Закопать и забыть. Такой, к сожалению, у нас принцип обращения с бытовыми отходами. Если ситуацию не переломить, то лет через двадцать большинство горожан будет жить в горах. Мусора. Из более трех миллионов тонн оберток, пакетов, банок и бутылок всего 17 процентов превращаются в утильсырье. Остальное вывозится для захоронения на полигоны. В Минске, например, три действующих (Северный, Прудище, Тростенецкий), один закрытый. Теперь «окуривает» город метаном. Но есть другие примеры. В Германии, Швейцарии и Японии до 75 процентов отходов идет в переработку. В общем, срочно надо что–то делать. Но что?
Порассуждать об этом мы пригласили Анатолия Шагуна, начальника управления коммунального хозяйства и энергетики Минжилкомхоза; Ольгу Сазонову, заместителя начальника управления обращения с отходами Минприроды; Николая Скорина, заместителя начальника управления по обращению с вторичными материальными ресурсами ГО «Белресурсы»; Александра Жуковца, главного инженера КУП «Экорес»; Михаила Счастного, замдиректора ЧУП «Белстеклоресурс»; Сергея Кашубу, директора УП «Центр социальных технологий и экономического прогнозирования», и минчанина Антона Грибова.
А.Грибов: Как только поставили в нашем дворе контейнер для пластиковых бутылок, я сразу же как законопослушный гражданин, проникнутый идеями экологической безопасности, стал собирать их отдельно. Но, к моему удивлению, сознательных граждан оказалось больше, чем места в контейнере. Едва втиснул несколько штук. Хотя чиновники на каждом шагу твердят: культура неразвита, потому никто не станет разделять пищевые отходы, стекло и пластик. Мол, надо начинать с детских садов. Разрабатывают просветительские программы, выбивают под них деньги. Чушь все это! Мы давно просвещенные и в большинстве своем сознательные. Но с тех пор, сколько ни выхожу с мусором, пустого контейнера для пластиковых бутылок больше не видел. И думается мне, что о нем просто забыли. Знаете, как 
бывает: приказ сверху выполнили — а дальше ничто никого не волнует. Труд людей, честно собиравших раздельно мусор, пошел коту под хвост. И вся затея насмарку. Проблема, стало быть, скорее в том, что эти бутылки никому не нужны...
«СБ»: Минчане в письмах жалуются: стеклянную бутылку сдать в приемном пункте проблематично.
М.Счастный: А потому, что производителям напитков неинтересно, чтобы бутылка возвращалась.
«СБ»: Как это так? На изготовление стекла и литье бутылок тратится уйма энергии, в каждой бутылке налоги и труд людей... И она никому не нужна?
М.Счастный: Увы, одноразовая посуда. В утиль ее, на свалку. Точно так же обстоят дела с пластиком, пленкой, макулатурой...
А.Грибов: Раньше возле универсама «Рига» был приемный пункт, совсем недалеко от моего дома. А потом исчез...
С.Кашуба: Если кто–то тешит себя иллюзиями, что в стране налажена и действует система сбора у населения вторсырья и отходов, он глубоко ошибается. Как правило, контейнеры для раздельного сбора коммунальных отходов устанавливаются ближе к магазинам, которые забивают их доверху картоном. Возникает вопрос: что это — сбор отходов производства или потребления? На мой взгляд, ситуация еще хуже, чем нам преподносят в статотчетах.
«CБ»: Неужели, Александр Степанович?
А.Жуковец: Минск дает практически треть всех отходов в стране. В 2009 году собрали около 2,5 миллиона тонн. Все эти отходы приехали к нам. Вернуть в производство удалось всего 3 — 5 процентов. К сожалению, вся упаковка тетрапак идет на захоронение, хотя сделана из высококачественной целлюлозы. Но внутри стенки тетрапака покрыты слоем фольги и полимера. Нет технологий для их разделения.
С.Кашуба: А сколько было восторгов, когда западные фирмы стали их нам предлагать! Брали и радовались. Хотя уже тогда специалисты предупреждали, что это будет перевод ценного сырья в мусор.
И еще — о так называемом раздельном сборе коммунальных отходов. Вот картина, которую частенько приходится наблюдать в Минске. Стоят полные контейнеры для стекла, пластмасс, бумаги. Подходит машина, и погрузчик сваливает содержимое всех контейнеров в один кузов. Видели бы вы лица жильцов, которые собирали этот мусор раздельно!
