Рида Талипова вспоминают ученик и друг режиссера Игорь Степанов и актриса Светлана Окружная

Через несколько лет «маленькое и смешное заведение» погубило автора этих строк. А почти через четверть века — и его ученика Рида Талипова. История повторилась дважды, причем вопреки расхожему утверждению в другое время и в других обстоятельствах трагедия не обернулась бы фарсом, споткнувшись о многозначительность страстей...

Возглавить театр — рискованная игра. Но к риску обоим режиссерам было не привыкать: в пору хрущевской «оттепели» Эфрос первым отважился предложить новый сценический язык, создав театр, популярнее которого в Москве не было. А в конце 80–х публика штурмом брала минскую студию «На площади Победы», созданную Талиповым. Такого в Минске еще не видели — драма абсурда! Это выглядело смело даже для перестроечного времени... В решении Талипова стать худруком Коласовского театра определенно было не меньше дерзости, ведь он с самого начала знал, что его там не ждут — ждали другого. В интервью нашей газете Рид Сергеевич этого и не скрывал, замечая, что «я еду в Витебск не искать любовь труппы, меня прежде всего интересует искусство». Точно так же Анатолий Эфрос уверял когда–то, что пришел не разрушить дом Любимова, а спасти его. Однако и тот и другой и представить не могли, каких масштабов может достигать актерская враждебность...

В судьбах этих двух режиссеров столько мистически схожего, что сложно не сравнивать. Даже одинаково недолгий срок жизни, даже роковые два года в последней должности с такой внезапной смертью в финале... Оба казались неуязвимыми — все, что не имело отношения к искусству, для них как будто не существовало. Но в действительности эта неуязвимость держалась все же на любви — той самой, которая возникает между своими, в общем доме. Из этой любви рождались тонкие спектакли, появлялись уникальные актеры и становилось возможным то, что казалось невозможным в принципе... И порой так непросто удержаться от фантазий: а если бы пазл сложился иначе? Ученики и поклонники Эфроса рассуждают об этом до сих пор, уже без малого 30 лет, телеканалы и сейчас транслируют записи его спектаклей — очевидно, российской сцене при всей ее обширности и многообразии ощутимо не хватает такого режиссера. Точно так же белорусскому театру не хватает Талипова, его умных, изящных постановок. А что, если бы?.. 

— Рид Сергеевич всю жизнь мечтал о своем театре, — откровенничает актер и режиссер Игорь Степанов, ученик и друг Рида Талипова. — У него были не просто идеи, а внятная эстетическая программа, список

пьес для постановок, выстроенных в определенной последовательности, выстраданный и очень интересный... Был разработанный им сценарий фильма, где наш Минск должен был стать одним из главных действующих персонажей. Доброго, позитивного фильма о молодежи, любви, взаимоотношениях... Мечтал о постановке оперы, собирался ставить Вагнера... Если бы не его неожиданная смерть, уверен, все это реализовалось бы. Вообще, у меня было ощущение, что Талипов меня переживет, что он вечный. Он производил такое впечатление. 

Палатка

— Мне было 15, и на дверях школы я увидел написанное от руки объявление о наборе в театральный кружок... По сути, с этого подвала от ЖЭСа Фрунзен-

ского района в 1975 году все и началось. Там мы репетировали первые драматические отрывки, с которыми потом выступали, занимая призовые места. И вскоре получили новое помещение — целый класс в школе через дорогу. В этом классе появился наш первый спектакль по повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие...», начинавшийся с палатки, разбитой прямо в школьном коридоре. Каким–то чудом спектакль дошел до республиканского конкурса, который мы выиграли, получив право сыграть его на сцене ТЮЗа. Почему чудом? Потому что все происходило в обычной комнате практически без декораций. Но в финале выходили 30 девушек (желающих заниматься в студии становилось все больше) в полном обмундировании, с вещмешками и портупеями, и это производило большое впечатление. К слову, форму мы брали в военной части под честное слово, театральный свет добывали на стройках — тогда можно было договориться... Все, что случилось дальше, сегодня выглядит таким же нереальным. Под студию Талипову отдали сначала целый этаж в школе, а потом и спортивный зал, который Рид Сергеевич превратил в театральную сцену, установив там армейский тент — вокруг него и происходило действие, а публика сидела внутри... 

