2 ноября — православная Димитриевская родительская суббота католическое поминовение всех усопших верных — «Дзяды».
3 ноября — память священномученика Павлина, архиепископа Могилевского Собор новомучеников и исповедников земли Белорусской.
1 ноября — католическое торжество Всех святых.
Предстоящая неделя завершает второй месяц осени и открывает последний — ноябрь-«лiстапад». Название такое, что даже малому ребенку понятно: облетают последние листья с деревьев, желтеет и темнеет трава, природа готовится к зимнему сну. Все меняется в природе и мире, но на смену одной жизни обязательно приходит другая, новая. Потомки же обязаны помнить тех, кто уже ушел. Поминальные осенние «Змiтраўскiя Дзяды» — не праздник, а торжество, строгое и сдержанное. У каждого с возрастом в личном календаре, помимо ярких, веселых и красочных дат, появляются и другие, те, что зовутся скорбным словом «годовщина». Они сжимают сердце и холодят душу. Но есть у людей и общие для всех дни памяти, которые даются для того, чтобы мы могли хоть на миг остановить бесконечный бег современной жизни, оглянулись назад, задумались и вспомнили.
В Беларуси всегда почитали предков, у нас практически нет заброшенных погостов. В каждой семье есть кем гордиться, семейные «радаводы» хранят самые невероятные истории любви, страданий, радости. Когда–то в Беларуси знали свою родословную до седьмого колена. Велась она «па мячу» — мужская, «ваярская» линия, и «па кудзелi» — женская линия. Знать и почитать свой род был обязан каждый — хоть в замках и хоромах, хоть в простой «хаце». В некоторых крестьянских домах такие семейные «хроники» велись прямо на потолочных балках, где записывали: кто и когда в семье родился, а кто покинул этот мир.
«Змiтраўскiя Дзяды», или «Асянiны», приходятся на третью субботу после Покрова. К «Дзядам» готовились загодя, на стол ставили нечетное количество блюд, к столу шли без приглашения, каждый садился на свое место, зажигали «грамнiчную» свечу. За поминальным столом велись неторопливые беседы, вспоминали тех, кого уже нет рядом, старались привлекать детей, чтобы те с малых лет чувствовали уважение к своим ушедшим предкам, знали, откуда идут их корни, чтили и уважали прошлое семьи.
Семья, в свою очередь, свято оберегала только что появившихся на свет малышей. У белорусов в отношении детей существовало множество оберегов, защит и запретов, в которых прослеживается далеко не только «прымхлiвая боязь», но и много рационального, разумного, основанного на точных знаниях о нервной системе новорожденного, его организме, влиянии извне. В белорусских семьях считали, что первое время ребенку нужно видеть вокруг себя только близких и родных людей, поэтому старались как можно дольше не выносить его «на чужыя вочы». До трех лет детям не разрешалось смотреться в зеркало. Как правило, малышу не остригали волосы до года, а потом состриженные волосики собирали в холщовый мешочек, чтобы ненароком птица не схватила «на гнездо», потому как тогда может появиться головная боль. Первый выпавший молочный зубик также сохранялся мамой. Если малыш плохо спал, ему помогали собранные и высушенные травы — валериана, мята, а также смородина. Их складывали в мешочек из тонкого полотна — чтобы ребенок легко вдыхал лечебный и успокоительный аромат. Когда малышу приходила пора становиться на ножки, а он все еще боялся ходить самостоятельно, хватался за все подряд, хоть за веревочку или даже нитку, крестная мать проводила символический обряд разрезания «путаў»: считалось, что с младенчества как бы «спутаны» ножки. Пеленки и вообще детское белье старались стирать, когда никто не видит, полоскали и сушили подальше от чужих глаз. Крестильную рубашечку бережно сохраняли и одевали ее на малыша, когда тот захворает, чтобы недуг быстрее отступил.
...Жизненный круг не остановить. И в том есть великий смысл нашего бытия.
Советская Белоруссия №202 (24339). Пятница, 25 октября 2013 года.