Н.Скорин: Я бы не стал мрачно рисовать ситуацию, как это сделал Михаил Михайлович. Не надо и вам, Сергей Владимирович, сгущать краски. Может, не везде вовремя успевают освобождать контейнеры. Тем не менее объемы переработки отходов из года в год растут. Кто действительно хочет сдать бутылку, тот всегда найдет куда.
«СБ»: А сколько у нас используется мусора?
Н.Скорин: Из всего объема коммунальных отходов в качестве вторичного сырья используется около 17 процентов. В 2008 году было около 13 процентов. Вот данные госстатистики. Макулатуры собрано 203,4 тысячи тонн в 2009 году и 174,9 — в 2008–м; стекла — 37,4 и 28 соответственно; текстиля — 11,6 и 8,8; шин — 16,6 и 13,1; полимеров — 19,2 и 17,2. Тысячи тонн. Рост налицо.
С.Кашуба: Но эти цифры никак не характеризуют объемы сбора вторсырья! Ведь они включают закупку отходов у населения, предприятий и, скорее всего, перепродажу собранного между заготовителями вторсырья.
«СБ»: В 2006 году в стране появился специальный фонд, в котором аккумулируются средства, отчисляемые производителями бумаги, картона, стеклотары и импортерами. Сколько денег в нем собирается? Все ли потенциальные «творцы мусора» платят за его утилизацию?
Н.Скорин: На 2010 год в государственном целевом бюджетном фонде предусмотрено 20 миллиардов рублей. В прошлом году было выделено 8 миллиардов рублей, хотя вначале ожидали 30 миллиардов. Экономический кризис 
внес коррективы... Кроме того, сейчас Минпром разрабатывает и будет вносить на рассмотрение в Правительство нормативный акт о внедрении принципа расширенной ответственности производителей. Изготовители и импортеры бытовой техники и автомобилей будут платить деньги за их утилизацию. Появится дополнительный источник финансовых средств.
«СБ»: А как использовались прошлогодние 8 миллиардов?
Н.Скорин: Эти средства получили организации, которые занимались сбором и переработкой отходов. На них закуплены МАЗы, контейнеры для раздельного сбора, погрузчики, прессы, открыты пункты приема. И около 1 миллиарда рублей пошло на возмещение затрат заготовительных организаций. Один миллиард остался.
«СБ»: По госпрограмме, рассчитанной до 2015 года, предусмотрен рост использования отходов в 2 раза. Макулатуры, текстиля, изношенных шин, строительных отходов — в 1,5 раза, полимеров — в 1,9 раза, стекла — в 2 раза. Как 
будете выполнять? И сможем ли мы приблизиться к уровню использования вторсырья в западных странах?
Н.Скорин: Германия, Швейцария и другие страны шли к своим показателям 30 лет. Мы этой проблемой стали заниматься относительно недавно. На достижение этих показателей направлены задания и мероприятия Государственной программы сбора и переработки вторичного сырья. Кроме того, по примеру западных стран необходимо создавать соответствующую нормативно–правовую базу в сфере обращения с отходами. Важный элемент: широкая агитационно–массовая работа среди населения. Главный упор нужно сделать на воспитание подрастающего поколения...
«СБ»: Правда? И потом ребенок, гуляя во дворе, увидит, как тщательно собранные раздельно его родителями стекло и пластик дяденьки в униформе сгрузят в одну кучу...
М.Счастный: Никакая пропаганда при такой организации раздельного сбора не заставит людей собирать бутылки и макулатуру. Проще выбросить в бак.
Н.Скорин: В Германии если увидят, что человек выбросил неразделенные отходы, к нему применят штрафные санкции.
О.Сазонова: По закону об обращении с отходами, принятом в 2008 году, нашего гражданина тоже можно наказать, если он не организовал раздельный сбор отходов. Посмотрите статью 17. Правда, есть оговорка: только в том случае, если организации, которые обслуживают дом, создали необходимые условия для этого. Проблема не в том, что нет правовой базы, а в том, что не созданы условия для выполнения требований нормативных правовых актов.
«СБ»: Скажите, а сколько у нас свалок?
А.Шагун: Давайте рассмотрим проблему в комплексе. В прошлом году у населения и юридических лиц собрано 16,7 миллиона кубометров твердых коммунальных отходов, или примерно 3,3 миллиона тонн. 11,8 миллиона выбросили граждане, а 4,9 — предприятия и организации. Иными словами, мусор в большей степени растит население и вывозится он преимущественно на полигоны: 164 городских и 3,7 тысячи сельских. Как перерабатываем? Первые очереди заводов введены в Гомеле, Могилеве, Новополоцке. На очереди — Барановичи и Брест. В Национальном плане действий по охране окружающей среды запланировано строительство предприятий по переработке твердых коммунальных отходов в Гродно, Витебске, Минске, Борисове и Бобруйске.
