасенных им детишек.


Несмотря на то что в наших энциклопедиях места ему, увы, не нашлось, летчик Мамкин в Беларуси не забыт.

 


У ветеранов нашей 1–й гвардейской Сталинградской ордена Ленина, дважды Краснознаменной, орденов Суворова и Кутузова штурмовой авиадивизии была традиция: в майские дни, связанные с очередной круглой годовщиной Победы или юбилеем самой дивизии собираться на базе — в Лиде, где родная авиачасть базировалась до 1993 года, или в Краснодаре — там она продолжила свою славную биографию после изгнания (последствия «развода» в Вискулях) из Беларуси.


Собирались не ради парадов, громыхания оркестров и торжественных митингов. Встречались, чтобы просто пообщаться, помянуть ушедших из жизни (время, увы, неумолимо...) и поведать нам, своим наследникам, правду о войне. А она, увы, была зачастую совсем не такой, как на киноэкранах и в «причесанных» главпуровскими литсотрудниками мемуарах. Страшнее, жертвеннее и... героичнее!


Не обходилось и без традиционных горячих дискуссий о том, кто внес больший вклад в победу, — летчики–истребители, бомбардировщики, штурмовики, «ночники» или «дальники»... А кто из удостоенных высших наград Родины самый, что ни на есть самый Герой из Героев? В 1–й гвардейской было из кого выбирать: 7 (!) дважды Героев Советского Союза, 72 (!) Героя и еще 23 полных кавалера ордена Славы! Во время одного из таких памятных вечерних «заседаний» подал свой весомый голос Герой Советского Союза гомельчанин Владимир Гамзин: «Знаете, братцы, а я считаю, что настоящим героем войны был Саша Мамкин. Уже сколько лет прошло, но продолжаю спрашивать себя: а я бы смог так же, как он?» После его слов — мертвая тишина, а затем зазвенели Золотые Звезды, ордена, медали... Безоговорочно поддерживая слова Владимира Васильевича, все встали. Я смотрел в глаза Героям Советского Союза Ивана Пстыго, Дмитрия Каприна, Александра Васильчука, Сергея Апраксина, Андрея Коломойца, Николая Малахова, Федора Тюленева... И видел в них один и тот же вопрос: а я бы смог?


К сожалению, мне тогда ничего не было известно об Александре Мамкине. Он не был летчиком–штурмовиком и никогда не служил в нашей дивизии. Но о нем и его подвиге знали все летчики–фронтовики. Эта фамилия по праву стала в один ряд с Маресьевым, Талалихиным, Гастелло... Самый уважаемый среди летчиков, поэт номер один в авиации Феликс Чуев, увековечил его в своих стихах: «На фанере падали на танки, из лесу бросались на врагов, и сгорали вы, как летчик Мамкин и как партизан Серебряков».


В годы войны в 1–й гвардейской дивизии воевало немало летчиков, перешедших в штурмовую авиацию из ночной легкобомбардировочной, пересевших из кабин фанерных У–2 и Р–5 в бронированный Ил–2. Среди них — Владимир Гамзин, за плечами которого 360 ночных боевых вылетов на «кукурузнике» У–2. Летал и на Р–5, на котором воевал Александр Мамкин, поэтому почем фунт фронтового лиха на этой деревянной «этажерке», он знал не понаслышке. Он–то и «познакомил» меня с Мамкиным, с его рассказа и начался мой долгий путь к легендарному летчику.


Разгром советской боевой авиации в первые дни войны заставил вспомнить о самолетах, которые считались устаревшими и совершенно непригодными к использованию на фронте, — тихоходных деревянно–полотняных У–2 и Р–5. Их собирали по всей стране, из аэроклубов и подразделений гражданской авиации, учебных авиаполков и авиашкол. Из них сформировали 116 «фанерных» бомбардировочных полков! Против этой, как казалось, безумной авантюры, предрекая огромные и неоправданные потери, выступили многие авиационные специалисты. В том числе и главный конструктор этих самолетов Николай Поликарпов! При полетах днем действительно У–2 и Р–5 были совершенно беззащитны и становились легкой добычей немецких истребителей и зенитчиков. Но как только «кукурузники» начали действовать ночью, они, посрамив скептиков, превратились в одни из самых грозных и эффективных советских самолетов времен войны. Немцы отказывались этому верить: хозяевами ночного неба стали русские «этажерки» — «рус–фанер»! Они буквально ходили у них по головам и лишали в лучшем случае — сна и отдыха, в худшем — жизни. Скорость снижения «кукурузника» с выключенным двигателем на планировании всего 1 — 2 метра в секунду (у парашютиста — 5 м/с!), что позволяло нашим пилотам бесшумно подкрасться к ничего не подозревающим фрицам и положить гостинец в виде бомбы прямо в окошко! Получи и... распишись. Если успеешь... В наши дни подобный трюк может повторить только умная крылатая ракета типа «Томагавк».


