Мне кажется, они тихо плачут… Деревеньки, в которых становится все больше пустующих изб. И не потому, что ушли в мир иной их состарившиеся хозяева: к сожалению, это вполне естественный процесс. А потому, что добротные и не очень дома, в которых воспитывались целые поколения сельчан, оказались не нужны нынешним наследникам.
Недавно была в командировке в Докшицком районе. Живописный лесной край. Березинский заповедник. ОАО «Торгуны» — в трех-четырех километрах от райцентра. Бульдозеры и экскаваторы ровняют землю на опустевших усадьбах. Через каждый дом — пустырь, а то и два. Хозяйственники правильно делают, что приводят землю в порядок, — другого выхода нет. Ведь заросшие бурьяном, покосившиеся избы выглядят жутко. Как на заброшенном кладбище, где давно не ступала нога человека. Но снести ветхое жилье, которое формально принадлежит наследникам давно умерших хозяев, — процесс не из легких. Месяцами и годами идет переписка, часто даже с жителями зарубежных стран. Приезжайте, мол, отремонтируйте или официально откажитесь от недвижимости. А в ответ — тишина... Нет у детей и внуков времени для родительских изб, неперспективной стала эта деревенская собственность.
А память? Кто оценит ее перспективы? Почему-то мы бережно храним свои детские фотографии, но без раздумий теряем еще более важное — привязанные к земле бесценные воспоминания детства, юности. Уничтожаем свои корни. А ведь если у человека нет дома, где он родился и куда всегда можно вернуться, у него нет малой родины. Вот только понимаешь это с годами. И чем дальше уносит тебя жизнь, тем острее ностальгия, сильнее жажда встречи. Не потому ли в одну из отдаленных оршанских деревушек — Краснопольцы, выходцы из которой уже по традиции научились чтить память своих предков, летом съезжаются десятки горожан? Их тянет сюда, будто паломников в святые места, к очищающему душу животворному роднику, где можно получить и новые силы, и благословение. Едут семьями, с детьми, внуками и правнуками, новыми родственниками. Из Москвы, Санкт-Петербурга, Норвегии и даже США. Живут неделями и месяцами, приводят в порядок усадьбы, встречаются с друзьями детства, устраивают вечеринки и даже организуют концерты. Такому отдыху можно только позавидовать. Кстати, на всю деревню здесь сейчас меньше десятка постоянных жителей, а домов в разы больше. И все они аккуратные, ухоженные, даже не догадаешься, что у них «вахтовые» хозяева.
Я тоже люблю бывать на малой родине… Там, где не просто деревья стали большими, а выросли настоящие леса. Округу не узнать. Но в моей памяти сохранились все тропинки босоногого детства, все полянки с земляничной россыпью в густой траве. Такими, как были тогда. Я до сих пор помню, под каким деревом нашла самый большой боровик и где маскировала листочками маленькие подосиновики, пряча их от зорких глаз соседских мальчишек. И пусть давно зарос пруд, где водились во-о-от такие караси, и навсегда затерялась тропинка в овраг, в котором собирала самую крупную и сладкую малину, я все равно их вижу — стоит только на минутку вернуться сюда, в детство. Мне кажется, именно тут я была по-настоящему счастлива. И прочувствовать это счастье еще раз совсем не сложно. По крайней мере, до тех пор, пока стоит на своем месте главный жизненный причал — родительский дом. Пусть и пустой, но досмотренный и готовый распахнуть для тебя свою дверь.
А вы можете вернуться в детство? К сожалению, далеко не все ответят на этот вопрос утвердительно. Сегодня в Витебской области насчитывается более 1100 «забытых» домов, еще 654 признаны ветхими. С начала года с лица земли в общей сложности убрано свыше 600 заброшенных усадеб. То есть на начало года ничейными считались почти 2,3 тысячи жилищ. Много это или мало? Сравним, скажем, с небольшим райцентром. В Сенно, например, расположено 1,4 тысячи домов, в Россонах — 1,2 тысячи. То есть, как минимум, один райцентр оказался «ничейным». И это при десятках тысяч людей, которые здесь родились и выросли. Что увидят они на месте «бацькоўскіх хат», когда память позовет их обратно?..
a_veresk@mail.ru