Во что нам обходится мусор? Средняя себестоимость сбора, вывоза и захоронения куба (5 кубов = тонна) отходов — 10,87 тысячи рублей. Итого: 180 миллиардов рублей в год. Население оплачивает примерно половину. Сергею Владимировичу хотел бы возразить. Да, юрлица обязаны заниматься раздельным сбором отходов и занимаются им. Но собираемые ими объемы прямиком идут в заготовительные организации и на перерабатывающие предприятия.
Какие проблемы в обращении с коммунальными отходами можно выделить? Потенциальное сырье, если оно свалено в общую кучу, при повторном использовании будет иметь низкое качество, следовательно, более низкую стоимость и несопоставимо высокие затраты по его извлечению. Потому ни одно предприятие, которое занимается переработкой отходов, не может быть прибыльным за счет реализации вторресурсов. Такая ситуация не только у нас, в развитых странах аналогичная. Поэтому там повсеместно действует принцип расширенной ответственности производителя, установлены высокие тарифы для населения на сбор и вывоз мусора. Его переработка даже с помощью самых современных технологий — дело весьма дорогостоящее. В частности, на заводе в Бресте, кроме сортировки отходов, запланировано получение биогаза из органики, выработка тепловой, электрической энергии и отбор фракций альтернативного топлива для возможного сжигания на цементных заводах. Так вот, только технологическая часть предприятия обойдется в 60 миллионов евро. Понятно, что возможности страны в финансировании таких объектов ограниченны, надо привлекать инвесторов. Но тут же упираемся в сроки окупаемости — не менее 20 лет. Не очень–то привлекательно. Это если брать нынешние тарифы и цены на вторресурсы... Поэтому выход у нас только один: раздельный сбор отходов в местах их образования. Задача на 2010 год: охватить раздельным сбором бумаги, пластмассы, стекла и отходов текстиля весь многоквартирный жилфонд.
Могу объяснить также, почему содержимое всех 4 контейнеров сгружают в один кузов. Это не халатность и не разгильдяйство работников ЖКХ, как может показаться со стороны, а особенность экономики. Чтобы отходы передать переработчикам, их нужно прежде подготовить. Если это стекло, оно должно быть отсортировано по цвету, извлечены крышечки, ободочки из металла. Иными словами, раздельно собранный мусор все равно надо сортировать, а везти на сортировку экономичнее одним рейсом, побольше загрузив машину. Важно, чтобы вместе с пластиком и стеклом не попадали пищевые отходы. Тогда сортировать уже нет смысла.
«СБ»: Не кажется ли вам, что направление, в котором мы движемся, тупиковое? Последние 10 лет много слышим о том, что вот–вот будет организован повсеместный раздельный сбор мусора, не только в жилых кварталах, но и на улицах. Закупаются, модернизируются контейнеры, погрузчики, прессы. Но проходит время — и не меняется ровным счетом ничего. Почему? Потому что из процесса сбора вторсырья напрочь исключен экономический интерес гражданина. При СССР пустая бутылка стоила 20 копеек, на эти деньги можно было купить 100 граммов пломбира. Результат? Только сумасшедшая хозяйка могла выбросить бутылку в мусор. Потому что ее можно было без особого труда обменять на деньги в любом магазине, не то что в пункте стеклотары. Сегодня пластик и стекло оказываются на свалке, потому что ничего не стоят.
А.Грибов: Экономика действительно очень странная. Разве бутылка стоит столько, сколько дают за нее в пунктах приема?
М.Счастный: По инструкции о формировании цен на стеклянную тару, вся она делится на тару разового использования и возвратную. Возвратная — не является отходом. Она должна собираться. Для чего с каждого покупателя пива, вина или напитков взяли 300 рублей дополнительно к цене содержимого за тару, мойку и сбор. Но возвратная тара летит в мусорный контейнер. Страна практически не сдает бутылки. Если не считать столовые, кафе и рестораны. Сотни миллиардов рублей не возмещаются гражданам заводами. А бутылка прямиком едет на свалки. В масштабе одной семьи 300 рублей — действительно небольшие деньги, а в масштабе страны?