Гитлеровцы несли огромные потери и ничего не смогли противопоставить нашим «ночникам» до самого конца войны. Не помогли ни отряды ночных истребителей–перехватчиков, ни специальные денежные премии за каждую сбитую «швейную машинку», ни обещанный Гитлером «железный крест». Более того, восхищенные эффективностью действий нашего «москитного флота», немцы стали создавать подобные авиачасти у себя, вооружив их легкими бипланами, включая и наши трофейные. Скажу больше: ночное небо поверженного Берлина не стало конечной точкой в боевой биографии «кукурузника». Его боевые удары испытали на себе и... американцы во время войны в Корее в 1951 — 1953 годах!


Особая сторона в биографии фанерных королей ночного неба — это выполнение транспортных задач: доставка боеприпасов, медикаментов, эвакуация раненых, высадка диверсионных групп в тылу противника. И, конечно же, помощь партизанам. Сегодня можно прямо сказать, что без эффективного воздушного моста с «большой землей» партизанское движение не имело бы такого большого размаха и результативности.


Полет за линию фронта, посадка ночью в тылу врага на плохо оборудованные, ограниченного размера площадки, а зачастую просто поляны или лесные просеки, требовали от летчиков филигранного мастерства и крепости духа...


Эти маршруты, маршруты мужества, доверяли лучшим из лучших, истинным асам–«ночникам». Таковыми по праву считались летчики гражданского воздушного флота, которых приказом Наркомата обороны № 0047 от 9 июля 1941 года призвали в ряды Красной Армии. Как рассказывал мне Владимир Гамзин, которому посчастливилось бок о бок воевать с «пиджаками» (так острые на слова военные летчики звали пилотов ГВФ) на Калининском фронте, отношение к ним поначалу было иронично–скептическим. Но когда увидели их в деле! Восторг! Уровень их летной подготовки был на несколько ступеней выше, чем у военных. И неудивительно — за плечами у аэрофлотовцев было по нескольку тысяч часов налета в самых сложных метеоусловиях. Непревзойденными мастерами они были и в «слепых» полетах — по приборам, вне видимости земли. Большинство военных летчиков по причине недоученности шарахались от облаков и тумана как черт от ладана. Не случайно, что потери среди летчиков ГВФ были значительно меньше и им поручались наиболее сложные задания.


В 1941 году из авиаторов гражданского флота создавались особые авиагруппы, на базе которых в 1942 году сформировали отдельные авиаполки ГВФ. В августе 1942 года пилоту гражданского воздушного флота Александру Мамкину присвоили звание младшего лейтенанта и направили в 10–ю особую авиагруппу, которая вскоре станет основой легендарного 2–го отдельного полка ГВФ. По заведенной традиции, представляясь коллективу, Александр Петрович кратко рассказал о себе: «Родился 28 августа 1916 года на хуторе Крестьянский Воронежской области, после окончания школы работал в колхозе, в 1934 году поступил в Орловский финансовый техникум, с 3–го курса по путевке комсомола в марте 1936–го направлен в 3–ю авиашколу ГВФ в город Балашов, пилот 3–го класса, перевозил грузы и пассажиров на самолетах У–2 и ПР–5 в Таджикском и Узбекском управлениях ГВФ, холост». Прославленный летчик, командир авиагруппы капитан Евгений Клуссон добавил: «Имеет 1.700 часов налета в сложнейших условиях горной и пустынной местности, отличник, в партию принят еще курсантом — в авиашколе. Место Александру в нашей лучшей, 1–й транспортно–бомбардировочной эскадрилье, на хорошо знакомом ему Р–5».


Надо сказать, что Р–5 незаслуженно оказались в тени своего собрата по небу У–2, хотя их вклад в Победу не менее весом. И по скорости, и по дальности, и особенно по грузоподъемности они значительно превосходили У–2. Все дело в том, что Р–5 очень похож на своего «коллегу» и отличался от него размерами (был больше), конструкцией крыльев (У–2 был бипланом, а Р–5 — полуторапланом: нижнее крыло на 3,5 метра короче верхнего) и двигателем (у У–2 — воздушного охлаждения в 100 лошадиных сил, у Р–5 — водяного, имевший в 5 раз большую мощность). В остальном все одинаково: деревянная конструкция из сосны, фанеры, полотна, скрепленная клеем, гвоздями, шурупами. Сталь и дюраль использовались только в узлах крепления, мотораме, капотах мотора, бензобаках и шасси. Знаменитое выражение — «наломали дров» пошла именно из «кукурузной» авиации. Главный недостаток обоих самолетов — пули и осколки легко прошивали их насквозь, делая летчика совершенно беззащитным.


