Светлана Петрова
– Светлана Борисовна, может, в Беларуси просто меньше конкуренции в музыкальной среде, чем в России?
– Не думаю. Беларусь всегда собирала лучшие музыкальные кадры. Владимира позвали в Минск после победы в 1992 году в одном из конкурсов в Москве. Сначала пригласили в оперетту, потом – на партию Евгения Онегина в Большой театр Беларуси. Он исполняет ведущие партии мирового репертуара. Ему всегда шли навстречу, говорили – делай, работай. А ему есть с чем сравнить. Он пел и в Перми, и в Екатеринбурге, и в Тель-Авиве, и в Германии...
Когда к творческому человеку относятся бережно, он растет как солист. Володя, кстати, наполовину белорус: у него мама – белоруска, родом из Могилевской области. Во время войны поехала в Челябинск на строительство тракторного завода.
– У вас тоже все сложилось гладко в Минске?
– На редкость. Я преподавала в свое время в Омске и думала пойти по педагогической стезе, но неожиданно мне предложили должность хормейстера в Театре музкомедии в Минске.
– Бываете на Урале?
– Были в сентябре прошлого года с гастролями нашего театра. Наш хор, помимо того что участвовал в спектаклях, подготовил специальную акапельную программу. Принимали очень хорошо. Екатеринбург – музыкальная столица Урала. Во время войны в Уральскую консерваторию эвакуировали музыкантов из Санкт-Петербурга. Многие там и остались. Уровень педагогов высочайший.
– Думаю, это подтверждается и сегодня: профессор Уральской консерватории композитор Владимир Кобекин получил «Золотую маску» за «Холстомера», который идет в Камерном музыкальном театре им. Б.А. Покровского в Москве, номинацию за «Белую гвардию», которая идет в Свердловской музкомедии.
– Этот спектакль мы, кстати, увидим в Минске – в сентябре Свердловская музкомедия вновь приедет к нам с большими гастролями. Для всех театралов это большой музыкальный праздник.
– Есть ли принципиальное различие в эстетиках белорусского и российского театров?
– В Свердловской музкомедии делают ставку на мюзикл. Классическая оперетта постепенно уходит из репертуара. Когда они были у нас на гастролях, их классические спектакли, честно говоря, меня не впечатлили. Но в мюзикле они чувствуют себя как рыба в воде и гораздо увереннее нас. Свердловчане понимают и чувствуют этот жанр. У них потрясающий главный режиссер Кирилл Стрежнев, который умудряется не повторяться и всегда ставит спектакли, наполненные поэтикой. Труппа театра хорошо ориентируется в мировом мюзикле, у них есть спецкурс для артистов этого жанра.
Мы же по-прежнему ставим классическую оперетту – Легара, Штрауса, Кальмана. Сегодня в Беларуси ее можно услышать только в нашем театре. Мы этим сильны и будем это беречь. Классика – лучшая валюта, не подверженная инфляции. Год от года она только растет в цене.
– Но приходилось слышать мнение, что уральские артисты убедительнее наших именно в драматическом плане. Проще говоря, что они играют лучше...
– Нет, не соглашусь. У нас в театре есть потрясающие драматические артисты – Дмитрий Якубович, Александр Осипец, Виктория Жбанкова-Стриганкова, Денис Немцов. А как Антон Заянчковский потрясающе сыграл Тевье-молочника в нашей последней премьере? Что вы! Они проживают на сцене судьбу.
Супруги ПЕТРОВЫ на одной сцене.
– А обязательно ли хорошо играть поющему артисту?
– Обязательно! Из оперы и оперетты сегодня уходит условность. Все предметно и конкретно. Чувства обнажены, страсти кипят. Поэтому нужно уметь играть. Опера ушла очень далеко в изображении страстей человеческих. Можно сказать, перешла на территорию драмы. Посмотрите европейские постановки – там все наотмашь. Пение, естественно, не обсуждается – петь надо хорошо.
– Вы не единственная россиянка в труппе минского театра. Здесь ведь работает еще одна свердловчанка, народная артистка Беларуси Наталия Гайда. У вас есть с ней какое-то чувство землячества?
– Конечно. Наталия Викторовна приехала в Минск пораньше нас и во многом нам помогала. Она удивительная артистка. Ее имя давно стало брэндом. Это счастье работать вместе с ней. Она полна энергии – от нее можно только подзаряжаться.
– Светлана Борисовна, а повлияли ли вы на выбор профессии вашим сыном?
– Повлияли, и конкретно (смеется). Я хотела, чтобы Илья занимался музыкой, а он и не сопротивлялся. Отдали в музыкальную школу с шести лет. Сын оказался на редкость музыкальным ребенком, ему все давалось легко. Илья любит музыку и чувствует себя в профессии комфортно, играет серьезный репертуар.
– К сожалению, профессия пианиста в Беларуси сегодня малооплачиваемая, и те, кто вдохновенно когда-то начинали карьеру музыканта, рано или поздно уходят из нее. Илью не заботит материальная сторона дела?
– Он пребывает в таком счастливом периоде своей жизни, что пока может себе позволить не думать о материальном. Живет вместе с нами, а родители – тыл надежный. Конечно, сложности в музыкальной профессии есть. Но в какой их нет? Более того, я уверена, что любимое дело, если ему отдаваться всей душой и не ради денег, рано или поздно начинает приносить достойный доход.
Валентин ПЕПЕЛЯЕВ
