Мемориальный комплекс, известный теперь во всем мире, начали создавать ровно 40 лет назад. Сегодня крепость претендует на внесение в Список всемирного наследия ЮНЕСКО и по праву считается одним из символов нашей страны. Но далеко не все из задуманного осуществилось. Полная история создания мемориала все еще не написана. Скульптор и архитектор Валентин Занкович — один из тех, кто входил в большой творческий коллектив художников, ваявших монументы для цитадели. О том, как это было, сегодня он рассказывает впервые.В Москву за подкреплением
После окончания минского политехнического института Валентин Занкович долго не мог найти себя в искусстве. Брестская тема в его судьбе возникла случайно, но осталась на всю жизнь.
— Как у начинающего художника у меня было много амбиций, — признается Валентин Павлович. — Во время учебы в политехе я сдружился с Олегом Стаховичем (он потом прославился как один из проектировщиков Кургана Славы) и мы стали вместе участвовать во всех всесоюзных выставках. Надеялись, что пробьемся, получим престижный заказ. Узнав о конкурсе по Брестской крепости, мы предположили, что, скорее всего, творческую группу возглавит московский мастер. Так и оказалось.
К счастью для молодых архитекторов, работу над проектом возглавил Александр Кибальников, народный художник, академик, лауреат госпремий, автор памятника Маяковскому в Москве. Он к тому времени уже хорошо знал Занковича и Стаховича. Над будущим мемориалом стали работать вместе.
Суровая рецензия классика
На всесоюзный просмотр проектов в Брест отправились сразу два грузовика с работами Кибальникова и его белорусских коллег. Жюри конкурса возглавлял председатель Госстроя БССР Владимир Король.
— Мы считали свои наработки сыроватыми и еще собирались доводить до «соблазнительного состояния», прежде чем представлять перед жюри, — вспоминает Занкович. — Но Король пригласил нас в кабинет и объявил: «Имейте в виду, складывается ситуация, что крепость придется делать вам. Если получится безвкусица — не прощу. Кибальникова в Москве я не достану, а вам жизнь испорчу».
Впрочем, как стало потом известно, подобные фразы были сказаны и другим участникам конкурса. А претендентов на участие в проекте было немало. К примеру, народный художник Андрей Бембель привез в Брест целый автобус с группой поддержки. Прибыл поучаствовать в дискуссии и писатель Владимир Короткевич. Проходя мимо проекта Кибальникова – Занковича – Стаховича, харизматичный классик глянул на него искоса, а затем публично назвал «нейкай чорнай навалай». Обелиск в виде штыка с реющим на нем знаменем, окруженным фигурами защитников Родины, не впечатлил литератора. Хотя по задумке художников окрашенный в черно–красные тона монумент должен был смотреться эффектно.
— После многообещающих фраз Король больше не проявлял к нам интереса, — продолжает Валентин Занкович. — Две недели обивали порог его кабинета, пока Верочка, секретарша Владимира Адамовича, не передала от своего начальника: «Скажи этим рыжим (я — рыжий, а Олег — блондин), если надо будет — сам позову».
Но ждать невозможно — конкуренты обойдут. Занкович со Стаховичем добиваются приема у первого секретаря ЦК Компартии республики. Тот неожиданно поддерживает идеи начинающих архитекторов.
Идеи и воплощения
Александра Кибальникова вскоре официально назначают художественным руководителем мемориала. Однако прежде чем утвердить состав творческого коллектива, в него предлагают включить Бембеля. Позже среди соавторов мемориала появились имена архитекторов В.Короля, В.Волчека, Г.Сысоева, Ю.Казакова и скульптора В.Бобыля. Массовость, впрочем, возникла не случайно. В верхах рассуждали: больше людей — быстрее пойдет дело. Мастера искусств соображали по–своему: в случае провала и ответственность будет коллективная. Правда, и успех придется делить также поровну.
Для работы творческому коллективу отводят весь третий этаж Белгосмузея истории Великой Отечественной войны. Здесь и родились те образы, которые мы сегодня видим в мемориале. Валентин Занкович далее вспоминает:
— Как–то я нарисовал композицию: один воин со знаменем, а второй возле него раненый умирает. Кибальников взял рисунок, укрылся в дальнем уголке зала, поковырялся в пластилине и зовет: «Валечка! Поди сюда!» Фигуры, нарисованные карандашом, теперь стояли вылепленные. «По–моему, здорово!» — воскликнул я. Александр Павлович тут же подозвал остальных коллег, потребовал от них взяться за руки, встать в круг и, если никто не против, подтвердить общее согласие, что нужный образ памятника для крепости наконец–то найден. Всю ночь мы отмечали, как говорил мэтр, «открытие Бреста».
