Деревянный домик на одной из старых улочек Бобруйска. Входная дверь открыта. На кровати у окна хозяйка — Роза Шило. Прикованная к постели, она мечтает с помощью газеты разыскать своих боевых подруг. У нее и фото их сохранилось: «Вдруг увидят себя, откликнутся...»
Шипы и Роза
В этом году Роза Людовна отметила юбилей — 90–летие. На вид ей, правда, не больше семидесяти. Несмотря на недуги — после инсульта сломала шейку бедра и вот уже 8 лет не встает с кровати, — она улыбчива и полна оптимизма:
— Жизнь я люблю. Хотя она мою семью не баловала. Я наполовину китаянка, наполовину русская. Моя мама Александра в гражданскую войну была замужем за комиссаром, работала в госпитале. Он погиб, она от больных заразилась тифом. Осложнения: ревматизм, отказывали ноги. Во Владивостоке она встретила китайца Людо. И так ему понравилась, что он сразу на ломаном русском сделал ей предложение: «Выходи за меня, и я тебя на ноги поставлю». После мама рассказывала, что отец буквально носил ее на руках. И вылечил–таки. В 1924 году у них родилась я, через три года — моя сестра Рая. Жили дружно, отец научил меня песенкам на китайском языке. Увы, мне еще и семи не исполнилось, когда папа, милиционер, погиб при исполнении служебных обязанностей. Мы с мамой вернулись на Урал в ее родную Бугульму. Жили бедно, потому сразу после школы я уехала работать в Кутаиси — на строительство аэродрома. Там и застало меня страшное известие: началась война.
Абсолютный слух
Розу вместе с другими девчатами отправили в Тбилиси — школа летчиков–штурманов только что выпустила первую женскую бригаду. Но мечте Розы о небе не суждено было сбыться — формирование новых женских летных батальонов прекратили. Роза, которой было 17 лет, окончила курсы поваров и... записалась добровольцем в 33–й отдельный зенитно–прожекторный батальон:
— Привезли нас в Батуми в зенитно–артиллерийский полк. Сперва — общая медкомиссия, после стали «прослушивать». В музыкальной школе наставник нажимает разные клавиши на инструменте и просит повторить, чтобы уловить, насколько идеальный у тебя слух. А тут человек в форме выстукивает какую–то мелодию, на чем придется: стене, полу, собственной ноге.
Роза повторила все точь–в–точь. И — стала слухачом. В ее обязанности входило различать, какой — наш или вражеский — приближается самолет. И передавать данные в прожекторную часть:
— На крыше кузова–фургона грузовика ЗиС установлен акустический аппарат — звукоулавливатель. Трубы, рупоры, шланги — этакий прадедушка современных радаров. Рядом я — слушаю небо. Оно много чего рассказывало мне. По шуму мотора я научилась определять марку самолета задолго до того, как он входил в наше небо. Сообщала в прожекторный — «Юнкерс», «Хейнкель» или «Мессершмитт» на горизонте, в какую сторону предположительно двигается. Дальше дело техники: ослепить врага прожектором, прицел, выстрел... Помню, за один только день 7 вражеских самолетов сбили. А вот как сама не погибла, не понимаю. Ведь и днями, и ночами торчала под открытым небом, с которого, как листья по осени, сыпались бомбы...
Немногие знают, что в годы Великой Отечественной как в Батуми, так и в блокадном Ленинграде вслушивались в небо слухачи, предупреждая командование о налетах фашистских бомбардировщиков задолго до их появления над городом. Их уникальность заключалась в том, что слухачи эти были незрячими. В бригаде Розы Людовны слепых не было. Но она была уникальна по–своему.
Фото из 1945–го
Роза Людовна улыбается, глядя на тот самый снимок из 1945–го:
— В бригаде нас, девчат, 12 было. А на этом снимке я и четыре самые близкие мои подруги. Красавицы разных национальностей. Прожекторист Валя Куть — украинка. Армянка Галя Мусоян, работавшая на посту управления, еврейка Роза Гольберг, которой я передавала сведения и которая корректировала порой мои ошибки, абхазка Ася Шамбо, подносившая нам электроды. Уже после войны мы встречались несколько раз. В начале 90–х они собирались прилететь в Бобруйск. Но случился развал Союза, и мы не только не встретились, но и потеряли друг друга из виду. А мне так хочется узнать, как сложилась их жизнь...
У самой Розы Людовны — ефрейтора, старшего дальномерщика зенитной артиллерии, награжденной медалями «За оборону Кавказа» и «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 годов» — непростая судьба. После войны вышла замуж, но муж остался в Москве, а она — на руках с крохотной дочкой отправилась покорять целину. В трудовой книжке этой миниатюрной с виду женщины столько профессий, что диву даешься, когда она все это успела: прицепщик на тракторе, кочегар, комендант санатория, заведующая детсадом, экспедитор... Она колесила по просторам некогда одной большой страны: Грузия, Украина, Россия, пока наконец не осела в Беларуси. В Бобруйск ее привез второй супруг, которого она встретила на целине и с которым счастливо прожила 50 лет. Когда Климентия Петровича — он родом из этих мест — не стало, у Розы Людовны случился инсульт. С той поры за ней ухаживает социальный работник. Дочь Розы далеко — в Украине. Сестра Рая еще в середине 90–х разбилась на машине вместе с внуком. «Кот Кузьма да я — вот и вся семья, — в улыбке притаилась грусть. — А еще воспоминания и надежда, что я еще увижу подруг. Ведь что надо человеку в 90 лет для счастья? Знать, что счастливы те, кто тебе близок и дорог».
Фото автора.
Советская Белоруссия №113 (24496). Среда, 18 июня 2014 года.
