Лишь раз в году у актеров особая роль — сыграть самих себя. Сегодня, в Международный день театра, своих обладателей нашли награды за реальную жизнь в искусстве. Павлинка, ангел, звезда, цветок и вдохновение — призами старейшей театральной премии страны «Хрустальная Павлинка» отметили по традиции лучших из лучших.
В этом году три из пяти наград покинули Минск. «Хрустальный ангел» упорхнул в Гродненский областной театр кукол к актрисе Светлане Бобровской. «Хрустальная звезда» — в руках артистки Могилевского областного театра драмы и комедии Жанетты Зарембо. Не остался без награды и Витебск: приз «Вдохновение», присуждаемый за яркие идеи и организацию театрального дела, достался ассистенту режиссера драматического театра им. Якуба Коласа Светлане Дашкевич. Активнее всего творческая жизнь бурлит в белорусском Большом театре: его артисты удостоились сразу двух статуэток. Ведущий мастер сцены Константин Героник получил «Хрустальный цветок» за яркий дебют, а обладателем главного приза — «Хрустальной Павлинки» — стал народный артист Владимир Петров. Ну а пока к нынешним лауреатам летят нарядные открытки и серпантины поздравительных телеграмм, обладатели «Павлинок» прошлых лет и те, у кого почетная награда (верим!) еще впереди, в свой профессиональный праздник вспоминают лучшие и любимые роли.
Владимир Громов, заслуженный артист, солист Национального академического Большого театра оперы и балета:
1. Онегин, «Евгений Онегин»
— Партия, которую мечтает спеть каждый баритон. Впервые спел Онегина в консерватории на третьем курсе, чуть позже дебютировал с ним в театре. Эта роль сопровождает меня всю творческую жизнь, на сегодня я принял участие уже в шести или семи разных постановках. Стараюсь не отождествлять себя с героем, но не могу не признать: мы с Онегиным очень похожи. Однажды во время спектакля в сцене объяснения в саду я вдруг услышал из зала громкий голос моей мамы: «Подлец!» Так натурально, как она мне потом сказала, я сыграл негодяя! Хотя на сцене все же стараюсь смягчить характер своего героя и не делать его откровенным циником или подлецом.
2. Поприщин, «Записки сумасшедшего»
— В роли Поприщина я дебютировал на сцене Дома офицеров, Большой театр в то время был на реконструкции. Эта роль позволила выпустить наружу все, что наболело–накипело. Мой герой — человек не салонный, с надломленной душой, ищущий ответы на вопросы. Спектакль шел на сцене всего несколько сезонов, и мне очень жаль, что эта постановка со временем ушла из репертуара.
3. Скарпиа, «Тоска»
— К этой роли шел очень долго. Открывал ноты, изучал, но понимал, что еще недотягиваю, и закрывал. Постепенно время подошло, и со временем Скарпиа стал одним из моих любимых героев.
Помню, как–то у меня возникли проблемы со спиной. В театре как раз давали «Тоску». Там есть сцена, когда Тоска сбрасывает с себя Скарпиа. «Не надо, — говорю коллеге. — Я сам слезу». И потихонечку так, помаленечку сполз с нее.
Александр Жданович, актер Национального академического драматического театра им. Максима Горького:
1. Калигула, «Калигула»
— Роль далась мне очень тяжело. В то время я параллельно играл Маляваныча в «Калыханке», и, вероятно, поэтому режиссеры не давали мне серьезных ролей. Калигула стал моей первой «взрослой» ролью. Помню, как после дебюта в спектакле ко мне подходили друзья и коллеги со словами: «Невероятно! Как это Маляваныч может быть таким злым?» Я же своего героя все время оправдывал. Говорил: «Он не сволочь, а философ, который просто пошел не тем путем».
2. Доктор Грюн, «Безумец и монахиня»
— Этот спектакль стал для меня этапным. Команда подобралась интернациональная, мы очень подружились с режиссером Кшиштофом Ясинским. Во время гастролей в Кракове я даже играл Доктора Грюна на польском языке. Опыт был, конечно, странным, но в то же время очень полезным.
3. Жеронт, «Единственный наследник»
— Помню, как впервые увидел в этой роли Александра Ткаченка. Тогда я, конечно, даже представить не мог, что когда–то тоже сыграю старика Жеронта — настолько органичным выглядел Ткаченок в этой роли. Спектакль имел несколько редакций, и я попал как раз на «третью волну». Приятно, что зрители эту постановку очень любят и вот уже 40 лет встречают овациями: с 1974 года «Единственного наследника» сыграли более тысячи раз!
