На днях в книжных магазинах появится белорусско–российский сборник документов «Трагедия белорусских деревень. 1941 — 1944 годы». По словам Натальи Кирилловой, координатора международного проекта «Повышение статуса спасшихся жителей сожженных белорусских деревень», новые факты изменят представления о масштабах геноцида во время страшной войны, скорбное 70–летие начала которой мы отмечаем сегодня.
О белых пятнах истории мы беседуем с Вячеславом Селеменевым, главным архивистом Национального архива Беларуси, и Натальей Кирилловой.
— Вячеслав Дмитриевич, в советское время, кажется, было написано все о преступлениях фашистов. Неужели еще остались лакуны?
В.Селеменев: Как выяснилось, их немало. В Беларуси до сих пор нет ни одного специального научного исследования по теме сожженных деревень. Есть документально–художественная книга «Я из огненной деревни...» Алеся Адамовича, Янки Брыля и Владимира Колесника, «Потомки огненных деревень» Татьяны Подоляк, материалы в хрониках «Памяць». Но это чаще всего воспоминания очевидцев. А научного осмысления проблемы пока никто не сделал. С 2006 года по инициативе германского фонда «Актуальный форум» проводятся международные конференции на тему «Немецкие репрессии и уничтожение деревень в годы Второй мировой войны». Четвертый по счету форум состоится в Минске в мае следующего года. Интересно, что представителей Беларуси, где сожжено больше, чем где–либо, деревень, пригласили только сейчас участвовать в этом проекте. В мире почти не знают о нашей трагедии.
— Наталья Викторовна, в 1998 — 2007 годах вы были директором мемориального комплекса «Хатынь». Что делалось, чтобы о сожженных селах знали больше?
Н.Кириллова: Мы cмогли установить контакт с мемориальными комплексами в чешской Лидице, французском Орадур–сюр–Глан, норвежском Телавеге, также уничтоженных в годы войны вместе с жителями. 3 месяца в Лидице работала выставка о трагедии белорусских «огненных весей». Создан сайт khatyn.by на 4 языках.
— В советское время работала мощная пропагандистская машина. Неужели и она не смогла донести до людей во всем мире информацию о нашей трагедии?
В.Селеменев: Выходили исследования, но они посвящались «общим вопросам». В 1963 году свет увидел сборник «Преступления немецко–фашистских захватчиков в Белоруссии», но о сожженных деревнях там было мало материала. В книге, которая выходит сейчас, опубликовано 212 документов. Большинство из них — впервые.
— Где вы обнаружили эти бумаги?
В.Селеменев: Большинство из них хранится в Национальном архиве, где нами изучено 95 процентов документов по вопросу уничтожения деревень. Кроме того, материалы хранятся в областных и зональных архивах, в Госархиве России. Они мало изучены.
Н.Кириллова: Когда начали создавать электронную базу сожженных деревень, выяснили, что прежние цифры неточные. Вот пример. К нам пришло письмо от Зинаиды Гулевич, жительницы Молодечно. Она уроженка деревни Глистинец Сиротинского района, ныне Шумилинский. Немцы сожгли ее село, Зинаида с сестрой чудом остались живы. Часть людей нацисты вывезли в Германию. Но Глистинца нет в списке 1984 года.
— Как так?
В.Селеменев: У Гулевич в паспорте местом рождения указан Глистинец, но его давно нет на карте и ни в каких реестрах. Зато в Нацархиве мы обнаружили документ, который свидетельствует: с 20 октября 1942 года по 1 апреля 1943–го было сожжено 57 деревень только в одном Сиротинском районе. В списке, 
составленном партизанами, значится, что в Глистинце 22 двора сожжено, убиты 18 человек, вывезено в Германию 13, в концлагерь отправлены 26 жителей. Теперь этот документ и свидетельство Гулевич позволяют нам уточнить официальный список «огненных сел» на 1 позицию. Но таких — много. В сборнике мы публикуем допрос 1945 года свидетелей о сожжении деревни Волчьи Норы Коссовского района. Этого пункта также нет в официальном списке уничтоженных.
— Если будут подсчитаны все сожженные деревни, то возможно ли составление полного списка жертв?
Н.Кириллова: Это сложнее. Чудом спасшиеся люди даже не получили статуса жертв нацизма...
В.Селеменев: Их в свое время даже упрекали в том, что они оставались на оккупированной территории!
Н.Кириллова: Все, что мы можем, — собрать дополнительные свидетельства людей, вдобавок к тому, что сделали в свое время Адамович, Брыль, Колесник. В Белгосархиве кинофотофонодокументов обнаружились магнитофонные записи воспоминаний, вошедших в книгу «Я из огненной деревни...». Они будут выставлены на сайте Национального архива в электронной базе данных сожженных сел вместе со свидетельствами, записанными в последние годы.
В.Селеменев: Израильские историки поставили перед собой задачу восстановить имя каждого еврея, убитого во время Холокоста. Такая работа ведется в институте Яд Вашем. Мы должны воспользоваться этим опытом — попытаться определить точную цифру погибших в сожженных белорусских селениях.