Кстати, возвратная тара оказывается на полигонах еще и без уплаты средств за ее захоронение. Ситуация невероятная, безумная, но, похоже, всех устраивает. В отчетах — сплошной рост вовлечения вторсырья в оборот. Хотя как он получен — тема для отдельного разговора. Производители вина, пива и водки счастливы тем, что за утилизацию бутылки ничего не платят и при этом благополучно ушли от неблагодарной возни с возвратной тарой. Купить новую бутылку и ее цену преспокойно заложить в себестоимость товара в такой ситуации — милое дело. Вот и вся экономика вопроса.
А вы знаете, почему контейнеры с пластиковыми бутылками постоянно стояли переполненными? Их не принимали, потому что ни с одной бутылки нельзя было снять наклейку. С многоразовой стеклянной тары ее оторвешь, только если долго держать в горячей воде. Не кажется ли вам, что все это делается для того, чтобы затруднить ее оборот?
А.Жуковец: У нас на свалках есть санитары, которые помогают извлечь вторсырье. Мы обратили внимание, что идет очень много бутылки, которую нельзя назвать стеклобоем. В основном это бутылка «Кристалла», «Оливарии» и «Криницы». Стеклобой мы заготавливаем по 100 рублей, продаем за 150. Возвратная бутылка дороже. Попытались собрать ее и отправить на заводы. Из трех предприятий только «Оливария» заключила с нами договор. Остальные заявили, что в возвратной таре не нуждаются.
М.Счастный: Невиданная дерзость! Предприятия обязаны у меня забрать тару, коль они взяли с меня как с покупателя ее залоговую стоимость! Причем по закону о защите прав потребителей прямо запрещено сопровождать покупку товара какими–то требованиями к покупателю — скажем, помыть тару.
С.Кашуба: А глубинная причина в чем? Производители товара в упаковке и торговля полностью выведены из сферы экологической и экономической ответственности. Налоги платят производители тары, а отходы образуются в результате хозяйственной деятельности «упаковщиков», реализации и потребления производимых ими товаров. Где логика? Мусорят одни — платят другие. Неудивительно, что производителям товаров нет особого дела до возврата в хозяйственный оборот бывшей в употреблении стеклянной и пластмассовой тары. Ресурсосбережение и экология не для них.
«СБ»: Но поправить экономику — не такая уж и сложная задача. Скорее элементарная. Давайте, как в СССР, приравняем цену бутылки к стоимости пачки мороженого, а для предприятий торговли и производителей напитков введем прямую обязанность тару принимать. И точка, нет проблемы.
С.Кашуба: Кстати, во многих странах Европы также используется залоговый механизм возврата стеклянной и пластмассовой тары. Купил пиво в бутылке — будь добр, верни тару обратно и получишь деньги. При этом залоговая стоимость бутылки взимается сверх цены товара, а возврат залога — публичное обязательство торговли. Хотя там постепенно уходят от повторного розлива пива и напитков в сданную тару, а большей частью используют ее в качестве вторсырья. Залоговый механизм позволяет вернуть и утилизировать колоссальное количество бывшей в употреблении тары.
М.Счастный: Для простого человека не должно быть разницы: разовая тара или многооборотная. Только методом залога можно заставить его сдавать тару. Добровольно и с удовольствием.
Кроме того, из стеклоотходов можно делать отличные блоки для строительства. И не надо сортировать, плавь и отливай. В Литве из стеклобоя делают прекрасную стекловату. И нам продают.
А.Жуковец: В Германии пустая пластиковая бутылка стоит 0,25 цента, мы за килограмм платим 100 рублей. А что такое килограмм бутылок? Это 25 штук.
М.Счастный: Залоговая стоимость должна быть не равной себестоимости изготовления бутылки, а такой, чтобы было выгодно ее отнести в приемный пункт, а не выбросить в урну.
С.Кашуба: Еще вопрос. Почему многие предприятия по возможности переходят к выпуску продукции в пластмассовой таре? Хотя на Западе от пластика стараются уходить как от экологически небезопасного. А потому, что экономически более выгодно использовать не стеклянную, а пластмассовую бутылку. Но с помощью налогового законодательства можно влиять на эти процессы и сделать выгодным все что угодно. В ЕС так и делают. И с полиэтиленовыми пакетами, и с пластиковыми бутылками ведут настоящую войну. В странах еврозоны, к примеру, сборы и платежи за пластик выше, чем за стекло. А у нас все наоборот — экологический налог в расчете на 1 литр продукции, разлитой в стеклотару, на 60 – 80% больше, чем в пластмассу.
«СБ»: Ольга Владимировна, какой налог у нас берут со стеклянной и пластиковой тары?
