Более легендарной личности в мировой серии ралли найти сложно. Девять раз подряд Себастьян Леб становился чемпионом мира...
Впервые мы познакомились с Себастьяном на официальной презентации тогдашней новинки французского автопрома Citroen C4 Picasso в далеком 2006 году. Договорились об интервью через неделю на стенде Парижского всемирного автосалона, но буквально накануне Леб сломал руку, катаясь в горах на велосипеде. Интервью пришлось отложить на долгие... 7,5 года. И вот в Женеве в марте этого года мы снова встретились с Себастьяном во время женевского моторшоу. В результате этой встречи и родилось это интервью.
— У тебя был в свое время инцидент с падением с велосипеда в горах, когда ты сломал руку и вынужден был пропустить несколько гонок. Сейчас вот эта трагическая история с Михаэлем Шумахером, который, катаясь на лыжах, в нелепой безобидной ситуации получил серьезную травму головы и находится в коме. При этом в гонках и ты, и он, и другие гонщики остаются порой даже без царапин после ужасных аварий. Почему в обычной жизни гонщики автоспорта зачастую получают гораздо более опасные травмы даже в банальных неопасных ситуациях?
— В автоспорте огромное внимание уделяется безопасности. И поэтому во время аварий на огромных скоростях мы защищены больше, чем в обычной ситуации на улице. Выходя из машины, мы становимся обычными людьми и с нами может случиться то, что случается со всеми. Более того, привыкнув к тому, что даже после тяжелых аварий мы остаемся в строю, потому что о нашей безопасности позаботились конструкторы, мы в повседневной жизни не всегда отдаем себе отчет, что наша жизнь полна опасных неожиданностей. И мы в ней уже не так защищены, как в машине. В этом плане, наверное, мы зачастую даже более уязвимы, чем обычные люди.
— Себастьян, каково быть легендой автоспорта? Легко ли это? Что это заставляет тебя делать или, наоборот, не делать в твоей повседневной жизни?
— В целом это не очень влияет на мою жизнь. Да, люди меня узнают на улицах, но это меня не удручает и особо не тяготит. Во всяком случае, я не подстраиваю себя под какие–то обязательные рамки, которые меня бы обязывали жить по–другому, чем я живу. Работа — это одно, жизнь — это другое.
— Пилот ралли — это всегда работа со штурманом. В нынешнем чемпионате WTCC ты будешь гоняться в автомобиле один. Это сильно изменило твою манеру пилотирования?
— Безусловно, пришлось менять то, что ты назвал манерой пилотирования. Здесь другая концентрация, иная организация гонки. WTCC по сравнению с WRC предусматривают твою борьбу не только с трассой, но и с соперниками. Они с тобой одновременно находятся на том же участке, их машины бок о бок с твоим автомобилем. Если раньше моя гонка содержала в себе много импровизации, большое значение играло предвидение ситуации, то сегодня — это точность прохождения дистанции все время по оптимальной траектории, все время в окружении машин соперников. Если бы я сравнивал ралли с кузовным чемпионатом по необходимости концентрации, то это как 90 и 110%. Да–да, не удивляйтесь, WTCC требует от меня 110–процентной концентрации во время гонки. Но здесь есть и упрощающие моменты. Вы знаете досконально трассу, ее состояние, здесь исчезает фактор неожиданности, который в ралли присутствует ВСЕГДА! Но здесь добавляется фактор присутствия одновременно с тобой в этом же месте твоих соперников. И в данном случае неожиданность заключается в непредсказуемости их действий. Они способны менять ситуацию, которую порой очень сложно предвидеть. Это добавляет особенную интригу, я бы сказал, дает дополнительный интерес, мотивацию, что ли. В любом случае — это совершенно разные гонки.
— Был период, когда французские СМИ очень много говорили о возможности твоего перехода в «Формулу–1». Это как раз было время, когда в Больших призах не было французских гонщиков. Тебе даже предлагали провести несколько тестов, но потом это все как–то свернулось? Почему ты не решился на этот переход?
— Действительно, у меня была возможность погоняться за рулем болида Red Bull, но рамки чемпионата мировой серии ралли достаточно жесткие в плане свободного времени. И заниматься подготовкой перехода в «Формулу–1» вместе с участием в чемпионате WRC была не так просто, как может показаться. А потом, та возможность, которую предоставлял мне Red Bull, была недолгосрочной. В любом случае у меня не было достаточной подготовки, чтобы вот так, скажем, с улицы прийти и провести гонку в болиде.
— Себастьян, давай на несколько минут представим, что ты — преподаватель в школе подготовки пилотов ралли. Как бы ты распределил долевое значение среди следующих факторов: пилотские навыки, физкультурный тренинг и психологическая подготовка гонщика?
— Разумеется, на первом месте это пилотские навыки. Надо уметь мастерски управлять машиной, чтобы побеждать в ралли. Затем я бы поставил по своей значимости умение пилота думать и, главное, предугадывать развитие ситуации. После этого — умение общаться со штурманом, точное владение системой заметок, которые ты делаешь штурману, когда составляешь ему схему трассы. Ведь штурман озвучивает именно то, что я ему пишу, и главное — в нужный для меня момент, чтобы я мог успеть принять правильное решение.
