Один день и весь мир

Люди по-разному проживают свои жизни: кому-то по вкусу тишина, а кому-то - грохот; один человек стремится к многоголосому признанию, в то время как его соседу по душе створки изолированной от лишних волнений раковины; иной мечтает разнообразить свое существование сильными обстоятельствами, а другой устал им подчиняться. Общее у всех только одно - жизнь неспешна и подробна. Она делится на вчера и завтра, где человек то и дело попадает в "зал ожиданий" или на "кухню невеселых размышлений", в "гостиную одиночества" или в "комнату бездействия". Понять и принять неизбежность этих процессов помогает взгляд в прошлое человечества, где все жизненные перипетии уже были, были, были...

Мы продолжаем цикл публикаций, посвященных событиям мировой истории, произошедшим в разные годы, десятилетия и века одного и того же дня.

29 ноября

Трудно сказать, существовало ли в XVIII веке столь популярное в наши дни выражение "оказаться в нужном месте в нужное время", но на протяжении истории мироздания госпожа Судьба то и дело сталкивала людей, чьи совместные действия были способны изменить привычную до момента встречи картину внешнего или внутреннего мира. К таким судьбоносным встречам можно отнести краткое знакомство находящегося с деловым визитом в Кенигсберге русского царя Петра I и скромного итальянского скульптора Бартоломео Карло Растрелли. Догадаться о содержании их беседы нетрудно, так как после нее итальянец засобирается в далекую и холодную Россию. В Петербург он приедет вместе со своим 16-летним сыном. Кто бы мог предсказать, что юный Бартоломео Франческо проживет в чужом краю около 50 лет, создав неповторимые дворцовые ансамбли Санкт-Петербурга и пригородов и на века определив внешний облик северного города. Ну а для начала будущий великий архитектор помогал отцу отливать пушки и делать скульптуры. Первые петербургские художественные творения Растрелли-старшего являли собой бронзовые фигуры на мотивы басен Эзопа. Их расставили на левом берегу Невы в качестве украшения, чтобы было совсем как в иных европейских столицах. Чуть позже, уже при Екатерине II, эти скульптуры будут подарены графам Остерману и Бецкому, а те, игнорируя их художественную ценность, хозяйственно перельют творения, позарившись на металл. Так что потомкам придется догадываться об очертаниях скульптур по немногочисленным чертежам да благодаря собственному воображению. Похоронены под толщей лет и биографические данные Растрелли-отца. К примеру, точно не известны даты и обстоятельства его рождения и смерти. И лишь косвенные данные позволяют говорить о том, что скульптор родился в 1675 году 29 ноября, что и позволило включить его в сегодняшний рассказ.

- Маленький Мук, Я -Маленький Мук,

Был маленький - стал большой,

Все гнали меня, обижали меня,

Смотрите, я стал какой!.."

К началу XIX века восточный сюжет о незадачливом мальчишке, у которого то и дело что-то отбирали и непременно в чем-то обвиняли, считался избитым и малоинтересным. Превратить его в занимательную сказку сумел немецкий писатель Вильгельм Гауф, родившийся в этот день в 1802 году. Автор 36 томов ярких, талантливых произведений, среди которых роман "Лихтенштейн", известен у нас, да и не только у нас, главным образом как сказочник. Первый том его волшебных историй - "Караван" - вышел в свет в 1826 году. Самой яркой звездой сборника стал уже упомянутый "Маленький Мук" - сказка, известная на сегодняшний день всем и каждому. Ее герой, обладатель семимильных туфель и кладоискательной тросточки, в конце концов наказал своих врагов и добился достатка и почета. А еще он сумел доказать, что, невзирая на странную внешность, человек достоин уважения, а не насмешки. "Примой" второго тома - "Александрийский шейх и его невольники" - стал "Карлик Нос": чудесная, очень увлекательная история. В наше время ее включили в свой репертуар многие театры мира и неоднократно экранизировали. И, наконец, самой оригинальной и загадочной историей третьего тома сказок Гауфа - "Харчевня в Шпессарте" - получилось "Холодное сердце". Эту сказку часто называют симфонией - за особую музыкальную пластику языка или картиной - за дивное сочетание насыщенных художественных красок. Но, так или иначе, это очень запоминающаяся и не похожая на другие волшебная история.

В общем-то Вильгельм Гауф добился литературной известности еще при жизни - очень краткой, надо сказать, жизни, так как умер писатель за десять дней до своего 25-летия. Но воспринимать его произведения всерьез стали далеко не сразу. В те времена, когда молодой Вильгельм взялся за перо, небо над Европой сообща приподнимали такие титаны, как Гете и Гофман. На этом фоне обыкновенные сказки казались сувенирным набором, далеким от настоящих раритетов. Никто, в том числе, видимо, и сам Гауф, не предполагал, что и через сто пятьдесят с лишним лет у его историй найдутся не только читатели, но и горячие почитатели и что волшебство его сказок донесется до самых отдаленных стран и сердец.

