Однако и в наши дни, спустя 60 лет после ее завершения, история Великой Отечественной по-прежнему хранит немало тайн и белых пятен. Вклад Беларуси в Победу советского народа над фашисткой Германией трудно переоценить. Но наша земля, утверждают сегодня историки, уникальна еще и тем, что она была практически единственной среди советских республик и стран Европы, где все пять лет в гетто пылал огонь еврейских восстаний. И еврейские семейные партизанские отряды тоже возникли лишь в белорусских лесах.
— Об этой яркой странице борьбы с фашизмом в годы Великой Отечественной войны пока еще широкой общественности известно очень мало, — рассказывает директор Музея истории и культуры евреев Беларуси, кандидат исторических наук Инна Герасимова. — О ней рассказывает наша выставка “Еврейское сопротивление в Беларуси”, посвященная 60-летию Победы. Выставка готовилась несколько лет. И задачу ее организаторы видели в том, чтобы показать: в годы войны белорусские евреи не шли безропотно на гибель. Они боролись с фашизмом и приближали победу плечом к плечу с белорусами, русскими, украинцами, представителями других национальностей СССР. Более чем в 80 гетто Беларуси было организовано подполье, евреи сражались в партизанских отрядах... Создатели выставки начинали практически с нуля: работали в архивах, шли в народ, встречались с ветеранами, с потомками погибших партизан и подпольщиков.
В зале Музея истории и культуры евреев Беларуси, где представлена экспозиция, почти нет современных вещей. Все экспонаты, документы, дневники — из того, военного времени. А среди ветеранов, пришедших на открытие выставки, — многие из тех, кто стал ее героем.
У ветеранов, пришедших в этот солнечный день, спустя 60 лет после Победы, отдать дань уважения соратникам и друзьям, не дожившим до светлого дня 9 мая 1945 года, на груди ордена, а в глазах — слезы. Они сумели остаться людьми даже в гетто и концлагерях, нашли в себе силы сражаться и верить в победу.
Бывшие узники гетто, подпольщики и партизаны, они медленно проходят по залу, останавливаются перед стендами. На черном фоне белыми буквами написано: “Из хронологии Холокоста в Беларуси”. А дальше — длинные столбцы мелким шрифтом: “28—29 июня 1941 года 5000 евреев убиты в Бресте”, “2—3 марта 1942 года — погром в Минском гетто, тысячи евреев уничтожены, в том числе дети из детдома”, “апрель 1942 года — 20 000 евреев расстреляны в деревне Дятлово. Здесь было организовано вооруженное сопротивление”... Они задерживаются у стенда “Сохраним в памяти лица”. Здесь много детских фотографий: “Майя Фитерсон, 1933 года рождения. Погибла в Тростенце”, “Света Лучевская, погибла 21 октября 1943 года”, “Ира Мерсон, 4 года, погибла...”, “Вова Гибкин, 1938 года рождения, погиб...” Они смотрят на эти выцветшие фотографии и видят, наверное, не только эти лица, но и другие — лица родных и друзей, погибших в концлагерях, гетто и в боях за свободу белорусской земли.
Анну Горелик война застала в Минске, и было ей тогда 16 лет.
— Маму забрали в гетто, а мне помогли добрые люди, сделали подложные документы на имя Лайковой, — вспоминает Анна Александровна. — Это спасло мне жизнь, ведь довоенная фамилия моя была Каган.
До войны Анна никогда не задумывалась о том, что она еврейка. В многонациональном Минске в классе, где она училась, по ее словам, не было разницы в отношении к еврею или белорусу, армянину, грузину, украинцу, русскому...
Шестнадцатилетняя девушка вместе со сверстниками под руководством матери своей подруги активно включается в работу подполья. Молодежь издает и распространяет листовки. Однако Анну не покидает мысль о партизанах. Ей кажется, что в партизанском отряде борьба с захватчиками будет более результативной. Анна с подругой отправляются в Колодищи и устраиваются работать уборщицами в фашистский госпиталь. “Лазаретная группа” вошла в колодищанскую подпольную организацию. Девушки добывали медикаменты для партизан, помогали советским военнопленным, собирали разведданные.
Одно из самых трагических воспоминаний о войне у кавалера ордена Отечественной войны, обладателя множества медалей и орденов Анны Александровны Горелик — о том, как она узнала о первом погроме в Минском гетто.
— Во время погрома оккупанты и полицаи прочесывали дома, хватали людей на улицах гетто, сбивали в кучу и уничтожали. А в колодищанском госпитале фашисты рассказывали друг другу об этой “операции” и радовались, что евреям капут. И я должна была радоваться вместе с ними — нам, лазаретной группе подполья, нельзя было себя выдать. Я “радовалась”, а сама неотступно думала о том, что, может быть, в Минском гетто погибла и моя мама.
Анна Горелик закончила воевать с освобождением Беларуси. Война унесла многих ее друзей — евреев и белорусов. И самого близкого человека — мать, погибшую в гетто. До сих пор Анна Александровна не знает, где похоронена ее мама...
“...Хотелось погибнуть в бою”
— В партизанские отряды доходило около трети тех, кто бежал из гетто, — вспоминает председатель Союза бывших узников концлагерей Михаил Трейстер. — Помню, как я выводил в сентябре 1943 года из гетто 30 человек. До партизан тогда дошло меньше половины, остальные погибли в дороге.