— И все же какую часть в этом обучении занимает, например, физическая и психологическая подготовка?
— Я никогда не готовился как–то специально в плане физкультуры и психологии к гонкам. Перед гонкой и во время прохождения спецучастков для меня был еще один важный фактор — это концентрация. Тебя ничего не должно отвлекать, при принятии правильного решения по пилотированию счет порой идет на доли секунды. Поэтому концентрация, точнее сказать, умение концентрироваться является очень важным фактором.
— А тебе приходилось проходить психологическую подготовку перед гонкой?
— Нет, никогда. Наверное, просто не было необходимости.
— А какой вид спорта ты порекомендовал бы молодым пилотам, начинающим свою карьеру в ралли, чтобы их физическая подготовка была оптимальной для гонок в ралли?
— Это очень сложно как–то определить. Кто–то катался на лыжах, кто–то занимается триатлоном. Это все очень индивидуально. Я, например, занимался гимнастикой. Но не могу сказать, что это был самый лучший вид спорта для моей физической подготовки. Хотя лично мне гимнастика помогла лучше чувствовать свое тело, комфортно ощущать себя «в своей коже». Но утверждать, что она или другой вид спорта дают что–то именно особое и специальное, чтобы быть хорошим пилотом, я утверждать не могу. Просто не знаю.
- Известно, что с твоим уже бывшим штурманом Даниелем Элена вы – друзья. Было ли у тебя ощущение, что тебе его не хватает в машине сейчас во время подготовки к гонкам нового чемпионата?
- На его отсутствие в машине я не жалуюсь (смеется). В повседневной жизни мы живем недалеко друг от друга. И мы имеем возможность видеться достаточно часто, когда есть на это время. Но жизнь и гонки – это разные вещи. Когда мне хочется увидеться с ним, поболтать, я ему звоню, и мы встречаемся, вдвоем или в компании. Надеюсь, что он поступает так же.
— В своем недавнем интервью Даниель сказал, что после твоего ухода из ралли он окончательно «завязал» с большим спортом. Что после тебя он не сядет в машину ни к какому другому гонщику ралли. Как ты думаешь, почему он решил поступить так?
— Я думаю, что если ты побывал на самой вершине, и, причем, не единожды, то потом гоняться в этой дисциплине на другом уровне ты вряд ли согласишься. Тебя все время будет мучать ощущение, что ты не дорабатываешь, делаешь свою работу не так, как это было раньше. Это совсем не просто гоняться с такими чувствами. А найти место в машине с кем-то из нынешних лидеров – это просто невозможно. Штурман – это ведь не случайный пассажир, которого вы подобрали на дороге, чтобы подвезти до ближайшего города.
— В Формуле 1 есть несколько так называемых «гонок поддержки». Например, Суперкубок Порше (международный кузовной монокубок, проводимый под эгидой FIA на автомобилях Porsche Carrera в дни Гран-при на этих же европейских трассах, - В.В.). Мы тебя видели пару лет назад несколько раз за рулем этого чемпионата. Насколько тебя впечатлил этот вызов? По правде сказать, все ждали, что многократный чемпион ралли сразу же покажет топ-результаты, но этого как-то не произошло. Почему?
— Гонки суперкубка Porsche можно сравнить скорее с чемпионатом WTCC, чем с Формулой 1, и тем более это далеко от того, что мы делали в мировой серии ралли. И я там начинал «с нуля» на абсолютно незнакомой мне машине Porsche. Каких можно было ждать результатов? Для себя же я проверил свои ощущения, нравится ли мне вообще кузовной чемпионат шоссейно-кольцевых гонок? Думаю, что отчасти я получил тогда ту мотивацию, которая повлияла на мое решение после завершения карьеры в ралли перейти именно в WTCC.
Правда, теперь я буду выступать на хорошо знакомой мне машине Citroen Elysee WTCC, которая была сделана специально для этого чемпионата. У меня сейчас перед чемпионатом было время на подготовку, так что, я думаю, теперь мои результаты будут лучше отражать положение дел.
— А ты не жалеешь, что не получилось тогда попробовать себя в «Формуле-1»?
— Не сожалею. Когда пришло время, я поменял чемпионат, но по-прежнему я с «Citroen». Я думаю, что все получилось так, как должно было случиться. Я не сожалею.
— Белорусские пилоты–раллисты относятся к тебе с большим уважением, для многих ты являешься образцом и кумиром. Пользуясь возможностью, что бы ты написал им в качестве послания через нашу газету?
Себастьян, несколько секунд подумав, написал: «Pour les pilotes de rallye de Bielorusse. Bonnes courses», сопроводив это послание своим автографом, ради получения которого многие фанаты автоспорта порой проводили долгие часы в ожидании легенды мирового ралли у входа в паддок. В переводе с французского короткое послание белорусским гонщикам означало следующее: «Для пилотов ралли из Беларуси. Хороших гонок».
Советская Белоруссия №74 (24457). Суббота, 19 апреля 2014 года.
