Смерть 24–летней Юлии Арустамовой, многократной чемпионки России и Европы по велоспорту, до сих пор окутана тайной. Вечером 27 июня труп девушки нашел ее гражданский муж Рудольф Загайнов — психолог российской сборной. Он утверждает, что спортсменка покончила с собой, повесившись в ванной. Однако родные Юлии Арустамовой полагают, что 67–летний Загайнов мог задушить ее в приступе ревности.Как оказалось, на протяжении последних нескольких лет Юлия вела дневники. Они были в полном объеме опубликованы в «МК», а сегодня мы предоставляем вам выборку наиболее интересных фрагментов.
Об одиночестве
Что такое одиночество?
Ведь действительно можно жить, а можно эту жизнь проживать. Что потом? Что в этой жизни нам остается после достижения цели? Почему все великие уходят рано? Может, просто обыденная жизнь не для них. Они были рождены для другого.
И, вопреки, никому ничего не дается легко, судьба не дарит нам подарков. Ведь хорошего и плохого в жизни всегда поровну, как полос черных и белых. За все в жизни приходится платить. Сильные наверху, но каждому ровно столько испытаний, сколько он способен вынести, — и чем выше и сильнее человек, тем сильнее его бьет судьба. Парадокс. А чем плачу я за то, что в жизни получается у меня? Я оплатила свою победу, к которой иду, которой живу, которой дышу? Или ее цена будет позже, еще больше, жестче.
Одиночество — почти одушевленное слово. Одиночество — равный соперник, одиночество — это диагноз?
О жизни и смерти
Умирают только сильные люди. Слабые — просто смотрят в окно. Или все же нет? Сколько нужно сил, чтобы смочь все пережить?
Почему нам всегда надо на кого–то опираться? Почему нельзя просто заплакать? Нельзя позволить себе быть слабым и открывать свои чувства? Зачем этот театр, почему просто не быть настоящим. Нет ничего обиднее натянутой улыбки.
Человек без любви пуст, но у несчастливых людей больше мотиваций, эмоции — сильнейший фактор, если не самый основной. И все же человек без любви пуст.
Смерть — это не страшно, если это касается только тебя, тебя одного. Как это больно, когда это не ты, а тот, кто дорог. Ты не веришь в это, просто отказываешься верить. Кажется, чья–то нелепая шутка, вот сейчас ты закроешь глаза, а когда откроешь — тебе скажут, что это тебе всего лишь приснилось. Вот только он глаза не открывает больше — и ты не в силах что–то изменить.
О победах и поражениях
Моя мотивация — она одна: победа, больше ничего в себе не нашла. Возникает другой вопрос — зачем мне победа? Что мне в ней? И не потому ли я гоняюсь, что это просто привычка, как у пар, живущих вместе, но не любящих друг друга? Зачем мне победа?
С каждой победой во мне рождается что–то хорошее, и я ею живу. Нет, я не заменяю ею любовь. Взаимность — редкая вещь. И если выбирать, я выбираю скорее любить самой, чем быть любимой. Это трудно, но тогда жизнь не пуста. Это больно. Сознательно идешь на боль, как в спорте.
Что заставляет меня дышать? Спорт. И если спорт — обман, зачем вообще тогда я живу? Зачем?
О соперничестве
...Я занимала 3 – 4–е места, но я знала, что я сильнее, просто их (соперников) много. И я училась. В последний год дошло до того, что я выиграла у девятерых и поехала на мир. Но перед стартом меня сняли из состава, потому что больше доверяли опыту и силе Оли (Слюсаревой, олимпийской чемпионке по велоспорту), а мне сказали, что я еще слишком молода. И было сложно найти в себе силы, чтобы работать, расти дальше. Иногда опускались руки в прямом смысле слова. И тренер забывал про меня и вообще «забивал» на меня откровенно и говорил мне в глаза: «Зачем я буду в тебя вкладывать, пока есть Оля, тебя все равно никуда не возьмут». И было больно. И все приходилось делать самой. Как не стать эгоистом? И я эгоист в работе, но не в жизни.