Игорь Сигов, заслуженный артист, актер Национального академического театра им. Янки Купалы и Республиканского театра белорусской драматургии:
1. Жигимонт Август, «Барбара Радзивилл»
— Первый спектакль и первая большая роль. Постановка «Барбара Радзивилл» по мотивам поэмы Раисы Боровиковой — выпускной спектакль нашего курса. В 1994 году руководитель курса Валерий Мазынский создал театр–лабораторию белорусской драматургии «Вольная сцэна», который впоследствии переименовали в Театр белорусской драматургии. Театр тогда только–только получил здание на улице Кропоткина, зрителей не было, их нужно было завоевывать. В роли Жигимонта я впервые вышел на профессиональную сцену. В зале, помню, сидела моя мама. После спектакля я подошел к ней узнать, понравилось ли. «Все хорошо, сынок. Я тебе поверила», — лучшей рецензии, на мой взгляд, придумать сложно.
2. Артур Уи, «Взлет Артура Уи, который можно было остановить»
— До сих пор не понимаю, как этот спектакль по пьесе Бертольда Брехта разрешили поставить на сцене. Очень дерзкий и вызывающий для своего времени, но при этом удивительно точный и смелый. Жаль, что постановка продержалась всего пару сезонов, после чего ушла из репертуара. С удовольствием бы повторил тот эксперимент.
3. Мужик, «Адвечная песня»
— Когда в РТБД решили восстановить «Адвечную песню», администрация театра спросила, буду ли я в нем играть. Отказаться не смог. Это один из тех спектаклей, который сделал из меня актера, поднял мой профессиональный статус. Он — часть меня и огромный кусок моей творческой жизни.
Наталия Гайда, народная артистка, солистка Белорусского государственного академического музыкального театра:
1. Ирина, «Поет жаворонок»
— Этот спектакль Юрия Семеняки был самой первой постановкой Белорусского государственного академического музыкального театра, а роль отважной разведчицы Ирины стала стартовой в моей «опереточной» судьбе. И старт этот, как показало время, оказался очень удачным. Сказать, что волновалась перед выходом на сцену, значит не сказать ничего. Но переживала, что самое интересное, не столько за голос, сколько за свое полупрозрачное платье. Для тех времен оно было очень откровенным, и я все время думала, как же его воспримут зрители. Не сочтут ли слишком безвкусным? А самое главное — разглядят ли во мне потом режиссеры характерную героиню?..
2. Анастасия Батманова–Жемчугова, «Холопка»
— Это был мой первый выход в классической постановке. Спектакль «Холопка» Стрельникова появился в репертуаре театра в 1971 году, во времена расцвета советской комедии. До роли Батмановой в моем скромном на тот момент творческом багаже находились исключительно легкие опереточные роли. А тут раз — и классика. Эта роль стала для меня подарком, после которого зрители начали видеть во мне в том числе и классическую героиню.
3. Сильва, «Сильва»
— Главная и любимая роль, во многом определившая мою актерскую судьбу. Мне повезло сыграть Сильву в четырех (!!!) постановках у четырех разных режиссеров. По этой роли меня узнают, за нее любят и ценят. Говорят, что спектакли — как дети, выбрать любимый невозможно. Но это неправда. В глубине души каждый актер всегда знает, на какой роли остановить свой выбор и какую назвать любимой.
Владимир Грамович, заслуженный артист, актер Белорусского государственного театра кукол:
1. Иван Присыпкин, «Клоп»
— Эта роль стала для меня той планкой, которая помогла проверить себя, свой актерский потенциал. На изготовление куклы я в свое время потратил много сил и энергии, наверное, поэтому она остается одной из моих самых любимых. Кстати, после того как первая кукла Присыпкина пришла в негодность, я забрал ее домой — сейчас иногда веселю гостей, постоянно меняя кукле репертуар.
2. Иван Бездомный, «Мастер и Маргарита»
— Помню, однажды во время спектакля сорвался огнетушитель. Ситуация, сами понимаете, критическая. Не дай бог рванет! Я в это время в образе Бездомного лежал на сцене и должен был там оставаться еще долго. В какой–то момент ко мне подбегает артистка, играющая Аннушку: срочно, мол, уходи со сцены. А я уперся и ни в какую — буду доигрывать сцену! Так и не ушел. К счастью, все обошлось.
3. Дзед–Барадзед, «Калыханка»
— Позволю себе включить в список любимых ролей и одну нетеатральную. Дзед–Барадзед — своего рода эксперимент, который со временем превратился в культовый персонаж. С ним «Калыханка» продержалась лет семь. Это был совершенно неожиданный взгляд на детскую передачу, ведь до этого были Тимошки, Буслики... И оказалось, что именно он — самый белорусский персонаж, которого сегодня помнит целое поколение. Жаль, что куклу не сберегли — она куда–то бесследно пропала. То ли выбросили, то ли украли. Во время одного из юбилеев «Калыханкi» как–то решили ее восстановить, но дальше разговоров дело не пошло...
leonovich@sb.by
Советская Белоруссия № 58 (24688). Пятница, 27 марта 2015
