Пять лет назад в Париже умер человек, который однажды заметил, что потребление неистребимо именно потому, что основывается на некотором дефиците. Звали этого мыслителя Жан Бодрийяр. Увлекшись фотографией, он однажды сообразил, что снимок зачастую не более чем своеобразная симуляция — симулякр. Живущие в эпоху компьютерных технологий и фотошопа, мы прекрасно понимаем, что он имел в виду. Сегодня на снимке всегда может оказаться то, чего никогда не было и не будет. Француз Бодрийяр назвал симулякром даже войну 1991 года в Персидском заливе, в том смысле, что у наблюдающих за этой войной по Си–эн–эн не было никакой возможности знать, было ли там что–то на самом деле или это просто пляска картинок и взволнованных пропагандистских репортажей на экранах их телевизоров. Однако сегодня выпускник Сорбонны Жан Бодрийяр интересует нас не как последователь Платона, а как критик современного общества потребления.
Исследователи утверждают, что французский философ относил к симулякрам даже деньги. Не в том смысле, что «если они у вас есть, то их сразу нет». Бодрийяра занимали вопросы функционирования современного, постиндустриального общества, в котором все отношения приобрели сугубо символический смысл. Он представлял себе эволюцию нашего мира как последовательную смену трех стадий: в первой «существовали повседневные, бытовые ценности», во второй ценности «выступали как средство обмена», в третьей все ценности (будь то деньги, общественное мнение или мода) превратились в символ. По его версии, в конце XX века появилась диффузная фаза, фаза дробления — результат утраты системы координат. Следствием этой потери стала невозможность определить, что есть добро, а что зло, что истина, а что ложь.
Пока вы размышляете над этими сентенциями, я полагаю, есть смысл взять историческую паузу. Вот, например, какие потребительские ценности интересовали корреспондентов нашей газеты в старые, пожалуй, уже во многом подзабытые времена.
«Вот стоит кресло–кровать. Совсем недавно Витебская мебельная фабрика освоила выпуск такой мебели... Она очень удобна в небольшой квартире. Днем такая мебель служит как кресло, а ночью или в часы отдыха — это односпальная кровать. По качеству кресло–кровать, изготовленное в Витебске, пожалуй, даже превосходит лучший образец, присланный в Минск Всесоюзной торговой палатой. По образцам этой палаты освоил производство замечательной посуды из хрусталя и накладного стекла с отделкой золотом стеклозавод «Неман», много новых изделий — Минский фарфоро–фаянсовый завод. Борисовский завод «Красный металлист» выпускает сейчас более 20 видов красивой железо–эмалированной посуды... Энтузиастом внедрения в массовое производство новейших детских игрушек по праву можно назвать коллектив минской артели «Культпром», который за успехи в этом деле дважды получал премии Всесоюзной торговой палаты. И не случайно, рассматривая множество замечательных игрушек, которые сделаны в ряде стран мира, посетители этого зала часто говорят: «А минские игрушки культпромовцев все–таки лучше» («Образцы нового, красивого, удобного», 26.01.1957 г.).
«Прошло более месяца после отмены карточной системы. Оживленнее стала торговля... Однако в промтоварных магазинах Минска наряду с отличными товарами можно найти изделия плохого качества и даже брак. Ряд предприятий легкой и местной промышленности Белоруссии все еще выпускает изделия низкого качества... Недавно база Особунивермага получила большую партию валенок, изготовленных минской валяльной фабрикой. Валенки оказались исключительно плохого качества. Подобное случилось и с продукцией фабрики имени Кагановича. Много упреков поступает от покупателей в адрес минской кожгалантерейной фабрики имени Куйбышева. Фабрика до сих пор не выпускает кожаных перчаток, в магазинах города нет ремешков для часов, кожаных портмоне» («Дать потребителю товары высокого качества», 28.01.1948 г.).
«Немногим более месяца назад на торговой карте Минска появилась новая точка. Пожалуй, раз побывав здесь, не отважишься назвать «точкой» минский специализированный оптовый магазин–салон «Наука» с торговым залом 330 квадратных метров. Он расположен вдалеке от многолюдных улиц, но посетителей тут немало. И хотя обычному покупателю здесь ничего не продадут, прохожие волей–неволей заходят в магазин. Их привлекают отлично оформленные витрины с широкой выкладкой товаров. «Наука» — магазин особый. Он ведет оптовую продажу лабораторного оборудования, контрольно–измерительных приборов, испытательных машин, специальной посуды и многого другого, столь необходимого в первую очередь высшим, средним специальным учебным заведениям, а также научным учреждениям, заводским лабораториям и другим организациям» («Заверните... генератор», 30.01.1968 г.).
«Мясная кость, являющаяся в хозяйстве отбросом, не представляющим из себя никакой ценности, служит сырьем для крупной отрасли промышленности. Многие тысячи рабочих заняты извлечением из кости жира, изготовлением клея, костяного угля, желатина... а также всевозможных поделок, начиная от пуговиц и заканчивая зубными щетками. На все перечисленные изделия спрос растет не по дням, а по часам...» («На что нужна кость?», 25.01.1931 г.).
Самое любопытное в последней заметке даже не то, что приведено. Главное — вывод. Его газетчики 30–х годов набрали жирным шрифтом — «Спасем тысячи тонн кости! Кость нужна государству!».
Бодрийяр, на чье мировоззрение оказали одновременное влияние труды Маркса и Ницше, наверняка по этому поводу мог даже улыбнуться: «Приют для умалишенных как бы растворился в социальном пространстве, потому что нормальность дошла до такой идеальной точки, где она сама обретает характерные черты сумасшедшего дома».
Ну а мы бежим и бежим. Торопимся догнать ускользающий потребительский рай. Может, не нужно? Может, правы были те, кто в 60–х обещал построить коммунизм — общество, в котором бы исчезло неравенство, а вместе с ним и деньги.
«Дважды в месяц — каждый первый и третий четверг — диктор Белорусского радио произносит слова: «Начинаем очередную передачу «Народные чтения о коммунизме»... Из репродукторов и радиоприемников звучат взволнованные рассказы о трудовых буднях и жизни советских людей, об их свершениях и планах... Первый выпуск народных чтений был посвящен теме «Коммунизм создается на каждом рабочем месте»... В другой раз прозвучала передача «Творческий труд — основа коммунистического воспитания»... Отличительная особенность народных чтений — их увлекательность, разнообразие форм подачи материала. Работники радио стремятся для каждой новой передачи найти интересную форму. Теперь в передачах по теоретическим проблемам выступают не только пропагандистские работники, лекторы, но и практики, руководители предприятий, хозяйственных организаций. Так, в передаче «Повышение производительности труда — основа изобилия материальных благ» ведущим был директор Минского завода запасных частей Н.Н.Слюньков» («На минской волне», 16.01.1964 г.).
Фамилия последнего лектора любопытна, не правда ли?