Тренер не давал мне велосипед (а инвентарь имеет большое значение), тот, который я заслуживала, доходило до того, что на меня давали велосипед, а он отдавал его молодым ребятам, т.к. у них был шанс, а у меня его не было, так считал он. Один Бог знает, как это больно, и были слезы, которых не сдержать. Все это было. И все, чем он пытается меня сейчас удержать, — это «а помнишь, а я для тебя, а ты... я столько тебе сделал... Самый большой грех — неблагодарность...». Я все это слушаю и молчу. И понимаю, что, кроме самих себя, мы никому не нужны, а так хочется быть нужным как человек, а не как кормушка.
О любимом
(В этой части речь идет о психологе Юлии и ее гражданском муже — 67–летнем Рудольфе Загайнове. Напомним, согласно одной из версий он может иметь прямое отношение к гибели Арустамовой.)
Еще неделю назад мне было так плохо, что реально не хотелось жить. Когда встречаешь рассвет на крыше — мне даже стыдно за эту свою слабость. Но я не могу передать ту боль, которую испытывала в тот момент. Она сильнее разума. И в душе ничего, кроме пустоты бездонного колодца, ничего, за что можно было бы спрятаться. И нет никого рядом, и никто не понимает.
Как вы это сделали, я не знаю, но сейчас я снова похожа на нормального человека. И более того, во мне появились радость, чувства, и именно тогда, когда безумно были нужны. Наверное, чтобы выжить, мне было просто необходимо влюбиться. Я действительно вас люблю совершенно искренне. Я сейчас даже дышу по–другому. Наверное, я и живу только ради вот этих минут.
У меня завтра гонка, я стараюсь не думать о ней, но не думать о Вас я просто не в состоянии. И так прекрасно осознавать, что Вы меня любите.
Вы мне не верите, Вы чувствуете разницу в возрасте. Я тоже ее чувствую. И все вокруг нам с Вами скажут, что это ненормально. Но моя душа любит Вас и совсем не считается с годами, страхами или чужими мнениями. Почему всю мою жизнь со мной красной ниткой в сердце то очень глубокое, а то совсем на поверхности мое нежелание жить? Это чувство всегда со мной.
Я опять пишу вам письмо. Моему самому дорогому, любимому, близкому человеку...
...Это лишь малая часть записей погибшей спортсменки. Но даже из этих страниц можно понять, каким ранимым и незащищенным человеком была Юля, какой одинокой себя чувствовала. И, прочитав дневник чемпионки, можно предположить, что в какой–то момент она действительно не выдержала. И сама сделала этот страшный шаг. Правда, многие до сих пор не могут поверить в возможность суицида.
— Думаю, что это было убийство, — считает лучшая подруга Юли Светлана Грановская, многократная чемпионка мира по велоспорту. — За три дня до трагедии мы разговаривали с Юлей. Обсуждали чемпионат Европы. Она очень хотела хорошо выступить. Очень серьезно готовилась. Но переживала, что на треке не очень хорошо проедет. Как самая ее близкая подруга я знала, что у них с Загайновым были ссоры. Он ее сильно ревновал. Да и другие девочки заметили, что с ним она как зазомбированная была — без эмоций.
Последние пару дней до смерти Юли Загайнов отправлял ей десятки SMS. Спортсменка не успела удалить их из своего мобильника. По характеру переписки можно понять, насколько возбужден и рассержен был Рудольф.
Загайнов писал Юле, когда она возвращалась из Канады. Из–за неисправности самолета вылет задержали почти на сутки.
