Логика развития Евросоюза ведет к тому, что 27 стран, входящих в ЕС, могут образовать единое государство с жестким центральным управлением. Возможно, кому-то это сегодня, на фоне глубокого кризиса еврозоны, может показаться фантасмагорией (как бы вообще все не разбежались), но, по сути, у Брюсселя не такой большой выбор, как кажется: либо корабль ведет один капитан, либо судно с раздираемой противоречиями командой неминуемо налетит на рифы. В этом контексте поговорка “нет худа без добра” — как нельзя более точно отражает суть процессов европейской интеграции. Проблемы еврозоны заставляют государства идти к более тесному объединению.
Столбовая дорога
Слова главы Еврокомиссии Жозе Мануэла Баррозу о необходимости формирования из государств-наций полноценной федерации вызвали в ЕС неоднозначную реакцию. Одни усмотрели в этом злостные посягательства на суверенитет, другие разразились критикой, мол, нужно не топтаться на месте, а двигаться быстрее.
Проект ЕС изначально задумывался как союз стран, который позволит евроконтиненту сохранить влияние на мировую политику в эпоху глобализации. И сегодня этот постулат не вызывает особых сомнений. Интеграция идет по всей планете. БРИКС, АТЭС, МЕРКОСУР... И более близкие примеры: Союзное государство Беларуси и России, из которого вырос Таможенный союз, с присоединившимся к “двойке” Казахстаном. А в перспективе на постсоветском пространстве должен образоваться Евразийский союз. Главной же тенденцией нынешнего времени является передача части суверенитета наднациональным органам.
Комиссары и федерация
Сегодня все реже вспоминается, что едва ли не первым масштабным проектом на глобальном интеграционном поле был Советский Союз. На просторе 1/6 части суши был создан “опытный образец”, который и сегодня во многом является непревзойденным в плане производственной кооперации, проведения общей внешней политики, единого валютного, бюджетного и трудового регулирования. Европейский союз хоть и представляет собой совершенно иную интеграционную модель, тем не менее идет по колее СССР. Причем даже название высших должностей в ЕС — комиссары — наводит на аналогии с эпохой раннего советского становления.
Мечта о единой Европе, начавшаяся с Союза угля и стали, сейчас, похоже, как никогда близка к воплощению. И если бы не было нынешнего долгового кризиса, то его, пожалуй, стоило бы вызвать искусственно, чтобы придать ускорение интеграционным процессам. Ведь осмелься кто-нибудь еще лет пять назад робко намекнуть, что той же Испании нужно часть контроля над своими финансами передать некоему органу вне своей страны, то такому смельчаку вряд ли без опаски можно было бы приехать в Каталонию или Галисию. Сегодня же все иначе.
Группа по вопросам будущего Европейского союза, в которую входят министры иностранных дел одиннадцати стран — Австрии, Бельгии, Германии, Дании, Испании, Италии, Люксембурга, Нидерландов, Польши, Португалии и Франции, — выступила с радикальным проектом реформы, предусматривающей резкое усиление централизации власти. Согласно документу в ЕС предлагается ввести пост избираемого всеобщим голосованием президента, создать общеевропейский МИД, начать выдавать единые для всего ЕС визы и даже рассмотреть возможность формирования единой европейской армии.
В принципе, ничего нереального в этой инициативе нет. Более того, внешняя политика и безопасность — лишь небольшая толика из того, на что замахнулся Брюссель. В разгар долгового кризиса влиятельный финансист Джордж Сорос говорил о необходимости создания Европейской службы налогово-бюджетного надзора. И, пожалуйста, глава Европейского центробанка Марио Драги в Die Zeit написал, что предлагаемое создание банковского союза — это первый шаг, необходимый для совместного налогового и экономического контроля.
Сильные станут сильнее
Для евроинтеграторов сейчас наступило благодатное время. Общая европейская валюта идет вверх, Греция приняла все условия Брюсселя и затягивает пояса все туже, в Голландии на выборах победили сторонники ЕС, Конституционный суд Германии дал зеленый свет формированию европейского стабфонда для помощи утопающим в долгах странам. Многие коллизии самым счастливым образом разрешились или близятся к разрешению. И все тише слышны голоса тех, кто указывает на одно существенное противоречие: разделение ЕС на кредиторов и должников никуда не делось. Кризис, наоборот, эту пропасть лишь увеличил. Пока Греция бастует, а в Испании сепаратисты требуют отделения некоторых окраин, Германия усиленно набирает обороты. И сегодня все взоры устремлены в сторону Берлина. А что там скажут? А выделят ли деньги? А согласятся ли на реформы?
“Будущая Европа — Европа разных скоростей. Будет создано ядро из “старых стран” с наиболее сильными экономиками, это придаст всей системе намного большую гибкость. Евросоюз уже никогда не будет таким, каким мы видим его сейчас, — он выйдет из кризиса обновленным и куда более экономически сильным”, — считает руководитель отдела европейских политических исследований ИМЭМО РАН Надежда Арбатова.
Джордж Сорос более категоричен: “Германия станет центром “империи”, а “периферийные” страны окажутся в подчиненном положении”.
В то же время Баррозу убежден: “В этот решающий момент мы либо объединимся, либо столкнемся с потерей значимости”. По словам главы Еврокомиссии, он надеется, что историки будущего “поймут, что мы отступили от грани раздробленности”.
История европейского континента помнит времена, еще несколько веков назад, когда нынешние государства представляли собой удельные княжества со своими законами, таможнями и войсками. Сегодня, после многочисленных войн, создания и крушения империй, набирает силу процесс все большей централизации. Это, конечно, не означает стирания с политической карты государств-наций. На ближайшую перспективу стоит задача гармонизации отношений и более тонкой работы по согласованию совместных действий на внутренней и внешней аренах.
Кстати, ЕС приступил к реализации амбициозного проекта по созданию единого европейского газового рынка, что подразумевает соединение всех трубопроводов европейских стран в общую сеть. То есть не каждая страна в отдельности будет теперь заниматься своими энергетическими проблемами, а разговор с Россией или Катаром будет вестись от всего ЕС. А это уже иная весовая категория.
Интеграция позволяет решать масштабные задачи, но требует координации усилий и умения идти на уступки. Платой за выгодное объединение является необходимость поступиться частью суверенитета. Для государства это не смертельно. Весь вопрос только, кто от этого выигрывает?
