В кавказской геополитике появляются все новые сюжеты. Накануне 95-й годовщины геноцида армян в Османской империи президент Армении Серж Саркисян выступил с обращением к нации, в котором заявил о приостановке процесса ратификации двух протоколов, подписанных Анкарой и Ереваном в октябре прошлого года. Таким образом, процесс армяно-турецкой нормализации приостановлен. Сегодня вряд ли кто-то рискнет предположить, когда произойдет новый запуск этого проекта и какие результаты будут получены в итоге.
Практически синхронно с решением президента Армении в информационном фокусе оказался дипломатический скандал между Вашингтоном и Баку. Еще недавно Азербайджан наряду с Турцией назывался американскими дипломатами «исламским союзником» США. Как справедливо отмечал президент Фонда Джеймстауна Глен Ховард, «наличие у Азербайджана существенных запасов нефти заставляло Вашингтон игнорировать некоторые моменты внутриполитической жизни этой страны». Однако кажущееся благополучие нарушили жесткие заявления заведующего отделом по общественно-политическим вопросам администрации азербайджанского президента Али Гасанова: «Соединенные Штаты не реализуют политику в отношении Азербайджана, как в отношении своего стратегического партнера, и поэтому мы можем пересмотреть и нашу политику относительно США».
Ужесточение риторики Еревана и Баку не следует воспринимать как сенсацию. Процесс армяно-турецкой нормализации находится в стадии «застоя» уже не первый месяц. Он вошел в нее практически сразу же после подписания протоколов об установлении дипломатических отношений и развитии двусторонних связей в Цюрихе. С одной стороны, Анкара не готова отказаться от увязки армяно-турецкой «перезагрузки» с нагорно-карабахским урегулированием, а с другой – Ереван не уступит в вопросе о международном признании геноцида и стратегических взаимоотношениях с диаспорой. «Застой» стал неизбежным после того, как Ереван и Анкара не достигли поставленных перед ними целей. Ведь ни Армения, ни Турция не собирались мириться просто ради мира. Армянские дипломаты надеялись на отрыв Турции от ее стратегического партнера Азербайджана, а их турецкие коллеги рассчитывали на то, что Ереван будет более сговорчивым, чтобы выйти из геополитической изоляции. И чем больше профессиональные миротворцы из США, ЕС и России говорили о необходимости отделения проблемы Нагорного Карабаха от процесса армяно-турецкого примирения, тем более тесным было влияние одного процесса на другой. В итоге объединение двух сложных и непохожих друг на друга конфликтов привело к объединению неразрешенных проблем и созданию дополнительных трудностей для всех.
Ни Серж Саркисян, ни Али Гасанов (с благословления Ильхама Алиева) не открыли ничего нового. Они просто формализовали недовольство существующим положением вещей, являющимся следствием нового статус-кво, которое начало складываться в Кавказском регионе после «пятидневной войны» августа 2008 года, но на сегодняшний день еще не сформировано. Геополитическая ситуация в регионе превращается в предмет многочисленных переговоров, торгов и согласований. В этом процессе нет места жесткой биполярной конфронтации, которая имела место в 2004–2008 годах между США (и в меньшей степени ЕС) и РФ из-за Грузии. Сегодня трудно понять, кто какой «вектор» защищает. В отношении Кавказа ни у Запада, ни у России никакого реального проекта нет. Ни общего, ни у каждого в отдельности. Старые же мирные форматы после 2008 года приказали долго жить. В итоге мы видим мучительные поиски новых форм. И армяно-турецкая нормализация, и «обновленные Мадридские принципы», и связка/развязка карабахского вопроса, и примирения Еревана с Анкарой – фактические проявления этих сложных поисков. И до тех пор, пока кавказский «генплан» не будет составлен, мы еще не раз услышим громкие заявления, милитаристские призывы и мирные инициативы. Главное, чтобы при этом эмоции не брали решительный верх над рациональными и прагматическими соображениями.