Гауф родился в Штутгарте, в семье государственного служащего. Рано лишился отца. Начиная с семилетнего возраста все свое свободное время он проводил в огромной библиотеке деда, запоем читая все, что попадалось под руку, а потом развлекая двух своих сестер сказками собственного сочинения. Семья Гауфов не могла похвастаться богатством, поэтому было решено, что университетское образование получит старший брат Вильгельма Герман. Нашему герою не оставалось ничего иного, как поступить на богословский факультет, - в те времена расходы при обучении на этом поприще государство брало на себя. Студенческие годы юный Вильгельм проводил в забавах, друзья любили его за остроумие и красноречие. По окончании обучения он стал домашним учителем в одной из знатных семей. Тогда же Гауф начал всерьез писать. Женился на любимой кузине. Но в 1827 году неожиданно заболел и умер через неделю после рождения дочери.

Историками и культурологами давно замечено, что первое десятилетие нового века всегда характеризуется чередой неоднозначных событий, как правило, экзальтированного, эпатажного или даже агрессивного свойства. Мы пока не знаем, что однажды скажут о нас наши потомки, но зато можем беспрепятственно окунуться в жизнь наших прабабушек и прадедушек.

Предреволюционное брожение начала XX века породило невиданное до тех пор явление, а именно - барышень-террористок. Одни эсеры, объявившие себя исполнителями массового террора, чего стоили! И вот в этой организации женщины чаще всего появлялись не в роли соратниц, а в роли непосредственных исполнительниц террористических актов. Самой популярной в России революционно настроенной барышней была, конечно же, Софья Перовская. Следом за ней стоит назвать Марию Спиридонову - дворянку, бросившую гимназию ради того, чтобы стать террористкой. И она смогла осуществить свои планы. В 1906 году 22-летняя Мария убила усмирителя крестьянских восстаний в Тамбовской губернии советника Луженовского. Уже находясь под следствием, барышня написала на свободу разошедшееся в десятках тысяч экземпляров открытое письмо, в котором в числе прочего поведала, как расстреливала мечущегося по платформе Луженовского, всадив в него в конечном счете пять пуль: "две в живот, две в грудь и одну в руку". Резонанс у письма был огромный. Одна часть общества осуждала убийство, другая - называла мучимую в царских застенках Спиридонову "страдалицей" и "заступницей". Оба мнения принесли Марии невероятную популярность, и ее возвращение с каторги в 1917 году стало просто триумфальным. Но путь революционерки тернист: в 1918 году снова арест, на этот раз большевиками - за руководство левоэсеровским мятежом. А за ним - 29 ноября 1918 года - амнистия, подаренная ВЦИК, и ссылка. Этот день стал переломным в судьбе лидера эсеров: Мария Спиридонова навсегда оставила политику, мирно занявшись бухгалтерским учетом. Что, впрочем, не спасло ее, к тому времени немощную старуху, от расстрела в подвале Орловской тюрьмы. Произошло это в июле 1941 года - ее считали "пятой колонной"...

Знакомясь с биографиями знаменитых художников и композиторов, можно проследить интересную закономерность: будущие гении рождаются либо в семье, очень далекой от творчества, и отдают много сил на то, чтобы преодолеть враждебное окружение и постичь основы мастерства, либо, напротив, в семье, где родители сами служат искусству, а значит, есть все условия для развития таланта с самого раннего детства. Итальянского композитора Джакомо Пуччини можно наверняка причислить к последним - его предки на протяжении нескольких поколений имели самое прямое отношение к музыке. Так что будущая профессия была написана ему на роду. Впрочем, жизнь ставила перед Джакомо многочисленные препятствия, словно проверяя, насколько сильна его любовь к музыке. В 5 лет мальчик остался без отца, и его матери было не очень легко дать сыну музыкальное образование. А будучи подростком, Джакомо часто предпочитал игры с друзьями долгим урокам в музыкальных классах. Возможно, только на переломе от детства к юности он понял свое призвание. Постепенно композитор создает "Манон Леско", "Богему", "Тоску", "Чио-Чио-сан". Оперы встречали разное к себе отношение, но постепенно они преодолевали косное сопротивление и завоевывали сердца слушателей. Почти во всех произведениях Пуччини можно встретить его любимую героиню - нежную, хрупкую девушку, верную и преданную в любви, способную на героические поступки. Все дело в том, что однажды в своем родном городе Лукка, что недалеко от Флоренции, Джакомо Пуччини встретил Эльвиру Бонтури и влюбился в нее с первого взгляда. Девушка была очень музыкальна: прекрасно пела и играла на фортепиано. Казалось, они созданы друг для друга, но 20-летняя блондинка была замужем и растила маленькую дочь. Оставив мужа, Эльвира вместе с дочерью переселилась к композитору, что по тем временам было неслыханным скандалом, так как церковь не могла освятить подобный союз.

Последние годы жизни композитора были омрачены тяжелой болезнью - раком горла, от которого Пуччини умер 29 ноября 1924 года.