Эти ребята уже давно напрашивались на серьезный разговор. В белорусском хоккее, пожалуй, еще не было игроков, отношение болельщиков к которым было бы столь неоднозначным. Среди мнений о них можно найти любые: от открытой неприязни после провальной олимпийской квалификации до восхищения после финальной серии Открытого чемпионата Беларуси. Воздержавшихся нет, ибо будь то родной «Керамин» или национальная сборная, Ярослав ЧУПРИС, Алексей КРУТИКОВ и Дмитрий МЕЛЕШКО всегда оказываются в самой гуще событий.На носу чемпионат мира. Новый тренер сборной — канадец Глен Хэнлон — в попытках улучшить игру команды вывернул наизнанку все ранее наигранные связки и перекроил их заново. Реформы не обошли стороной и кераминовцев. После первой же тренировки «из–за несоответствующих габаритов» из сборной был отчислен Алексей Крутиков, а его партнеры были разведены по разным звеньям. Потом вновь сведены... Тем не менее близость чемпионата и острый дефицит толковых центрфорвардов в сборной дали–таки о себе знать, и в минувшее воскресенье Алексей вылетел в Вену. Впрочем, долгожданного воссоединения так и не получилось. В товарищеской игре со швейцарцами травму колена, несовместимую с чемпионатом мира, получил Ярослав Чуприс... Кто дополнит кераминовский дуэт в Австрии и что из этого получится — покажет время, однако я, признаться, иногда даже не представляю, что были времена, когда эти ребята играли порознь. Самое удивительное, что они — тоже...
— А как вы оказались вместе–то?
Чуприс: А это все Лебедь (тренер Евгений Лебедев. — Прим. авт.). Когда он пришел в «Керамин», первое время мы с Мелехой (Дмитрий Мелешко. — Прим. авт.) вообще не играли толком — нас то ставили, то нет.
Крутиков: А потом как–то раз нас выпустили вместе, и с тех пор мы неразлучны.
— Найти троих игроков высокого класса да еще с похожими характерами — удача.
Чуприс: Да, здесь много обстоятельств сложилось. Во–первых, мы все приблизительно одного возраста — у нас год разницы, во–вторых, у нас очень близкие взгляды на жизнь...
Крутиков: Мы ведь и в жизни, как на льду, всегда вместе: куда бы ни шли, чем бы ни занимались. Хоть в ресторан с женами, хоть на отдых.
— А кто у вас заводила?
Вместе: У нас абсолютная и полнейшая демократия!
Чуприс: На самом деле кто бы что ни придумал, относится это к игре или отдыху, обязательно советуется с остальными, и мы вместе решаем.
— Такая сплоченность — штука, конечно, хорошая. Но, учитывая политику нового тренера сборной Глена Хэнлона и травму Ярослава, совсем не исключено, что на грядущем чемпионате мира играть вам придется порознь. Не скажется ли «революция» на вашей игре?
Крутиков: Конечно, первое время будет сложновато. Ведь столько времени вместе, ни с кем другим никогда не играли... Сколько случаев таких было в той же российской Суперлиге, когда, переходя из команды в команду, игроки просто терялись.
Мелешко: Знаете, рано или поздно мы должны были расстаться — такова специфика хоккея. Но будьте уверены — на наших отношениях это никак не отразится.
— Кстати, о Суперлиге. По ходу плей–офф чемпионата Беларуси много спорили о роли «русской тройки» «Юности» в судьбе «золота». Действительно ли преимущество игроков сильнейшего на сегодняшний день первенства было столь подавляющим?
Чуприс: По крайней мере, чувствовалось. Володя Цыплаков в свое время играл в НХЛ, Скабелка также выступает в России на очень приличном уровне.
Мелешко: Они, конечно, уже в возрасте, но умеют создать особенную атмосферу, настроить команду. Особенно Цыплаков.
Крутиков: Тут больше психологии, чем техники. Когда выходишь против них на лед, невольно ловишь себя на мысли, что в любой момент они могут сотворить что–то такое, от чего просто голова закружится. Это тоже не добавляет уверенности.
— Вы считаете себя виноватыми в памятном поражении в Риге?
Чуприс: Никто из нас вины не отрицает, но в олимпийской квалификации играла вся команда, и в том, что произошло, есть доля каждого. Наше поражение — чистой воды психология. По идее, тренер в последние минуты должен был выпустить более опытных игроков. Но Захаров считал по–другому.