Р–5 прославился на весь мир в 1934 году, во время эвакуации экипажа и пассажиров парохода «Челюскин», затонувшего в Арктике. Большинство из терпящих бедствие и потерявших всякую надежду на спасение людей советские летчики, кстати, ставшие первыми Героями Советского Союза, вывезли на материк именно на этом самолете. Тогда же впервые использовали для этого и подвесные контейнеры под крыльями. Этот опыт оказался очень кстати в годы войны. 


Александру Мамкину в гражданском флоте довелось летать на ПР–5, модификации самолета Р–5 приспособленной для перевозки 4 пассажиров, багажа и почты, для чего в его фюзеляже были сделаны специальная кабина и грузовые люки. На фронте его ждал легкий бомбардировщик Р–5. 2–й отдельный полк ГВФ был придан 3–й воздушной армии и, действуя в интересах Калининского и 1–го Прибалтийского фронтов, выполнял на У–2 и Р–5 бомбардировочные, транспортные, санитарные и связные задачи. Первые 34 боевых вылета Мамкин совершил на ночное бомбометание позиций врага. В декабре 1942 года его 1–я транспортно–бомбардировочная эскадрилья получила особую задачу: полеты в глубокий немецкий тыл — к партизанам. Это были воистину маршруты мужества, потребовавшие от Александра и его товарищей не только высочайшего летного мастерства, но и особых морально–психологических качеств. Летать приходилось буквально на ощупь, так как найти партизан без радиосвязи с ними было очень непросто. Выбрать посадочную площадку с воздуха ночью — что может быть труднее? Зимой им было чуть легче — летали на лыжах и основными «аэродромами» стали покрытые льдом озера.


Наиболее ответственные задачи поручались летчикам, летавшим на Р–5, имевшим большие дальность и грузоподъемность. С самолета Мамкина сняли пулемет, сделали грузовую кабину и люки по образцу гражданского ПР–5, а под крылья подвесили два сигарообразных контейнера — для перевозки раненых. Для того чтобы увеличить вместимость и грузоподъемность, отказались от второго члена экипажа — штурмана–бомбардира. Чрезвычайно опасные ночные рейды за линию фронта, по тылам противника, Александр Мамкин совершал в одиночестве. Наградой за смертельный риск были доставленные партизанами тонны боеприпасов, медикаментов и сотни вывезенных на «большую землю» раненых партизан. По 6, а то и 8 человек за рейс! Когда конструктору самолета Поликарпову рассказали об этом, он просто не поверил: такого не может быть! Может. Мамкин доказал это на практике. Без воздушных извозчиков, без помощи «крылатых партизан», белорусские «лесные войска» достойно противостоять гитлеровцам не смогли бы. А зачастую это был для них просто вопрос жизни и смерти. Только один пример. Карателям удалось окружить в Сенненском районе партизанскую бригаду Василия Леонова. Иссякли патроны, фашисты уже предвкушали победную, трагическую для партизан развязку. Все карты палачам спутали два ночных рейса Р–5, доставившего 43 тысячи патронов! Леоновцы не скупясь, от души «накормили» карателей свинцом и, прорвав кольцо блокады, ушли от неминуемой гибели.


Основными «клиентами» 1–й партизанской эскадрильи 105–го гвардейского полка с 1943 года стали народные мстители из знаменитой партизанской республики — Полоцко–Лепельской партизанской зоны. К декабрю здесь, на территории 3,2 тыс. кв. км, контролируемой 16 партизанскими бригадами, в 1.220 населенных пунктах проживали более 73 тыс. мирных жителей, была полностью восстановлена советская власть, действовали 7 райкомов партии, издавались 6 районных и 2 многотиражные газеты! Только с декабря 1943 года по апрель 1944 года крылатые партизаны 1–й эскадрильи совершили сюда 517 боевых вылетов с посадкой на площадки у Новой Белицы, Новоселья, Ковалевщины. Летчики, налетав на самолетах У–2 и Р–5 1.070 часов, доставили 79.700 кг боеприпасов, 2.550 кг медикаментов, 369 военнослужащих. Вывезли на свою территорию 849 раненых партизан. Несмотря на обстрелы с земли и атаки немецких истребителей–«ночников», потерь ни в личном составе, ни в самолетах эскадрилья не понесла.


