Романтика и служба: будни столичного опорного пункта

«Когда Катя к нам в 2013-м устраивалась, я уже полтора года тут работал, — вспоминает инспектор Александр Шавенько. — Нас предупредили: придет девушка. С ребятами переглянулись: «Ну, пусть приходит». «Только сюда устроилась, коллеги почему-то тут же над нами с Сашей стали подшучивать, когда, мол, свадьба? — это уже инспектор Екатерина Шавенько говорит. — А после того как прошлой осенью мы серьезно всех стали на свадьбу звать, сразу не поверили. Расписались в пятницу, 24 апреля, а в воскресенье уже вышли на службу».

Сидим в кабинете Саши, Катин — через стену. Супруг серьезный, супруга улыбчивая. О чувствах говорят неохотно, слишком личное. «На нашем опорном пункте работает десять человек, следим за порядком на улицах Якубова, Рокоссовского, Плеханова, Шепичи, — перечисляет муж. — Дежурить ставят вразнобой, поэтому смены у нас с Катей совпадали редко, зато сейчас почти всегда вместе».

Продолжить у Саши не получается, приводят пьяного — мужчина во дворе на лавке уснул. Участковый дает понять: разберусь сам. Переходим за стену, фотографа с собой не берем. На подоконнике цветы, на полках — статуэтки. Наедине говорить о сокровенном проще. «Я уже девять лет работаю и всегда в мужские коллективы попадаю, — по улыбке Кати понятно, раньше она на это и внимания не обращала. — О служебных романах и мысли не было. А с Сашей все как-то по-другому. Он отзывчивый и целеустремленный. Окончил химфак БГУ, хотел стать криминалистом. Cюда устраивался — оказалось, нет мест. Но от мечты не отказался».


Когда обратила внимание на Александра, не помнит. Говорит, как-то само собой все получилось. Инспектор смущается, пожимает плачами. На плечах погоны, на каждом по две звезды — лейтенант. Супруг — старлей.  

— А если так случится, что ты его в звании обойдешь? — спрашиваю.

По лицу замечаю: ей бы не хотелось. Почему?

— Я позже в РУВД пришла, и по правилам звездочки должна получать позже. Конечно, если накануне вручения муж вдруг нахватает выговоров или взысканий, то однозначно останется без новых лычек, — иронизирует собеседница. — Есть еще вариант: отличусь на службе, и звание мне присвоят раньше. В этом случае, думаю, Саша будет только рад.

Пока же он вместе с нами рад следовать на обход адресов. О своих «подопечных» Александр, кажется,  знает все. С первым «товарищем» знакомит по дороге: «Подучетное лицо, 15 лет отсидел, даже прописан в колонии. Вышел, поселился у собутыльников. Контролируем, чтобы с семи вечера до семи утра находился дома».

Стучим в дверь, сразу заходит Саша. Осматривается, супруга за ним. Избегая сантиментов, инспектор позже скажет: это негласное правило — девушек в опасные квартиры первыми не пускать. Но я не верю, что в случае Шавенько дело только в правилах.

«Подучетное лицо» встречает учтиво: «Александр Владимирович, вор-рецидивист. Кражи, грабежи, разбои, — и тут же поправляется. — Но сейчас завязал. Занимаюсь частным извозом: на своих двух рекламу по почтовым ящикам развожу. Почти добропорядочный гражданин».

И правда, почти. Правила пребывания дома уже дважды нарушал. Еще раз проштрафится — вернется на зону. В себе, видимо, не уверен, в углу, показывает, месяц стоит большая, упакованная вещами сумка. Собрал, когда во второй раз попался.

На выходе из дома не могу не спросить: «Не страшно, что жена с такими типами пересекается?»

Саша кивает — нет, мол: «Эти ребята милицию боятся и в основном ведут себя спокойно. Работать здесь — Катино решение. Она же экономист по образованию, сейчас еще юрфак заканчивает. Могла бы выбрать занятие поспокойнее, не хочет. Моя мама, кстати, очень обрадовалась, когда узнала, что невестка тоже милиционер. Говорит, гражданской девушке было бы сложно привыкнуть, что ты часто в праздники трудишься. А тут заступили в Новый год вместе на дежурство в Лошицкий парк — и никаких претензий».

Гармонию прерывают крики. Мы в подъезде по улице Плеханова. Ругаются муж и жена. Соседи вызвали милицию. «Старший лейтенант Шавенько», — представляется Александр. «Лейтенант Шавенько», — продолжает за ним Екатерина. Изрядно выпившие родственники замолкают и тут же в один голос переспрашивают: «Однофамильцы?» На почве шока у скандалистов вдруг возникает перемирие.  

— Не будем мы ничего писать! — шагая на опорный пункт, протестуют «влюбленные». Даже под ручки взялись. Непонятно только, то ли от чувств, то ли от того, что «под градусом» так идти проще.

Невысокая, хрупкая Катя, глядя на них, отвлекается: «Семьи всякие встречаются. Бывает, жены заявляют на мужей за то, что те матом ругаются».  

— Мужчина у нас на участке жил, бывший бизнесмен, — слово берет Саша. — Деньги водились, развелся, пить стал. Рассказывали, когда утром у него сильно болела голова, доставал 100 долларов и просил первого встречного сходить за водкой. Недавно умер прямо на улице. Только после этого родственники объявились. Квартиру делили.

Скандалисты, каждому из них, к слову, лет под пятьдесят, внимательно слушают. Ну и периодически о себе напоминают: «Любовь у нас, куда вы нас ведете?» Адрес прост — опорный пункт РУВД. Успокоившись, все-таки пишут: претензий, мол, друг к другу нет. Без них сразу становится тихо. И тут же возникает вопрос: «Как вы справляетесь: на работе — работа, дома — работа?»

Екатерина улыбается: «В свободное время о службе стараемся не говорить. Фильмы о милиции почти не смотрим, любим театр и тир».

«Ну и профессиональные казусы подсчитываем, — подхватывает муж. — Форма у нас похожа, я вот однажды в брюки спросонья впрыгнул. Смотрю — короткие, прям передернуло — неужели за ночь так вырос. Потом смекнул — Катины».

— Я после этого форму на всякий случай на отдельные полки разложила, — улыбается жена.