А женщину затолкали в утыканную гвоздями бочку и… спустили с горы
О самой страшной войне не только минувшего века, но и всей человеческой цивилизации написано столько, что порой кажется, уже невозможно сказать нечто новое. И тем не менее тема эта напоминает хоть и горький, но неиссякаемый родник. Особый пласт — интернациональное братство Великой Отечественной.
В рядах белорусских партизан сражалось свыше двух тысяч иностранцев. В их числе около двух сотен сербов и хорватов, около сотни чехов и столько же немцев, сотни итальянцев, французов, поляков…
Непосредственным свидетелем и участником тех событий был ныне заслуженный деятель культуры Республики Беларусь Иван Адамович Мандрик. Его боевая молодость началась в августе 1941 года в партизанском отряде имени Александра Пархоменко. От рядового лесного мстителя он вырос до начальника штаба партизанского отряда.
Наиболее яркими эпизодами опаленной войной юности Иван Адамович делится с читателями «Р».
Отзвуки «Альпийской баллады»
Сентябрь 1943 года. В Глубокое прибыл итальянский батальон. Как известно, фашистская Италия являлась одним из самых близких и надежных союзников рейха во второй мировой войне. И в данном случае итальянцев перебросили сюда для очередной карательной операции против партизан.
Но к этому времени среди союзников стало мало охотников проливать кровь за идеи рейха. И уже на второй день около тридцати солдат итальянского батальона перешли на сторону партизан бригады «Железняк» (из них впоследствии был сформирован отдельный «взвод итальянцев»).
Взбешенные предательством части союзников, гитлеровцы незамедлительно расстреляли оставшихся из итальянского батальона. Оккупанты боялись, что другие последуют примеру смельчаков.
…По инициативе итальянских властей после окончания войны состоялось почетное перезахоронение патриотов-интернационалистов. Заботливо относятся к памяти восставших против фашизма наши соотечественники и сегодня. Жители Глубокого ухаживают за могилами, возлагают венки и цветы.
Зловещее «Зимнее волшебство»
Среди самых чудовищных преступлений нацистов были так называемые карательные операции. Они часто проводились против партизан и беззащитного мирного населения.
Подобная операция против лесного Освейского края имела поэтическое название «Зимнее волшебство». Откровенно кровавое преступление эсэсовские палачи цинично облекли ореолом романтической баллады…
…В деревню ворвалась банда карателей в форме рядовых нацистов. Жителей собрали в здании бывшей начальной школы. Среди заложников — только старики, женщины и дети. Один из карателей, говоривший по-русски, поинтересовался:
— А где мужчины и сыновья?
— Ушли туда, куда надо! – ответила пожилая крестьянка.
Палачи тут же избили женщину. Затем затолкали ее в огромную деревянную бочку, утыканную внутри острыми гвоздями. Бочку заколотили крышкой, выкатили на улицу и пустили с горки вниз к ручью.
Ужасная мученическая смерть! Остальных жителей деревни заживо сожгли в огромном сарае!
Свои среди чужих
Впрочем, и среди гитлеровцев не все были палачами и садистами. Вспоминается осень 1943 года. Уже выпал первый снег. В расположении нашего партизанского отряда появились трое молодых людей в форме рядовых немецкой армии.
Заблудились или решили перейти к партизанам? Знали ведь, чем они рискуют… Гитлеровское командование всем своим военнослужащим вручало предупреждение: в случае перехода на сторону русских весь род (отец, мать, жена, дети, внуки) будет расстрелян.
Среди наших перебежчиков двое были немцами, а третий — французом. Все они прошли, как говорят, огонь, воду и медные трубы. Под Невелем в Псковской области от их роты в живых остались единицы. На второй день роту пополнили новобранцами и снова бросили в бой. В той мясорубке погибли почти все. Тогда эти трое решили бежать. Тайком забрались в вагон товарняка. Доехали до белорусской станции Крулевщизна и выпрыгнули из вагона. По лесу добрались до расположения нашего партизанского отряда…
Всем перебежчикам устраивались боевые проверки. Вместе с партизанами они ходили на операции. Уже в первой вылазке на «железку» нарвались на немецких патрулей. Один из перебежчиков вдруг кинулся в их сторону. Грешным делом мы подумали: предатель! А он добежал до разбитого железнодорожного вагона и под его укрытием открыл прицельный огонь из автомата и уничтожил патруль.
К сожалению, один из наших друзей-интернационалистов вскоре заболел тифом и умер. Похоронили мы его на берегу реки Березины у поселка Чернявщина. Как звали его, уже запамятовал. Столько времени с тех пор пролетело!
