В Белыничском районе за каждым обязанным гражданином закрепили сотрудника милиции. Участковый инспектор ежедневно отслеживает, где находится его подопечный, чем занят, буквально за руку водит его на работу. Только толку пока немного. Общий долг за детей нерадивых родителей в районе — 615 миллионов рублей. И прогульщиков среди горе–родителей по–прежнему много. Ежедневно двое–трое на работу не являются.
В деревне Ланьково в день моего приезда пропесочивали тех, кто за выпивкой напрочь забыл и о детях, и о работе. На деревенский сход таких несознательных должно было явиться четверо. Одну даму с «говорящей» фамилией Забутылина милиционеры не нашли: ушла в запой. У троих, которые прибыли, жизнь как под копирку: пили, на ферму не ходили, детей лишились, работу над ошибками делать не хотят. Хотя помочь им в этом порываются многие. Каждый четверг врач–нарколог в районной больнице бесплатно кодирует всех желающих. Воспользоваться этой услугой захотели всего трое, тогда как обязанных в районе 40 (крепко пьющих, ясное дело, много больше). Трудиться же должны все. И на предприятие их ежедневно доставляют. Но стоит милиционерам откланяться, как запойных мамаш и папаш оттуда как ветром выдувает. Бывает и так: приезжает участковый подопечного на работу будить, а того дома нет. Алкоголики мигрируют постоянно, приходится милиционерам их по району собирать. А это — минус 10 — 20 литров бензина ежедневно. Порой отыщут непутевого родителя, а он в «разобранном виде», к труду не годен. Бродит по селу в поисках собутыльников. И находит. На свою беду.
— В этом году 13 жителей района погибли от алкогольного отравления. На почве пьянства растет количество суицидов, — начальника Белыничского РОВД Юрия Симонова такие показатели сильно огорчают. — Да и не только на свою, но и на чужую жизнь в пьяном угаре покушаются. Жительницу деревни Борок, лишенную прав на двоих детей и месяц не появлявшуюся на работе, отыскали в Могилевском районе. Как только ее гражданский муж угодил в больницу, она нашла ему замену. Дело, конечно, личное, но пришлось даму на родину вернуть. Ей работать, долги на детей погашать надо. Через день ее уже не на ферму — в следственный изолятор везли. Накануне устроила с гражданским мужем застолье по поводу его выписки из больницы и ее возвращения. И вроде помирились, но, приняв на грудь, снова начали выяснять отношения. По ее словам, он, приревновав, кинулся на нее с ножом. Она нож выхватила, ударила мужа в сердце...
Симонов уверен: подобных ЧП могло не быть, если бы отношение к обязанным стало жестче. Рядовой работник СПК раз на работу с запахом перегара явится, — выговор схлопочет, премии лишится. Несколько раз проступок совершит — уволят. А обязанным закон не писан. Могут месяцами не появляться на ферме. Знают, что не уволят.
— Раньше, если нерадивый родитель, вместо того чтобы трудиться на рабочем месте, дома пьяный валялся, могли его привлечь к административной ответственности, отправить «на сутки». Но с прошлого года эту меру воздействия отменили, — сетует Симонов. — Теоретически тех, кто 10 раз прогулял работу, можно привлечь к уголовной ответственности. Но на практике и этот закон не работает. Что тогда с обязанного возьмешь на погашение долгов за детей? Казалось бы, есть выход — лечебно–трудовые профилактории. Но и с ними проблема. Переполнены. До конца года они готовы принять всего 15 жителей области. А тех, кто нуждается в принудительном лечении, только в нашем районе шестеро. Вот и мамаша, которая нынче сидит в изоляторе за убийство сожителя, должна была отправиться в ЛТП еще летом...
И милиция, и руководители предприятий, СПК, вынужденные работать с обязанными, признают свое бессилие. Но видят и пробелы в законодательстве.
— Нет в законе реальных мер воздействия на этих людей. На мой взгляд, давно пора вернуть уголовную статью «За тунеядство», исчезнувшую с развалом Союза, — в голосе председателя СПК «Ильковичи» Виктора Кривоноса досада и горечь. — Не хотят работать и возмещать долги добровольно — пусть вкалывают принудительно, под присмотром милиции. А пока с ними все нянчатся, толку не будет. Вот к нам в прошлом году семья Безручкиных из Казахстана перебралась. Владимира взял механизатором. Его беременную жену трудоустроил, выделил семье дом с удобствами. Работал Володя неплохо, зарабатывал больше трех миллионов рублей. Пока не запил. По пьяни прав лишился. Пожалел я его, перевел в скотники. Но он, как деньги получил, снова ушел в штопор. Вот уже несколько дней в колхозе не появляется. А ведь у него двое детей. Младший недавно родился. И помощи ждать неоткуда, родных в Беларуси нет.
Пробовали, конечно, давить на совесть, читать мораль. Но таким, как Безручкин, подобные задушевные беседы — как мертвому припарка. В итоге нынче из восьми обязанных, якобы работающих в «Ильковичах», на работу не ходит ни один. Впрочем, даже если завтра кто–то из них «нарисуется» на ферме, никто не даст гарантии, что «труженик» продержится тут хотя бы до конца рабочего дня. Такая же ситуация и в большинстве других хозяйств. Похоже, и впрямь разговор с обязанными должен быть коротким.
Фото автора.
