Общество лишних билетов

Не видел бы сам, ей богу, не поверил бы, что в порту пяти морей, Третьем Риме, кабацкой, залихватской, бьющей с носка и слезам 

не верящей Москве у входа в театр все еще спрашивают лишний билетик. Казалось бы, при всех гаджетах, дающих сегодня возможность электронной покупки билетов через интернет, при нашем наносном цинизме — мол, мы и сами с усами, чего мы там не видали, — этот советский атавизм должен был кануть если не в Лету, то в Москва-реку точно. Ан нет. Спрашивают, спрашивают, господа, да еще как! 

С совершеннейшей верой в предлагаемые обстоятельства. Таким пронзительно вкрадчивым, велеречивым голосом, что его обладателю хочется отдать все. Возьмите! Возьмите билет, командировочные, белорусский паспорт, последнюю рубашку из натурального льна. 

По крайней мере, именно так растрогала меня одна дама-брюнетка 

на входе в Московский государственный академический театр имени Моссовета. Чуть не отдал ей свою контрамарку. Но подоспел боевитый спекулянт, “окучивающий” интеллигентную публику у входа в театр в саду “Аквариум”. Неубиваемая тяга к искусству!

Театр имени Моссовета, где сегодня блистают Георгий Тараторкин, Ольга Остроумова, Валентина Талызина, Виктор Сухоруков, Сергей Юрский, уроженец Минска Александр Яцко, Александр Домогаров и другие талантливые актеры, недавно пережил потерю: уход из жизни многолетнего художественного руководителя Павла Осиповича Хомского. Театр остался без рулевого, многие годы определявшего его лицо. Но боевого духа труппа не теряет.

Здесь чтят своих корифеев, когда-то работавших на этой сцене: Веру Марецкую, Любовь Орлову, Ростислава Плятта, Фаину Раневскую, Юрия Завадского... Создан музей театра, в нем представлены весьма любопытные экспонаты из его истории. Например, программка спектакля “Странная миссис Сэвидж”, где в главной роли значатся сразу три народные артистки СССР — Марецкая, Орлова и Раневская. Их фотографии в образе героини. Воображаю, какие между ними летали “стрелы”. У каждой примадонны — своя свита, свои поклонники. Увы, театральный быт и жизнь закулисья совсем небезоблачны, полны интриг и недоговоренностей.

Сегодня в рок-опере “Иисус Христос — суперзвезда”, которая идет в театре, в роли Марии Магдалины значатся три дивы уже нашего времени — Ирина Климова, Екатерина Гусева и Анастасия Макеева, супруга певца Глеба Матвейчука. Ирина Климова недавно приходила в шоу “Голос” на слепые прослушивания, но никто из судей в своем кресле к ней не повернулся. Пришла, наверное, тоже из-за какой-то внутренней неуспокоенности. А Валентина Талызина, приезжавшая не так давно в Минск с презентацией своей книги “Мои пригорки, ручейки”, жаловалась, что одна из коллег-актрис стала в какой-то момент работать не по тексту. Из-за этого Талызина была вынуждена покинуть любимый спектакль “Мораль пани Дульской” и сейчас играет только один — “Свадьба Кречинского”. О, театральные нравы! Но я, зритель, большое и неразумное дитя, ничего не должен об этом знать. Чтобы не пропало очарование момента.

В сентябре три вечера подряд в театре имени Моссовета давали спектакли Андрея Кончаловского по пьесам Чехова: “Дядя Ваня”, “Три сестры” и премьеру этого года “Вишневый сад”. Спектакли образуют своеобразную чеховскую трилогию. В них есть общие сквозные мотивы и образы.

Чеховиана Кончаловского началась на театральных подмостках в 2004 году — с “Чайки”. Сейчас ее уже нет в репертуаре. Впрочем, еще задолго до этого, в 1970 году, Кончаловский снял образцового “Дядю Ваню” с Бондарчуком и Смоктуновским. Он знает все письма Антона Павловича чуть ли не наизусть, цитирует при любой возможности британского литературоведа Дональда Рейфилда и его фундаментальную книгу “Жизнь Антона Чехова”.

