Недавно в книге гениального мистификатора Хорхе Луиса Борхеса споткнулась о цитату: «Осенью 1883 года Ницше пишет: «Этот паук, медленно ползущий при лунном свете, и сам этот лунный свет, и ты, и я, стоящие в прихожей и шепотом говорящие о вечном, — не случалось ли всем нам уже сойтись вместе когда–то в прошлом? И не встретимся ли мы снова на долгом пути, не будем ли мы вечно встречаться?»
Это из «Учения о циклах», призванного доказать, что все в мире повторяется: атомы перемешиваются, и снова обретают форму камни, деревья и люди... А зацепило меня упоминание эфемерного существа, оттеняющего понятие вечного. Паука... В мировой литературе нередко приходилось встречать описания крохотных живых существ для иллюстрации авторской мысли. У Яна Барщевского в «Шляхтиче Завальне» есть персонаж — «Кабета–Iнсекта», этакая легкомысленная дамочка, которую унес от мужа–простака ветер прямо в объятия владельца соседнего имения. В сборнике мистического рассказа «Вусцiшны пакой» есть рассказ Эверса о паучихе, предстающей мечтательным одиноким юношам в образе прекрасной девушки и доводящей бедолаг до самоубийства.
Писателей и философов всегда увлекала мысль о власти незаметного, ничтожного существа над горделивым «венцом природы». Они умели вглядываться в самое мизерное, в коем видели отражение великого... Метерлинк разводил пчел, поэт Микола Купреев часами простаивал над лесным муравейником, Василь Быков в своей притче отдал предпочтение цивилизации муравьев перед цивилизацией людей. Мы в большинстве своем утратили способность такого вглядывания. Теперь дети вместо порхания бабочек наблюдают за передвижениями компьютерных персонажей. Вместо песчинок и капелек переливаются пиксели, за виртуальные крылышки ловятся феи и эльфы. Природа заменена одним огромным тамагочи, у которого в случае кончины в результате неграмотного поведения юзера есть еще бесконечное число жизней...
У всего живого она одна. Эфемерная. Неповторимая. Иногда, глядя на зависнувшее в сети чадо, в голове возникает: «Господи, да пусть бы они уж лучше собирали фантики и фишки!» Все же что–то материальное, то, что можно держать в руках, видеть структуру материала, его износ. Похоже, для доказательства хрупкости реального мира сегодня нужно что–то предпринимать. Видела шведскую книжку для детей о смерти. Бабушка умерла, душа в виде бабочки улетает... А есть и другая книга — «Все мои друзья мертвы» (реплика эта вложена в пасть динозавру). Вот дерево грустно произносит: «Все мои друзья стали столами», пакет молока: «Все мои друзья испортились во вторник», увядающий вазон: «Пожалуйста, не покупайте моих друзей, если вы собираетесь медленно убить их».
Жизнь — игрушка... Смерть — клавиша delete...
По–всякому люди в разные эпохи относились к эфемерности бытия. Что скажет на это поколение, привыкшее умерщвлять и воскрешать компьютерных героев и наблюдать в новостных выпусках за массовыми бойнями? У насекомых, живущих колониями, есть способы мгновенного обмена информацией: какие–то прикосновения усиков, жужжание, движения крылышек... В случае чего они могут действовать как единое целое. Нынешнее компьютерное поколение напоминает мне ту же огромную колонию насекомых, синхронно реагирующую на чье–то шевеление крылышками. Флешмобы в социальных сетях заставляют всех подряд то фотографировать свои завтраки, то корчить физиономии в стиле «воробьиное лицо» или «утиный клюв»... Или вот как теперь — «скотч–селфи». Облепляешь неповторимый облик скотчем, чтобы пострашнее вышло, фоткаешь... И в тренде! Часто ли эти герои «скотч–селфи» бегали за настоящими бабочками на настоящем лугу?
Эффект бабочки известен: взмахнет крылышком — что–то изменится по другую сторону океана. Все взаимосвязано. Все повторяемо. Все неповторимо. Ибо «чем старше мы становимся, тем меньшими представляются человеческие дела целиком и в отдельности; жизнь, которая в юности твердо и стабильно стояла перед нами, кажется нам сейчас стремительным потоком эфемерных явлений; на передний план выходит ничтожность целого».
Это вечный мизантроп Артур Шопенгауэр.
И как объяснить, что на самом деле эфемерны все эти виртуальные конструкции и могучие гаджеты, а вечно — то, что перестали замечать. Мотылек, подснежник, капли росы на паутине... Шорох страниц бумажной книги. Мысль давно мертвого писателя.
Советская Белоруссия №77 (24460). Четверг, 24 апреля 2014 года.