В одном из полетов немецкому асу все же удалось перехватить Р–5 Александра Мамкина. Умело маневрируя, наш летчик не дал себя сбить, но одна из пулеметных очередей перебила маслопровод. Мамкин все же дотянул до партизанского аэродрома у деревни Новая Белица в 15 км от Сенно и произвел успешную посадку. Немец, взбешенный неудачей, вернулся на свой аэродром, пополнил израсходованный боекомплект и, ослепленный ненавистью и желанием добить упрямого русского, добить хотя бы на земле, вновь прилетел к Новой Белице. Но нарвался на меткий выстрел из противотанкового ружья и был сбит. Мамкин быстро исправил повреждения у своего самолета и благополучно возвратился к своим — с победой да еще и с трофеем: картой, найденной в планшете немецкого летчика.


В январе 1944 года гвардии лейтенант Мамкин был удостоен медали «Партизану Отечественной войны» I степени, а 8 апреля представлен командиром 105–го гвардейского полка гвардии подполковником Клуссоном к еще одной награде: «совершил 33 боевых вылета (с учетом предыдущих, за которые он уже был награжден — 107. — Прим. авт.) ночью в тыл противника с посадкой у партизан в районах: Новоселье, Новая Белица, Бегомль, налетав при этом 79 часов. Доставил 9.035 кг боеприпасов, 41 военнослужащих, вывез 113 раненых партизан. Как опытный летчик на невооруженном самолете совершает боевые вылеты по связи с партизанами на дальние расстояния. Перелетая линию фронта и пролетая над вражеской территорией, неоднократно подвергался обстрелу зенитной артиллерией противника и атакам вражеских истребителей с воздуха. Проявляя спокойствие и хладнокровие, отлично владея техникой пилотирования, всегда выходит из–под обстрела, отлично выполняя боевые задания. Не имеет ни одного случая возврата и невыполнения боевого задания, аварийных происшествий. Летает в сложных метеоусловиях днем и ночью (снегопадах, в сплошном тумане), рискуя жизнью, прилагает все свои знания и умения к своевременному обеспечению партизан боеприпасами. В феврале–марте 1944 года выполнял по 3 — 4 боевых вылета в ночь с посадкой у партизан, выполнил все задачи отлично, за что приказом войскам 1–го Прибалтийского фронта № 0014 от 6.04.1944 г. объявлена благодарность. За отличное выполнение боевых заданий командования по связи с партизанскими бригадами в тылу противника, за личное мужество и отвагу, проявленные при выполнении этих заданий, достоин ордена Красного Знамени». Приказ войскам 1–го Прибалтийского фронта № 0311 о награждении Мамкина орденом Красного Знамени состоялся 21 апреля. Летчика–героя уже пять дней как не было в живых...


Активность в полетах к партизанам Полоцко–Лепельской зоны в марте и начале апреля 1944 года была не случайна. В руки партизан попал план карательной операции, которую фашисты собирались провести с целью полного разгрома партизанской республики. Разделенная на два этапа — «Регеншауер» («Ливень») и «Фрюлингфест» («Праздник весны»), — она стала самой масштабной и самой кровавой в истории партизанского движения в Белоруссии. Под руководством командующего 3–й танковой армии генерал–полковника Рейнгардта и генерального комиссара Белоруссии группенфюрера СС фон Готберга для окружения и уничтожения 17 тысяч партизан привлекались небывалые силы — 60 тысяч человек, 70 самолетов и 137 танков, в том числе 501–й особый батальон танков «Тигр».


День начала операции был известен — 11 апреля. Руководство партизан стремилось с помощью авиации вывезти на «большую землю» как можно больше раненых партизан, которые в условиях блокады были обречены на смерть. Особая боль — дети.


В 1941 году из Полоцка не успели эвакуировать детский дом. Под немецким оккупационным башмаком оказались более 150 детей–сирот в возрасте от трех до 14 лет. Среди них было и 11 ребятишек еврейской национальности, которых под вымышленными именами спрятал от палачей и неизбежного уничтожения директор детдома Михаил Форинко. От него в начале 1944 года партизанам и стало известно, что гитлеровцы планируют использовать сирот как доноров для своих раненых. Для их спасения партизанами бригады им. Чапаева была спланирована операция, которую назвали «Зорачка».


(Окончание в следующем номере.)


Советская Белоруссия №73 (24456). Пятница, 18 апреля 2014 года.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter