Алесь Адамович. Штрихи к портрету.О том, что нет пророков в своем Отечестве, наслышаны даже школьники... А между тем это неправда. Пророки есть, просто если они не Савонаролы, если не обладают громким голосом, если у них деликатный и мягкий характер, если произносят пророчества обыкновенными, иногда даже обыденными словами - они незаметны.
Парадокс Алеся Адамовича был сформулирован впервые, по-моему, в "Литературной газете" и был неказист до смешного.
Алесь Михайлович спросил у командира советской атомной субмарины, что бы он стал делать, если бы в автономном плавании услыхал, будто американцы (например) нанесли ядерный удар по Советскому Союзу. Ответ был незамедлителен и резок
: - Нанес бы ответный удар возмездия!
Следующий вопрос Адамовича поверг командира атомного крейсера в шок...
- Но тогда вы уничтожили бы вторую половину человечества, лишили бы его будущего.
Подобный вопрос он задавал не только советским морякам, задавал и американским, и они тоже становились в тупик, не находя ответа. Эта простая, вроде бы даже простоватая фраза заключала в себе мощнейший нравственный заряд, заставляя человека, уверенного в том, что на удар следует отвечать ударом, осознать, что человечество вступило в ту эпоху, когда простые человеческие, тысячелетиями войн проверенные реакции не действуют, когда каждый человек должен научиться ощущать в своей душе ответственность за весь род людской, за его дальнейшее существование на этой планете.
Первыми смысл парадокса осознали американцы. Уж не знаю, почему, может, просто в Бога верили больше нашего. Задумались. Замолчали. Перестали спешить с ответом. Потом оценили и стали брать его в кавычки, называя "парадоксом Адамовича". Философы, мыслители, политики и военные окрестили "парадокс" нашего земляка как самую замечательную мысль XX столетия, как мысль, перевернувшую мировоззрение общества, мысль, сделавшую бессмысленным деление людей на планете Земля на своих и чужих, друзей и врагов.
Я очень прошу читателя в этом месте остановиться и подумать вот о чем: рядом с нами, на нашей земле, в наше время жил человек, который оказался сильнее самых сильных армий, умнее самых изощренных стратегов, тоньше самых рафинированных дипломатов, человек, продемонстрировавший современникам нелепость и пагубность самого понятия войны в современном мире, человек, "остановивший войну".
Теперь, дорогие мои читатели, прошу вас взять самые тонкие весы и взвесить с предельной скрупулезностью деяние одного человека и вопли сотен оппонентов Алеся Михайловича, изо всех сил старавшихся растоптать его. Прошу задуматься, почему, в силу каких причин они исполняли сей позорный дивертисмент?
Мне кажется, я знаю: они не могли простить ему ума, доброты, таланта, милосердия и любви. Потому что вся деятельность Алеся Адамовича была пронизана бесконечной любовью к людям, жалостью к ним. Он любил людей и жалел их. Затурканных, замороченных, растерянных... Потому и слова находил самые простые, самые доходчивые, самые мудрые. Он, доктор словесности, лучше других умел подбирать слова, которые дошли бы до сердца народа.
Народ не всегда его понимал, не всегда ценил, народ иногда его просто не замечал. Я не стану называть имена всех, кто заставлял Адамовича расстаться с Родиной, кто запрещал ему писать, не издавал, не печатал, - они сами все знают, я говорю не для них и не с ними - Бог простит! Я говорю с вами, мои земляки, я рассказываю для вас то, что, может быть, вы не знаете.
Когда взорвался Чернобыль, вы помните, было 10 дней кошмарной лжи. Те же самые бонзы, что обвиняли Алеся Михайловича в пацифизме и гуманизме (вдумайтесь - в чем обвиняли!), устроили дикий шабаш, уговаривая нас, что ничего страшного не случилось, что все это ерунда, что советский атом исключительно мирный. Они, лгавшие, отрицавшие ужас трагедии, они, заставлявшие наших детей выходить на демонстрации под радиоактивным дождем, они, убеждавшие нас, что советский человек переборет любую беду, как будто советские люди сделаны не из того же мяса, костей и мозга, что и все остальные люди, - они просто трусили, заметали следы своей бездарной политики, цинично-наплевательского отношения к своему народу.
Вы помните или уже забыли, кто первым встал на вашу защиту, кто не побоялся бросить в лицо властям предержащим злые и гневные слова правды? Это был снова Алесь Михайлович Адамович. Он инициировал подготовку докладной записки, в которой была правда о Чернобыле, он "поставил на уши" пол-Москвы, чтобы записка в три дня дошла до Горбачева, он забил в колокола всего мира, давая понять лжецам и циникам, что не будет им покоя, что не удастся скрыть размеры трагедии на этот раз, как удавалось многажды прежде.
По большому счету, он спас нас и на этот раз. Спас, не побоявшись один пойти против всех. Спас, не ожидая от нас ни благодарности, ни понимания. Спас, потому что безгранично любил и жалел нас.
В конце 80-х по моему сценарию снималась на "Беларусьфильме" документальная картина "Боль". Фильм о матерях и вдовах наших белорусских парней, погибших в Афганистане. Еще полыхало пламя войны, еще перекрывалась правда о том, что там творится. Тогда и пришла мысль попросить прокомментировать материал священника и философа. Мы показали его Алесю Михайловичу. И он принял участие в фильме. Снимали его в Доме ветеранов кино, под Москвой: изгнанный из Минска, занимавший пост директора Всесоюзного НИИ кинематографии, он жил тогда пусть в ухоженной, но все-таки в богадельне. Там и говорил он нам в камеру горькие и откровенные слова о войне, о ее недопустимости, об ужасе смертоубийства. После съемок подолгу сидели за стаканом жиденького чая и разговаривали о жизни. Он был человек, при научном в общем-то складе ума, практический и деятельный. Поэтому, когда те же "персонажи", которые всю жизнь старались зажать ему рот, принялись и за нас, Алесь Михайлович сделал все возможное, чтобы фильм увидел свет, чтобы хоть на секунду, хоть на метр приблизить конец этой бойни.
Он говорил: "Им (тем самым его оппонентам) нельзя давать спуску, с ними нужно биться до конца на каждом метре родной земли!" И бился, и спуску не давал, и рвался на помощь всем, кому помощь была необходима.
Он был настойчив, не взирал ни на какие авторитеты, отстаивал то, что было выстрадано всей его жизнью. Будучи уже доктором, профессором, отказался подписать письмо с осуждением Синявского и Даниэля, потому что понимал: именно так, с незаметных компромиссов, с трусости, с мелочной подлости начинался 37-й год.
Алесь Адамович прошел по жизни вместе с нами, разделяя все, что выпало на долю народа. Может быть, как никто из ныне живущих он понимал значение и смысл всенародного нашего белорусского причитания: "абы не было вайны". Хотел спасти нас от войны, оградить от нее, покончить с ней навсегда. Ради этого жил. Ради этого творил. Ради этого боролся с теми, от кого разило военной гарью. И знаете, что я еще вспомнил из разговоров с ним? Притчу.
Алесь Михайлович рассказывал: "Калi Маiсею дараваны былi ад Пана Бога запаветы - iх было не дзесяць, а адзiнаццаць... Пра апошнi запавет людзi забылiся, а гуча› „н так
: - Не бойцеся!"
Вот и я, заканчивая рассказ об одном из самых замечательных наших земляков и современников, хочу повторить слова придуманной им одиннадцатой заповеди
: - Не бойтесь!..