Все три вечера почти тысячный зал был полон. Негде было упасть не только яблоку, но и другому фрукту. Из випов в партере скромно выделялся бывший вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин.

Что ж, имя режиссера сейчас на слуху: “Серебряный лев” Венецианского кинофестиваля за картину “Рай” и ее выдвижение на “Оскар” от России с новой силой пробудили у интеллектуальной публики интерес к творчеству Кончаловского. А сам Андрей Сергеевич все три вечера скромно просидел на банкетке у входа в партер, живо реагируя на все происходящее и делая шепотом замечания актерам. Какие-то из них доносились мне в левое ухо: “Рано, рано вышел!..” Или вдруг на удачный выход актера Виталия Кищенко: “Молодец! Молодец!..” 

И совершенно сразила меня его реплика: “Мало листочков!” О каких листочках речь? На некоторое время как зритель я потерял покой и разгадывал эту детективную загадку, пока не догадался, что речь идет о заднике, в котором смутно угадывались очертания вишневого сада.

В одном интервью Кончаловский сказал: “Кино — это производство, а театр — поиск истины”. Никогда бы не подумал, что театр действительно настолько занимает именитого режиссера, которому совсем недавно рукоплескала Венеция...

Звездный состав актеров в “Дяде Ване” оправдывает все ожидания. Александр Филиппенко, Павел Деревянко, Александр Домогаров играют самоотверженно, увлеченно. Именно этот спектакль из трех как-то больше всего лег на душу. “Три сестры” и “Вишневый сад” хороши тем, что поставлены классически, без наворотов и экспериментов, но, пожалуй, они будут интересны зрителям, которые только начинают знакомиться с творчеством Чехова. А вот искушенному театралу могут показаться чересчур предсказуемыми.

Во всех трех спектаклях блистает и выпускница Белорусской государственной академии искусств, супруга режиссера Юлия Высоцкая. В “Дяде Ване” она играет неказистую Соню и в финале, кажется, близка к помешательству. В “Трех сестрах” она темпераментная, но эгоистичная Маша, так свято поверившая в свою любовь к Вершинину. Изломанная и нервная Раневская в “Вишневом саде” в ее исполнении, скорее, отталкивает, чем вызывает сочувствие.

Кумир публики Александр Домогаров просто купается в своих ролях. 

В трилогии он Астров, Вершинин и Гаев. И если Астров в его исполнении вполне традиционен — предстает измотанным алкоголем и повседневной суетой провинциальным мачо, то образы Вершинина и Гаева решены почти на грани эксцентрики. Домогаров время от времени переходит на экзальтированный фальцет, волосы его в “Трех сестрах” гладко прилизаны, монокль постоянно выпадает из рук. Гаев тоже сыгран остро, безжалостно. Только удивляешься, как этот ни в чем не разбирающийся тюфяк и рохля не пустил имение по ветру раньше. Жаль, что нынешние сериалы, например, столь популярная сага “Жемчуга”, не позволяют замечательному дарованию Александра Домогарова проявиться во всю мощь и на экране, а лишь эксплуатируют его внешнюю мужскую харизму. Кино упускает поистине выдающегося комедийного актера.

Чеховская трилогия Андрея Кончаловского в театре имени Моссовета — пример удивительной и редкой стройности режиссерской мысли. Андрей Сергеевич здесь сам себя обрек на аскезу, не прибегая ни к каким внешним уловкам, играя в лаконичных декорациях, с музыкой Эдуарда Артемьева и костюмами Рустама Хамдамова и Тамары Эшба. Здесь есть и русская тоска по разоренным дворянским гнездам, и скепсис интеллектуала по поводу дальнейшего развития современного общества, и вкус вишневого варенья на губах, помимо собственной воли складывающихся в фразу: “Если бы знать...”