Один в поле не воин

Сегодняшний спор двух журналистов «СБ» можно назвать мировоззренческим, даже в чем–то философским. Хотя первоначальный повод для полемики весьма приземленный: авторы рубрики затронули тему предстоящих традиционных апрельских субботников. «Не устарела ли эта форма? Не прошло ли время безвозмездного энтузиазма?» — с этих реплик одного из спорщиков все и началось. А затем в пылу дискуссии, сами того не замечая, хозяева «Спор–площадки» подняли более глобальные вопросы отношения современников к общественной жизни. Что первоначально: индивидуальное или коллективное? Прагматизм или альтруизм? Можно ли в одиночку справиться с проблемами? Действительно ли побеждает лозунг «человек человеку — волк»? Сегодня затронуты лишь отдельные аспекты большой темы.

И она обязательно будет продолжена в дальнейших выпусках [link=http://www.sb.by/discuss/disput]«Спор–площадки»[/link].

[b]ЗА[/b]

[b]Есть такая валюта — «спасибо»[/b]

Андрей ДЕМЕНТЬЕВСКИЙ, раскаявшийся эгоист:

— Не думай, Роман, что я не понимаю природы твоей аллергии на субботники и прочие так называемые общественно–полезные мероприятия. Знакомая позиция: «Ничего личного — только бизнес», «Это твои проблемы»... А ты заметил, что штампы голливудских сценаристов для многих уже стали жизненным кредо? Престижно быть волком–одиночкой, эгоистом, живущим только в свое удовольствие. Быть причастным к «поколению синглов» (то бишь одиноких) — круто и современно. Цинично зубоскалить над идеалами прежних времен — якобы признак самодостаточности. Мол, завидуйте: я плохой жесткий парень без всяких там сантиментов, и не зовите меня в вашу толпу бездумных энтузиастов. Кстати, быть «плохим парнем» тоже нынче жутко конъюнктурно, посему радикалы от эгоизма припоминают старое злое латинское изречение: «Homo homini lupus est» («Человек человеку волк»). «Здоровые эгоисты» оправдываются: дескать, мы пресытились коллективизмом и добровольно–принудительными массовками советских лет, а теперь просто хотим побыть одни: «Моя вилла с краю — ничего не знаю!» А вот что недавно заявил, к моему глубокому разочарованию, российский писатель, драматург и телеведущий Андрей Максимов: «Свободный человек, совершая любой поступок, непременно думает о себе... Если кто–то совершает самый безумный, самый бессмысленный поступок ради любимой или ради ребенка — он это делает не потому, что он бескорыстный альтруист, а потому что понимает: если не поступит так, его душа будет неспокойна, его дорога к счастью прервется».

Вот так вот! Нет на свете альтруистов с широкой душой, а есть лишь все досконально просчитывающие эгоистичные существа, не подверженные нравственным импульсам. Сплошная калькуляция чувств, дозировка добра, экономия щедрости, холодный просчет «души прекрасных порывов»... Не по–нашенски как–то... А как же быть с пресловутой широтой славянской души, с нашей исконной общинностью? С образом людей безоглядных и прямых, хлебосольных и добродушных? Это, как в старом анекдоте о чудесах современной психологии... Один американец жалуется другому, что ему мешает жить энурез. Приятель советует бедолаге: «Сходи к психологу, тот поможет». Через несколько дней опять встречаются: «Ну как, избавился?» — «Нет. Но теперь я этим горжусь!» Вот так и мы: гордимся тем, что раньше считалось постыдным, — своим «пофигизмом», душевной ленью, замкнутостью, эгоизмом, прикрываясь философией автономного наблюдателя. А ее почитатели — те, кого еще недавно называли мещанами...

Один в поле не воин, и сейчас–то как раз нам и нужно, образно говоря, «выйти на субботник», то есть проявлять полезные инициативы, не ожидая, когда придет кто–то мудрый, решит все проблемы за нас. Благо примеров такого «народного креатива» предостаточно. Помнишь, недавно наша газета писала о жителях одной улицы в Дрибине: люди, не сговариваясь, не требуя особых льгот, усыновляют детей–сирот. Могилевчане, откликаясь на призыв мэрии, планируют совершить к юбилею родного города 740 добрых дел — самых разных. 880 свежих и полезных для земляков идей собираются осуществить в ближайшее время гродненцы — тоже к соответствующему юбилею. Возрождается движение добровольных помощников милиции — поверь, многие вступают в дружины отнюдь не из–за дополнительных выходных дней. Примеров альтруизма, безвозмездного труда даже в наше прагматичное время — множество и могло бы быть еще больше. Вопреки едким шуточкам о том, что, мол, нет такой валюты — «спасибо».

Мой с детства любимый писатель Анатолий Алексин сказал недавно в интервью «Огоньку»: «Мещанин победил ненадолго. Не стратегически. Эти люди на малых исторических расстояниях успешны... Но они забывают важную вещь. Кроме ставки на человека — на понимание, на сострадание, на деятельное сочувствие, все бессмысленно. Мещанин, в конце концов, строит мир, в котором сам жить не может. И тогда побеждают побежденные».