1. «Юля, это начало конца наших отношений. Я никогда не прощу тебе, что не встречаю тебя. Что–то скрываешь об этом Кузнецове. Я понимаю, летом у вас могли начаться отношения и он надеялся на их продолжение. Ты посылала любовные SMS, но не любила меня — еще одна ложь. И к этому у меня нет претензий. Какие претензии, если человек не любит? Лгать, тем более тебе, не могу, не способен. Можешь не отвечать — ложь не переживу. Я тебя все равно жду, нам надо посмотреть друг другу в глаза».
2. «Я верю не в такую любовь. Меня должны ждать везде, если любят честно! И то, что ты скрыла от меня присутствие Рубана на треке, — это суперложь! Я живу с тобой во лжи — ты что, не понимаешь этого? Ты и сейчас не говоришь: «Встреть меня! Я так буду рада!»
3. «Ложь сделать человека счастливым не может. Ты и сейчас лжешь. Я буду как человек второго сорта. ТАКИХ УНИЖЕНИЙ НИКТО ПО ОТНОШЕНИЮ КО МНЕ НЕ ПОЗВОЛЯЛ».
4. «И о Кузнецове ты не говоришь правду. Значит, летом у вас были отношения. Слишком много грехов, да и в будущем много чего может случиться».
5. «И опять ты хитришь. Почему ты не хочешь, чтобы я тебя встретил? Если ответа не будет, завтра меня дома может не быть».
После этого сообщения Юля, по всей видимости, пыталась оправдаться перед любимым и написала Загайнову следующее:
«Я не хитрю. Я не прилечу завтра. Самолет сломался».
Но по какой–то причине сообщение так и осталось неотправленным в папке «Черновики».
На следующий день после возвращения Юли мама чемпионки написала дочери: «Как твои дела с Р.М? Ревность — это жуткий недостаток. По каждому поводу он мне звонит и говорит, какая ты, кто у тебя был любовник и т.д. Я бы ушла от такого человека. И жениться на тебе он не будет. Ты сгоряча не руби, а сама проанализируй все».
Последнее SMS, написанное Загайновым, датировано 27 июня: «Юлик, мой любимый! Ты сегодня несравненная, потрясающая! Безумно люблю тебя! Если можешь, прости меня. Вечно только твой Рудик».
Вечером того же дня Юлии Арустамовой не стало...
— Ко мне в экспериментальную школу высшего спортивного мастерства «Олимпиец» Юлька пришла в 1995 году, — вспоминает тренер Арустамовой Гарри Геворков. — Выигрывала многократные чемпионаты России, чемпионат Европы, Кубки мира. Но впереди нее постоянно маячила Ольга Слюсарева — шестикратная чемпионка мира. Загайнов внушил Юле, которая долго сидела второй, что сделает ее первым номером. Мол, психологически настроит, достанет необходимую фармакологию. Где он работал — я не знаю. Но выдергивал Юлю из коллектива, настраивал уйти от меня (мол, у меня плохая аура), выходил на федерацию велоспорта России, чтобы стать ее личным тренером. Если Юля и впала в депрессию, то, полагаю, только от общения с Загайновым.
Загайнов начал действовать незамедлительно, но не теми способами, о которых сказал Геворков. Олимпийская чемпионка, шестикратная чемпионка мира по велоспорту на треке Ольга Слюсарева практически сразу подверглась его давлению: «Загайнов известен прежде всего тем, что якобы в 2002 году помог стать олимпийским чемпионом фигуристу Алексею Ягудину, «зомбируя» его соперника Евгения Плющенко, явно попавшегося тогда на его удочку. Меня также просветили, что с тех пор этот психолог регулярно предлагает свои услуги спортсменам различных сборных по видам спорта. Вот добрался и до нашей». По словам Ольги Слюсаревой, Загайнов нашел в ее окружении «слабое звено» — массажиста — и сказал ему в надежде на передачу его слов ей дословно следующее: «Все равно мы вашу ... (оскорбление) Слюсареву сделаем. Ждите сюрприза». «Наверное, этот спец надеется, что если станет меня постоянно оскорблять, то выведет таким образом из равновесия. Не на ту, как говорится, напал. Мне смешно, а Юльку, которую он таким образом опускает не только в моих глазах, но и в глазах окружающих, мне, признаться, очень жалко», — подытожила Слюсарева.