Крутиков: Признаться, после тех событий финал чемпионата Беларуси для нас отчасти стал делом принципа. Увы, «Керамин» проиграл. Но мы и без этого стали самой стабильной и результативной тройкой чемпионата, и если бы не приглашенные «россияне», мы вполне могли бы порадовать своих болельщиков.
— А после олимпийской квалификации болельщики не донимали?
Мелешко: Домой не звонили, но их отношение к нам было очень неоднозначным. В Могилеве зрители нас вообще «тепло» встречали: «Верните нам Олимпиаду! Верните нам Турин!»
Чуприс: Понимаете, одно дело специалисты, понимающие хоккей, и совсем другое — просто фанаты или, того хуже, люди, которые строят свои суждения на основании различных слухов и пересудов. По телевизору в новостях сказали: «этот и этот виноваты», вот вам и готово общественное мнение. Всегда ведь нужен кто–то крайний.
Крутиков: Минские болельщики в большинстве своем отнеслись к нам с пониманием. Вспомните хотя бы финал чемпионата Беларуси: все же «Керамин» по праву считается народной командой.
— Да, недостатка в любви болельщиков команда явно не испытывает. Толпы под дверями раздевалки тому подтверждение. Кстати, а как ваши жены относятся к такому обилию поклонников и особенно поклонниц?
Крутиков: Это, как бы сказать, больной вопрос. Сложно относятся. Но доверяют — и это главное.
Чуприс: Поклонницы у нас все время были. И будут. По–другому в спорте просто не бывает.
— Выходит, шансов у потенциальных «герл–фрэндз» нет: вы все уже заняты?
Крутиков, Чуприс: Не–е–ет! Есть у нас один холостяк! Все никак не может выбрать — глаза разбегаются, наверное. (Смеются.)
— Так помогли бы товарищу определиться...
Мелешко: Нет, спасибо. Я и сам справлюсь. Потом. А пока, пожалуй, еще погуляю немножко. (Скромно улыбается.)
Крутиков: Мы стараемся по мере возможности, и, думаю, Дима не отвертится. Ярика вон женили же сообща.
— Как это? Крутиков и Мелешко взяли и решили: «А не женить ли нам Чуприса?»
Крутиков, Мелешко: Где–то так это и было. Мы сидели в одном из кафе и подумали, что давно праздников у нас не было. Вот и устроили. (Смеются.)
— Кандидатуру подходящую долго искать пришлось?
Чуприс: Я свою жену до этого уже давно знал: лет пять назад на дискотеке познакомились и с тех пор встречались. А они лишь ускорили процесс. (Смеется.)
— А Крутикова тоже так женили?
Крутиков: Нет, я сам. Мы вместе с моей будущей супругой учились в БНТУ. На одном потоке машиностроительного факультета. Пять лет уже вместе, дочка есть.
— Ух ты какой серьезный!..
Чуприс: А он всегда такой. Наш «мозг»! Два высших образования все–таки! А мы кто, спрашиваете? «Мозжечки», наверное. (Смеются.) Мелеха вон никак университет физкультуры окончить не может: по два раза на каждом курсе остается.
Мелешко: Я, может, просто хочу все досконально изучить, подробно...
— Жены к хоккею как относятся–то? На матчи ваши ходят?
Крутиков, Чуприс: Обязательно! Это же чуть ли не единственная возможность нас увидеть. (Улыбаются.) А если серьезно, то они, как и мы, живут хоккеем. В Киев на матчи с «Соколом» ездили, на Континентальный Кубок выезжали.
— Какие планы на будущее? Ходили слухи, что вы уже продлили контракт с «Керамином»...
Крутиков: Ничего мы не продлевали и ничего не подписывали.
Чуприс: Предварительная договоренность по условиям у нас была, но с принятием окончательного решения хотелось подождать до окончания чемпионата мира. Быть может, кто–нибудь заинтересовался бы нами на более высоком уровне.
— К слову, Глен Хэнлон весьма лестно отзывался о многих белорусских хоккеистах и тренировочном процессе в целом. Мол, в НХЛ просто учат только побеждать, а у нас в стране учат играть.
Крутиков: Ну правильно. Туда ведь, в Америку, приезжают те, кто уже умеет играть, и их учат выигрывать. (Смеется.)
Чуприс: Вот у нас в «Керамине», например, играть все вроде умеют, а вот выигрывать... (Смеются.) Хотя атмосфера в команде у нас прекрасная, ребята техничные, и, если в следующем сезоне мы останемся в команде, обязательно постараемся выиграть.