К тому времени это была уже полноценная театральная школа, с целым штатом педагогов, преподавалась хореография, был свой оркестр. Приходили заниматься не только школьники, но и взрослые. К слову, Рид Сергеевич не ждал, когда к нему придут. Мог отправиться даже на завод и обнаружить талант прямо у станка — скажем, Сашу Франскевича–Лайе, известного сейчас режиссера, Талипов нашел именно там. Можно назвать не один десяток людей, успешных в театре, кино и на телевидении (причем не только в Беларуси), чья творческая карьера началась с Талипова. Но его самого в какой–то момент это стало тяготить — под театральную студию отдали уже все школьное здание, количество нетворческой работы увеличивалось. И Рид Сергеевич уехал в Москву, поступил в Щукинское училище, а позже — в ГИТИС. Но существовать без Талипова созданная им школа не смогла...

Бомбоубежище

Он очень долго искал себя. Хотя свой первый спектакль пытался поставить еще в 7 лет, причем сразу «Войну и мир», которую прочитал в пятилетнем возрасте. Кстати, и в Минск Рид Сергеевич приехал, узнав, что здесь открылся музыкальный театр (я даже помню афиши театра с его именем). К тому времени он окончил музыкальное училище, успел поработать художником–мультипликатором на Свердловской киностудии... Кстати, долгое время его семья ничего о нем не знала. Он ведь родом из глухой башкирской деревни и, как это часто бывает, вернуться домой мог только с победой...

Но когда он приехал в Минск из Москвы, театральная публика заметно поредела, спектакли нередко шли в полупустых залах... В те годы я вел первые живые эфиры на телевидении, Талипова также многие знали, и эта узнаваемость открывала многие двери в исполкоме. В результате мы первыми разгерметизировали бомбоубежище (с разрешения Штаба гражданской обороны, все решалось на очень серьезном уровне), через газету объявили кастинг, на который пришли почти 3 тысячи человек; Рид Сергеевич придумал, как создать ощущение театра в помещении, где даже не было вентиляции, — и театр стал реальностью. Конечно, энергии одного человека для такого дела было мало, все создавалось общими усилиями, но исключительно на чистом энтузиазме — Талипов умел инфицировать искусством.

Потом мы добились другого помещения, из резерва правительственных бомбоубежищ. Там можно было не только показывать спектакли, но и устраивать выставки художников–авангардистов. А накануне развала СССР, когда искусство перестало быть аргументом, наш театр, точнее, наше просторное помещение в центре города стало предметом серьезных денежных споров. И мы со своими спектаклями оказались на улице...

Была еще попытка возродить все это во Дворце искусства, мы даже получили приглашение на театральный фестиваль в Австрии, после которого Талипову предложили поставить там свой спектакль. И он остался — терять было уже нечего.

Галерка

— Когда в 1991 году театр «На площади Победы» приехал на гастроли в Витебск, на третьем ярусе зрительного зала на каждом стуле сидели по два человека — такой был аншлаг, — вспоминает народная артистка Светлана Окружная. — В те годы на фоне какой–то общей театральной будничности спектакли Талипова сияли не хуже драгоценностей. Наша дружба завязалась с первых же слов, еще тогда я почувствовала, как близок мне этот человек, и потом не раз получила подтверждение этому, уже играя в его спектаклях, для которых он создавал еще и удивительные декорации, костюмы, подбирал необыкновенную музыку — Талипов, этот человек Возрождения, умел все.

А еще я знала о том, о чем догадывались немногие: насколько он эмоционально раним. Он ведь умел защищать других, но не себя. Мало кто знал реального Рида Талипова. И мало кто мог предположить, что его сердце не выдержит напряжения.

— Как говорят, есть время разбрасывать камни и есть время их собирать, — рассуждает Игорь Степанов. — По большому счету, Рид Сергеевич только выходил на этот финальный этап. Должен был собирать, пожинать, творить. Но, к сожалению, по–настоящему он так и не успел прозвучать...