Как это было?
В этом деле довольно много хронологических нестыковок. По словам Геворкова, 27 июня Юля приехала на тренировку в 15.30. В 17.45 она засобиралась домой. На прощание уточнила у подруг время тренировки на следующий день. И подруги, и врачи говорят, что Юля в тот день была в отличной форме. Да и последнее обследование не выявило у нее никаких проблем со здоровьем.
По словам Загайнова, после тренировки Юля пришла уставшая и он посоветовал ей принять горячую ванну, а сам ушел по делам. Вернулся он около 20.00. А затем Юлия ушла вынести мусор и пропала.
Мать Арустамовой утверждает, что в тот вечер Загайнов звонил ей и спросил, не у нее ли Юля. «Стол накрыт, а она ушла вынести ведро, вся наряженная, и вот уже два часа ее нет. Наверное, она встречается со своим бывшим бой–фрэндом, который как раз приехал в Москву», — заявил Загайнов. И добавил, что пойдет искать ее на Крылатский велотрек, — Юля любила там гулять. Женщина позвонила Юле на мобильный и узнала, что это время она провела в магазине и сейчас идет домой. А затем матери пришла эсэмэска: мол, все хорошо, она ложится спать.
А в 22.30 Загайнов позвал соседа, чтобы помочь взломать ванную: вода заливала прихожую, а дверь была заперта. Юля лежала в наполненной ванне в белье и футболке. На шее у нее была петля от халата, которая крепилась к держателю душа. В ванной валялись многочисленные книги о суициде...
Скандальный доктор
В разное время спортивный психолог Рудольф Загайнов работал с Анатолием Карповым, Виктором Корчным, Гарри Каспаровым, Борисом Беккером, Евгением Кафельниковым и многими другими звездами мирового масштаба. Но, несмотря на столь высокий статус его клиентов, Загайнов слывет очень противоречивой и неоднозначной личностью: его могут как боготворить, так и ненавидеть. После смерти Арустамовой он безапелляционно заявлял, что уходит навсегда из спортивной медицины. А в скором времени оказался в штабе женской сборной России по водному поло в качестве психолога. Интересно, что ватерполистки и тренер команды относились к присутствию Загайнова с крайней настороженностью и напряжением. Наставник российской сборной Александр Клейменов многократно отмечал, что не имеет никакого отношения к идее сотрудничества с Загайновым и не видит результатов его работы. Пребывание Загайнова в женской сборной по водному поло не привело к положительным результатам — команда не смогла завоевать путевку на Олимпиаду.
Все–таки самоубийство...
Сотрудники Кунцевской прокуратуры оповестили родных Юлии Арустамовой о том, что в возбуждении уголовного дела по факту ее смерти отказано. Следователи не нашли никаких доказательств того, что к суициду спортсменку кто–то принудил.
«Для нас это было шоком, — рассказал брат Юлии Алексей. — Мы постараемся обжаловать решение прокуратуры, потому что независимая экспертиза, которую мы сами назначили, уже выявила кучу правонарушений».
Печальный пример
К огромному сожалению, случаи суицида есть и в белорусском спорте. В 1999 году повесилась лыжница Елена Синькевич. Как и в случае с Арустамовой, Елену обнаружил ее муж. Хотя родители Лены считали, что их дочка не могла сама пойти на такое и ей «помогли» это сделать. В то же время подруга по команде, проживавшая с Еленой в одной комнате, рассказала, что как–то Синькевич говорила о самоубийстве, мол, она не хочет жить. По смерти Елены судебное дело также было закрыто с вердиктом самоубийство...
