Тонкости национального отбора на "Евровидение-2017"

Очередная попытка похищения Европы

Национальный отбор на «Евровидение» — уже давно разновидность спорта, не хуже футбола или биатлона. Меломаны влезают в мониторы с головой, следя за онлайн–трансляцией на сайте Белтелерадиокомпании, грызут попкорн, болеют за своих любимцев, ликуют и ругаются, требуют отдать жюри на мыло, одним словом, хорошо проводят время. Корреспонденты «СБ» отправились на место событий и своими глазами посмотрели, что происходит за кулисами нацотбора.

Поводов повеселиться у судей хватало.

Судьи на этот раз, надо сказать, не миндальничали: в отличие от прошлых лет, когда отборы проходили по двое суток, собирая этакий музыкальный фестиваль в стенах главной телекомпании страны и даря каждому желающему его минутку славы, нынче «Спасибо, хватит!» обрушивалось на многих участников в середине куплета как ледяной душ. В итоге 67 конкурсантов эксперты успели прослушать за день. Жесткий подход в каком–то смысле оправдан: иногда сразу понятно, что участник пришел не с той композицией и не туда, даже если песня хороша, а вокал профессионален. Александра Горушко, Анастасия Лейкина, Елена Сало, устроивший целое шоу Игорь Задорожный и звучали, и смотрелись неплохо, но их песни органично влились бы, скорее, в «Славянский базар», чем в международный евровизионный компот. Даже не надо было оглядываться на жюри, чтобы понять: судьи с сожалением качают головами — неформат.

Впрочем, с форматом «Евровидения» давным–давно масса неясностей — то побеждают политкорректные фрики, то брутальные кошмарики Lordi, то требуется остросоциальный посыл, и год за

Анастасия Шеверенко.

годом претенденты на главный приз играют в угадайку, пытаясь просчитать будущее голосование. Один из членов жюри национального отбора, певец и композитор Олег Аверин, признался, что ему ни разу за все время существования конкурса не удалось угадать победителя:

— Я знаю, что есть понятие формата «Евровидения», но концентрируюсь на своих вкусах. Огромная ответственность отобрать на суд людей небольшую группу исполнителей. Как меня учил Владимир Мулявин, дайте прослушать композицию своей маме и спросите: «А как эта песня называется?» И если мама не вспомнит названия, надо рвать ноты. Несмотря на то что мой долг — выбрать тех, кто подойдет Европе, я лично отдаю предпочтение участникам, которые должны понравиться Беларуси. Тот, кто победит в отборе и станет представлять страну, должен нравиться в первую очередь нашему зрителю.

Увы, те, кто больше всех понравился зрителям, Виталий Воронко и Петр Клюев, в число тринадцати счастливчиков не вошли. И если насчет Воронко, выбравшего откровенно фриковый образ супермена с баяном и в желтых лосинах, которого сопровождали белый медведь с балалайкой, девушка с гуслями и мим Вадик Ракета в клетчатой юбке, можно еще поспорить (действительно, стоит ли допускать в финал явно юмористический номер?), то с Клюевым другая история. Чем не понравилась жюри запоминающаяся динамичная композиция на белорусском языке, сказать сложно, тем более парню в случае победы в отборе пообещал профессиональную поддержку Константин Меладзе, а это куда более интересный персонаж, чем набившие оскомину кипрские продюсеры. Сам Петр еще до оглашения результатов озвучил причины, которыми руководствовался при выборе песни:

Napoli.

— Мог бы петь и на английском, и даже на итальянском, оба языка знаю неплохо. Но я не вижу причин! Если в Киеве прозвучит песня на белорусском, нас поддержат и Украина, и Россия, и Польша, вообще все славяне. Да и Прибалтика тоже. Я верю, что петь на родном языке — это то, что сейчас актуально и нужно.

Но как ни много было на нынешнем отборе попыток (удачных и не очень) «спяваць па–беларуску», в итоговый список попала только «Гiсторыя майго жыцця» дуэта NAVI — композиция современная, яркая, производящая очень хорошее впечатление. Увы, чаще претенденты на мировую славу выдавали обычный для нас «пиджин инглиш» на уровне «Моя твоя любить, моя твоя хочет дитя и мир всего мира». Доходило до смешного: перед выступлением один из конкурсантов бегал кругами и искал, где бы ему распечатать текст собственной песни, в котором «импортные» слова были записаны в русской транскрипции.

Впрочем, иногда не лучший английский все же компенсируется достойным вокалом, и это приятно — например, в случае с финалистками Александрой Ткач и Анастасией Шеверенко или сокрушительным личным обаянием, если речь идет о Napoli. Однако мы неоднократно убеждались в том, что для победы на «Евровидении» голоса и харизмы бывает недостаточно. Поэтому каждый пытается найти для себя какую–то фишку, которая может оказаться той самой, выигрышной, благодаря которой в руки упадет наконец вожделенный хрустальный микрофон. Певица Kattie (Екатерина Рудницкая), допустим, вышла в финал с песней Wild Wind («Дикий ветер»), посвященной жертвам террористических атак в Париже, Брюсселе и Орландо. Протеже продюсера Димы Фомича Юлия Коренюк (сценическое имя — Июль) в песне Children Of The World («Дети мира») также трепетно вздыхает на общечеловеческие темы.

Иногда сразу видно, что песня для «Евровидения» не подходит.

Помогут ли все эти ухищрения исполнителям победить для начала в нацотборе, а потом уже на «Евровидении», мы узнаем достаточно скоро. Финальное шоу Белтелерадиокомпания проведет не позднее 25 января 2017 года, голосовать смогут жюри и зрители. Победитель получит путевку на международную сцену и станет официальным представителем Беларуси на «Евровидении–2017» в Киеве. Ждем с нетерпением!