Так что давай, хотя дело это нелегкое и старомодное, вытравливать снобов и мещан из самих себя. Лично я (увы, эгоист еще тот!) уже составил для себя целый список добрых дел. Каких? А вот не скажу. Ведь угождать ближнему, жертвовать индивидуальным ради общественного — акция не афишируемая. Только... личная. И никакого бизнеса!

[b]ПРОТИВ[/b]

[b]Кто кому паразит?[/b]

Роман РУДЬ, травмирован коллективом:

— Говоришь, один в поле не воин? Так это в поле, Андрей! Поля хороши для коров в качестве пастбища, а мы живем в городах и весях, если ты не в курсе. И на стадо, слава Богу, давно не похожи.

Возможно, я с детства травмирован коллективом. Сколько себя помню, мне упорно втолковывали, что человек без толпы — букашка. Еще в яслях нас гуртом высаживали на горшки, в школе толпой водили в театр, в пионерлагере учили ходить строем, чтобы мы подготовились к армии... Кстати, армия, на мой взгляд, — единственное место, где коллективизм уместен, отречение от самости необходимо, а единоначалие спасает жизни. Но и там, заметь, индивидуальный героизм нередко влияет на исход сражения, а личные качества одного–единственного маршала — на ход всей войны.

Знаешь, чем мне особенно неприятен любой коллектив? Тем, что в нем обязательно оказываются люди, желающие воспользоваться плодами чужих трудов. Они потому и ратуют за коллективизм, что сами ни на что не годны, либо просто лентяи. На том же субботнике, я замечал, один метет улицу, а трое его подбадривают, потягивая пивко. Завтра они без зазрения совести скажут начальнику: МЫ дружно убирали территорию... Хороша соборность! Так что хоть и противен нашему славянскому духу западный индивидуализм, но он, надо признать, честнее: обеспечивает «прозрачность вкладов» — когда каждому достается действительно по труду, а не по признаку принадлежности к какой–либо общности. Поэтому (насчет субботников) мне кажется, что логичнее навести порядок в своем кабинете, чем драить за каких–то лодырей общий коридор, помогая им выглядеть трудоголиками в глазах начальства.

Кроме того, так называемая «общинность» коллективистов лицемерна: с удовольствием паразитируя на моих успехах, они говорят: это НАШИ достижения, зато в случае моей промашки тут же скажут: это ТВОЯ вина. Или, призывая всех скинуться в «общий котел», втихаря поедают под одеялом личное сало. К чему далеко ходить за примерами? Возьмем обычную семью моей знакомой журналистки. Родители и она сама работают, чтобы накормить и одеть ее старшего брата, увлеченно бьющего баклуши. Он, дескать, жутко творческая личность и к организованному труду не склонен. Несмотря на укоризненные взгляды родных, этот бездельник бессовестно тратит немалые суммы, напоминая: «Не забывайте, мы же семья... Это наши общие деньги». Но стоит ему где–то подхалтурить и чудом заработать сотню тысяч... «Не смей прикасаться! Эти купюры залиты моим личным трудовым потом!» Вот и все его семейное бескорыстие.

Индивидуализм, кроме погони за личной выгодой, предполагает еще и личную ответственность себялюба — он сам как могильщик, так и творец своего (и не только своего) счастья. И какой творец! Все великие произведения создавались в одиночку: «Евгений Онегин» писался без группы единомышленников, Леонардо да Винчи творил вне коллектива художников, да и Маяковский сочинял свое «Плохо человеку, когда он один...», не обращаясь за помощью к народным массам... Взгляни за кольцевую дорогу, методом индивидуальной застройки возведены вокруг Минска симпатичные коттеджные городки, блещущие оригинальностью архитектурных замыслов, в отличие от безликих пятиэтажек советских времен, наспех построенных коллективистами для коллективистов. К слову, про советские времена... Да, наши родители выросли с бессребренническими убеждениями, что «прежде думай о других, потом — о себе» или «сначала — окружающим, а себе — что останется». Но это работало в те годы, когда общество было сравнительно однородным и возможности большинства людей приблизительно совпадали. И интересы не особенно различались. Скинулись по 5 рублей — и айда на рыбалку. А сейчас что? Жители всего одного подъезда не могут собрать деньги на подключение к домашней компьютерной сети, потому что одним доходы не позволяют, другим Интернет даром не нужен, третьи давно обзавелись дорогущим высокоскоростным индивидуальным каналом... О какой общей заинтересованности, о каком «вкладе каждого в общее дело» можно говорить? Замечу в скобках, что ярые коллективисты были бы очень не против, чтобы какой–нибудь богатенький эгоист взял на себя все расходы... А завтра его попросят, раз уж он оплатил «наш Интернет», оплатить и прочие наши счета... Приглядись к нему: не тот ли это индивидуалист, на котором висят ярлыки «паразита» и «кровопийцы»?

Высказывайтесь и вы.

[link=http://www.sb.by/discuss/disput]Поспорить на другую тему[/link]