“...Нам некуда было деваться, и никто из нас не знал, куда идти. Из-за банд, охотившихся на беззащитных евреев, мы не каждую ночь отваживались выйти из леса. Становилось ясно, что рано или поздно нас в лесах перебьют или же погибнем от холода и голода. Но хотелось раздобыть винтовку или наган, чтобы можно было погибнуть в бою с врагом...” Так описывает состояние бежавших из гетто в “Воспоминаниях еврея-партизана” Мейлах Бакальчук-Фелин. Постепенно измученные, но не сломленные люди, бежавшие из-за колючей проволоки с детьми или престарелыми родителями, объединялись в семейные партизанские отряды.
Организаторами первого семейного партизанского отряда уже в 1941 году стали братья Бельские из деревни Станкевичи Новогрудского района. К концу 1942 года отряд насчитывал около 300 человек. К лету 1943 года, когда количество людей в отряде превысило 800 человек, руководство Белорусского штаба партизанского движения приняло решение выделить вооруженную группу в самостоятельный партизанский отряд имени Орджоникидзе, оставив при нем хозяйственную группу, состоявшую из детей, стариков, женщин. Командиром отряда стал Тувье Бельский. Группа проводила боевые операции во вражеских гарнизонах: взрывала эшелоны, уничтожала фашистов на железных и автомобильных дорогах. На момент соединения с частями Красной Армии отряд носил имя Калинина и насчитывал 1009 человек. Активно действовал и другой еврейский семейный партизанский отряд под руководством Семена Зорина, образованный из бывших узников Минского гетто. К июню 1944 года в нем насчитывалось 596 человек.
Хозяйственные группы еврейских партизанских отрядов стали базой, обслуживающей многие партизанские бригады Беларуси. Вот как рассказывает о жизни и быте хозяйственной группы еврейского партизанского отряда очевидец событий военных лет Николай Сченсович в книге “Записки актера и партизана”:
“...Представьте себе дорожку в лесу, по бокам которой расположены землянки, замаскированные мхом и зеленью. Здесь были открыты два госпиталя с врачами, фельдшерами и медсестрами. При амбулатории оборудовали дезинфекционную камеру и баню. Немного в стороне находилось несколько кухонь. Рядом — хлебопекарня, мельница, мыловарня. Отдельно располагались мастерские. Основной была оружейная, где ремонтировали оружие и даже выпускали самодельные минометы. Работали столярная и сапожная мастерские. Был тут и портняжный цех, где из материала, добытого при разгроме немецких гарнизонов и баз, шили куртки, брюки, гимнастерки. На каждый заказ выдавалось письменное разрешение начальства, и только в том случае, если в изготовлении данной вещи действительно была необходимость. Здесь были люди из разных городов и местечек... Все они потеряли кого-либо из родных, а многие — всех. Здесь были жены, мужей которых замучили немцы; матери, оплакивающие убитых на их глазах малолетних сыновей и дочерей; мужчины, видевшие, как расстреливали их жен и детей. Меня поразила какая-то особенная, напряженная тишина во всех цехах. Люди иногда тихо переговаривались, но больше молчали — они трудились изо всех сил, стараясь работой заглушить воспоминания, такие страшные, не дающие покоя ни днем, ни ночью. Рассказывать — бередить незажившую рану. Лучше — молчать...”
Без права на забвение
Среди экспонатов выставки “Еврейское сопротивление в Беларуси” есть картины, нарисованные обломком карандаша, в землянке, при чадящих самодельных светильниках. Абрам Розенштехер в 1934 году закончил Харьковское художественное училище. Он хотел посвятить себя искусству, но война заставила взять в руки автомат. После побега из концлагеря весной 1942 года художник сражался в партизанском отряде “Разгром” Минской области. Между боями и атаками он создавал художественную летопись партизанской жизни. Абрам Кузинец художником не был, и его рисунки скорее схематичны. Его перу принадлежит графическое изображение тайника, где подпольщики гетто Слонима собирали оружие, готовя восстание.
Есть в экспозиции и современные рисунки, сделанные рукой очевидцев тех страшных событий. Один из участников подполья в гетто Лахвы, небольшого городка под Пинском, нарисовал, как сумел и как помнил, картину восстания. На одной из картин, созданных ветераном, изображена изможденная молодая женщина. Через колючую проволоку она протягивает руку, чтобы коснуться выросшего на воле полевого цветка. Кажется, в этом рисунке сконцентрирован весь ужас гетто, и несломленный дух узников, и их великая воля к борьбе в условиях, казалось бы, исключающих все попытки вооруженного противостояния.
Выставка “Еврейское сопротивление в Беларуси” — первая попытка собрать воедино фотографии, документы, рассказывающие о борьбе евреев нашей страны с фашизмом, о восстаниях в гетто городов и местечек, об их участии в антифашистском подполье и партизанском движении Беларуси. Организованная Музеем истории и культуры евреев Беларуси при участии Национального архива Республики Беларусь и архива Института памяти жертв катастрофы и героизма (Иерусалим) при содействии Союза белорусских еврейских объединений и общин, экспозиция повествует о дружбе и взаимопомощи людей разных национальностей, своей родиной называвших белорусскую землю. Ведь побег из гетто был возможен только при поддержке жителей окрестных населенных пунктов. И люди помогали, рискуя собственной жизнью. Потому что у них была общая ненависть к врагу, общая любовь к родине и общая цель — Победа...