По мотивам «Умирающего воина» Кибальников позже изваял известную композицию «Жажда». Другой знаменитый монумент — «Мужество» (голова воина на фоне развернутого знамени) — родился совершенно случайно.
Кибальников как–то телеграфирует из Москвы минским коллегам: срочно пришлите макеты фигур для брестского мемориала. Но когда грузовик со скульптурами доехал до Москвы, руководитель творческого коллектива, открыв кузов, увидел одни осколки. Уцелела лишь гипсовая голова одного солдата. Народный художник не растерялся, приладил ее к куску гранита и выставил эту конструкцию на суд публики.
— Приезжаю в манеж, все восхищаются: «Здорово! Потрясающе! Вот это символ!» — но Занкович восторг зрителей воспринял без энтузиазма. — Как бы хорошо ни выглядела композиция на выставке, совсем не значит, что когда монумент установят в крепости, эффект будет таким же.
В поисках
совершенства
В Бресте уже закладывали фундаменты под будущие памятники, когда Занковичу поручили соорудить из фанеры в натуральную величину макет головы солдата — для приемки высоким начальством.
— Сроки поджимали. Однако вместе с ассистентками из музея мы успели подготовить фигуру к визиту комиссии. В туманный декабрьский день, когда приехала проверка из ЦК, памятник смотрелся необычно. Но потом мы получаем известие: высоту монумента приказано поднять в два раза — с 18 до 36 метров. Я в шоке! Не «раздавит» ли собой эта голова крепость, не затмит ли своим силуэтом самое главное — историческое место? Я уже не просто сомневался, а по–настоящему переживал. Хотел пойти жаловаться в ЦК, но меня остановил Король: «Валя! Ты с ума сошел! В тюрьму всех посадишь! Запущена грандиозная стройка, фундаменты заложили — это сумасшедшие деньги». И я дрогнул...
Видимо, не без нажима из Москвы массивную голову воина утвердили как центральную часть мемориала. Хотя такой вариант памятника пришелся далеко не всем по душе.
Сегодня образ воина на фоне реющего знамени, высеченный в камне, символ не только крепости, но и нашей страны. Споры ушли в прошлое. Однако, по словам Валентина Занковича, осуществили в Брестской крепости–герое только одну десятую мечты. Ведь были, кроме монументальных идей, и другие — скромнее, но ничуть не меньшей ценности: например, соорудить малые скульптурные композиции в местах конкретных боев.
В это непросто поверить, но легендарный мемориал, ставший одним из символов советского монументального строительства, так и остался... недостроенным. В 1987 году Бюро ЦК КПБ рассматривало вопрос о запуске второй очереди строительства. Этим не менее грандиозным планам уже не суждено был осуществиться. Только в 1997 году здесь возобновились работы, пока лишь реставрационные.
Спустя еще 10 лет Валентин Занкович в своей мастерской начал создавать новые проекты памятников, которых не хватает, по его мнению, в цитадели. Скульптор мечтает увековечить крылатые клятвы защитников крепости: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина», «Умрем, но из крепости не уйдем», «Умираем не срамя». Слова, достойные памяти и вечности, — в сердцах и в камне.
Справка «СБ»
Почетное звание «Крепость — герой» цитадели над Бугом присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года. Для разработки проекта мемориала постановлением Совета Министров БССР в 1967 году создан творческий коллектив, а 6 ноября 1969 года утвержден генеральный план комплекса. Мемориал открыт 25 сентября 1971 года. Скульптурно–архитектурный ансамбль включает уцелевшие здания, законсервированные руины, крепостные валы и произведения современного монументального искусства: главный вход в виде звезды, высеченной в железобетонном блоке, скульптурную композицию «Жажда», площадь Церемониалов, ведущую к могилам защитников цитадели. На верхней площадке горит Вечный огонь, возвышается штык–обелиск и главный монумент — голова воина на фоне развернутого знамени.
Фото Виталия ГИЛЯ, «СБ».
