ДОЛГИЕ декабрьские вечера деревенские хлопцы и девчата с незапамятных времен коротали за играми.
«Устраивать танцы в рождественский пост, брать в руки гармонь было строго запрещено. Церковные законы в наших краях чтили особо. А что еще было делать, как не играть?» — бабушка Вера Павинич из деревни Гута на северо–западе Витебщины своими воспоминаниями переносит нас в послевоенные годы. Развлечения у молодежи сегодня, конечно, другие, но корреспонденты «СОЮЗа», отдавая дань традициям, на время оторвались от планшетов и телефонов, надели шапку–ушанку и кожух. Перевоплотившись в Ящера — героя популярной народной забавы и древнего мифического персонажа — сакрального символа девичьего взросления.
Наши старики, к кому ни обратись, «Яшчура» помнят едва ли не все, — с аргументами, которые приводят наши сопровождающие — директор Поставского районного центра культуры и народного творчества Ксения Гресько и его ведущий научный сотрудник Людмила Четович, не поспоришь. — Повсеместно в него здесь играли еще совсем недавно, после войны. Сама игра, к слову, очень древняя, пришедшая к нам из языческих времен. Есть все основания предполагать, что в нашем районе корни она пустила еще в V веке до нашей эры — неподалеку есть датируемое этим периодом городище.
Просить старожилов дать «мастер–класс» игры бесполезно. Те в ответ лишь посмеиваются: играть в «Яшчура» — дело девчат на выданье, мы же, мол, вроде уже в невесты не годимся. «Я бы, может, и рада вспомнить молодость, но силы уже не те, — улыбается Вера Павинич. — Да и какое желание «Яшчур» может мне загадать? Постучать клюкой по полу?»
Зато у старшеклассников местной Гутской средней школы древняя народная забава очень даже популярна. Корреспондент «СОЮЗа» не успел оглянуться, как неожиданно для себя оказался «Яшчуром» в центре девичьего хоровода.
Сценарий игры незамысловат и лишь немного варьируется в зависимости от местности.
Вообще–то в одном из классических вариантов играющим девчатам, чтобы «выкупить» у главного героя собственный платок, главное было перед корчащим рожи парнем–Ящером не рассмеяться. Моя же задача в другом — загадывать всевозможные желания. Так–так, а что там Артем Зубович — предыдущий «Яшчур» — просил? Поцеловать его? Глядя на кольцо на безымянном пальце своей правой руки и на немного смущающихся школьниц, ищу более скромную альтернативу. Насте Вырвич даю задание на потеху окружающим пройти гусиным шагом. Присутствующие довольны — предмет одежды возвращается к хозяйке. «Мне нравится, что вы больны не мной...», — не тушуется в ответ на просьбу прочитать стихотворение Ира Олихвер. Веронику Алехнович прошу спеть. Голос у девушки удивительной красоты, но репертуар Вероника подбирает тщательно и долго. Даже подруги не выдерживают: «Пой уж, заждался Ящер».
— А в наше время были свои особенности, — внимательно следит за игрой Вера Павинич. — Целовать — так и не поцелуешь. Нельзя было! Большой стыд для девушки! Даже если потанцевать вышла с парнем на улицу, сочтут за распущенную. Несмотря на то что в нашей компании случайных людей особо и не было: все из одной деревни, все друг друга знали.
— Это в Гуте, Вера Владимировна, не целовались, — смеется Людмила Четович, — в других населенных пунктах и такое бывало. Да и менее скромные желания загадывать не стеснялись. Одну девчину, например, заставили высунуться из двери и кричать «Хочу замуж!». У этой игры, кстати, есть и летний — купальский — вариант, основным атрибутом которого был не «зимний» платок, а венок. Он, к слову, как раз и считается символом девичьей невинности. Вернуть себе венок — это словно пройти обряд инициации, получить от мифического существа благодать, которая поможет в будущем успешно выйти замуж. Многое здесь завязано и на магии прикосновения. Видели, как Артем девчат за подол подергивал? Хотя положено — за платок.
Ловлю себя на мысли: по сути, «Яшчур» — это те же «фанты», только «приправленные» мифологией. Этнографы, впрочем, меня поправляют: «Яшчура» в отличие от «фантов» невозможно представить без народных танцев, частушек и песен.
— Чаще всего ведь какое желание загадывали? — спрашивает у меня Людмила Четович. — Спеть да сплясать. Вот и классический вариант «Яшчура» в исполнении наших местных ребят не обходится, к примеру, без элементов польки. Вообще здешние старшеклассники и «Лявониху» станцуют, и падеспань...
А на Рождество у ребят будут другие забавы. Артем переоденется в медведя, Вероника — в козу, а Настя — в цыганку. Бессменный музыкальный руководитель Александр Пачковский возьмет в руку гармошку...
— И вся веселая компания с обрядовыми песнями, шутками–прибаутками отправится по деревне колядовать, — рассказывает директор Гутского социально–культурного центра Тамара Масловская. — Это будет на православное Рождество, а на католическое, 25 декабря, колядовать выйдет взрослый коллектив. Сценарий колядных представлений для конфессий отличается разве что репертуаром. Для католиков, например, разучили песню на польском языке. По традиции желаем сельчанам добра, здоровья. А потом Козе внезапно становится плохо. «Вылечить» ее можно домашней колбаской, салом, в общем, любым угощением, которые хозяйки бросают в мешок колядовщиков. Цыганка тем временем гадает: предлагает достать из корзинки соломинку. Чем она длиннее, тем больший в доме будет достаток. Конечно, коротких соломинок мы не кладем вообще...
Досье «СОЮЗа»
Ряд рождественских обрядов — «Шчадрэц» в Солигорском районе, внесенный в Список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО, обряд «Цары» в деревне Семежево Копыльского района, «Куры» в Кличевском районе с участием детей, а также обряд «Цягнуць Каляду на дуба» — являются нематериальными культурными ценностями Беларуси.
eu@sb.by
Советская Белоруссия № 249 (24879). Четверг, 24 декабря 2015