О.Сазонова: За производство тонны пластмассовой тары — 315 тысяч рублей, а за условный литр стеклянной тары — 19,2 белорусского рубля. Сейчас планируется ввести платежи неналогового характера в отношении стеклянной и бумажной тары. Полагаю, есть смысл учесть все эти проблемные моменты, когда Минторг будет готовить соответствующий нормативный правовой акт.
С.Кашуба: Ну и что эти новые платежи дадут? Их снова, дополнительно к экологическому налогу, будут взимать с пяти стеклозаводов, нескольких производителей тары из пластика и бумаги? Тем самым ухудшится их финансовое положение. А тару будут так же усердно вывозить на свалки. Судя по всему, «Белресурсам» тех налогов, которые берут с изготовителей тары, ни на что не хватает. И они придумали новые платежи. Вопрос нужно решать в принципе — создать механизм возврата тары. Кто, в конце концов, отвечает за производство отходов? Производитель товара: вина, водки, пива, напитков. Пусть он и отвечает и, главное, платит за сбор и утилизацию тары. А не тот, кто, скажем, добывает песок для изготовления стекла.
О.Сазонова: Мы говорили о том, что у нас введен экологический налог на пластмассу, макулатуру, стекло. Для тех, кто занимается сбором пластмассовой тары, применяется льгота. Если, к примеру, производитель или импортер собирает сам (или через иную организацию по договору) 20 процентов отходов пластмасс (за исключением отходов производства), то он освобождается от уплаты экологического налога.
С.Кашуба: А в чем смысл? В том, чтобы за счет налоговой льготы оплатить услуги и покрыть затраты заготовителей пластмассовых отходов. Допустим, я продал товаров в пластике весом 100 тонн. Меня должны освобождать от экологического налога, если я или кто–то за меня собрал из них только 20 тонн. Хорошо. А остальные 80 тонн пусть остаются на свалке? Этот норматив надо повышать. Хотя уже важно то, что средства поступают непосредственно заготовителям пластиковой тары, которые с учетом стоимости пластикового сырья могут работать без убытков и даже инвестировать прибыль в развитие системы сбора. Неудивительно, что про убыточность сбора пластмассовых отходов мы не слышим, а про убыточность сбора стекла и бумаги — постоянно. Почему плательщикам налога за производство и импорт стеклянной и бумажной тары, а также импортерам товаров в этой таре не предоставлена аналогичная льгота? Или сбор стекла и бумаги государству важен меньше, чем сбор пластмассы?
Н.Скорин: По этому вопросу хочу добавить, что в настоящее время подготовлен и внесен на рассмотрение в Совет Министров нормативно–правовой акт, предусматривающий льготы для организаций, занимающихся сбором и переработкой вторичных материальных ресурсов...
С.Кашуба: Заготовителям же стекла и бумаги «Белресурсы» и сейчас могут компенсировать часть затрат, и то не всем, а только убыточным. Странная логика и странная экономика. Эффективным хозяйственникам — ничего, а убыточным — деньги. Нет у нас полноценной системы сбора вторсырья в стране. Для того чтобы ее наладить, нужны не столько средства, сколько четкая, простая и прозрачная система финансирования. Это одно из важнейших условий развития рынка вторичного сырья, прихода частных и иностранных инвестиций.
М.Счастный: Кстати, похоже, сбор вторсырья никто не планирует и в будущем. Такой вывод я вынес с одной градостроительной выставки, организованной в прошлом году Минстройархитектуры. Обратил внимание: в новых жилых кварталах не отводятся места под площадки для сбора вторсырья.
Н.Скорин: Городские власти обязаны их предусматривать. Так записано в госпрограмме.
М.Счастный: А приемные пункты?
Н.Скорин: И приемные пункты.
А.Жуковец: Мы вносили предложение, чтобы в новых микрорайонах предусматривались места для комплексных приемных пунктов вторсырья. Обращаюсь в администрацию одного из районов Минска с просьбой выделить площадку. Пришел ответ. Читал слева направо и справа налево, сверху вниз и снизу вверх. До сих пор не могу понять: да или нет?
С.Кашуба: То ли разрешили, то ли отказали?.. И что, спрашивается, делать заготовительным организациям? Земля в городе стоит больших денег, льгот по аренде для них не предусмотрено, а доходы — мизерные. Вопрос: кто вообще в стране курирует заготовительную отрасль и защищает ее интересы?
«СБ»: Очень хочется надеяться, что после нашего разговора за «круглым столом» что–то в этой порочной системе вывоза ценного сырья на свалки изменится. В противном случае в нашей равнинной стране могут вырасти мусорные горы со всеми вытекающими неблагоприятными для экологии последствиями.
