В нем не было ничего от голливудского красавца. Он ничем не напоминал Марлона Брандо. Маленький рост, более чем скромная внешность. Но для многих был по-настоящему красив. Его отличало невероятное обаяние, барышни его ну просто обожали. Ему не мешала даже хромота, сказывалось ранение, полученное в годы войны. Как и его подруга Рина Зеленая, он играл в основном маленькие роли, эпизоды, но на протяжении многих лет оставался одним из самых любимых актеров Страны Советов.
Зиновий Гердт... Талантливейший артист, великолепный чтец, знавший километры стихов, друживший с Александром Твардовским, Давидом Самойловым, Булатом Окуджавой... У Гердта было поразительное качество, довольно редкое в актерской среде - умение радоваться чужим успехам. Сидя в театре или в кино, он выражал свой восторг на весь зал. Громко смеялся, когда было смешно, но мог и заплакать. Одно из моих самых сильных театральных впечатлений - это спектакль "Костюмер", поставленный его зятем, режиссером Валерием Фокиным, где Зиновий Ефимович играл главную роль костюмера. Великий Зяма мог играть все: от Мефистофеля до Паниковского. Его "немолодой уже гражданин" Паниковский незабываем - это настоящий актерский шедевр. Многие, читая сегодня "Золотого теленка", именно таким и представляют себе этого героя Ильфа и Петрова - Михаила Самуэлевича. В Киеве на пересечении Прорезной и Крещатика стоит памятник Паниковскому, прообразом для зодчего послужил Зиновий Гердт.
Много лет Зиновий Ефимович проработал в московском театре кукол Сергея Образцова. Уверена, его напыщенного дурака, конферансье Апломбова из "Необыкновенного концерта", помнят и сегодня. Но из театра пришлось уйти: двум орлам было тесно в одной клетке. "Или я, или он", - поставил ультиматум Образцов в министерстве культуры, и артист тут же написал заявление об уходе.
Говорят, Гердту очень повезло, когда он женился на Татьяне Правдиной. Они познакомились на гастролях - она была переводчицей. Умная, иногда довольно резкая в своих суждениях, многие звали ее генералом, полностью оправдывающая свою фамилию, она стала для артиста верным другом и очень хорошей заботливой женой. Они прожили вместе 36 лет. Татьяна, безусловно, продлила жизнь своему мужу, когда он был уже тяжело болен. Она замечательно готовила, и их дом славился гостеприимством. Больше всего Гердт любил картошку с селедкой и гречневую кашу. Но когда собирались гости - на столе были неизменные фаршированная рыба и капустный пирог с семгой. Хозяин любил говорить витиеватые тосты, длинные, но всегда остроумные и сердечные. Своих детей у Зиновия Ефимовича не было, но он обожал, считал своей дочкой Екатерину, дочь Правдиной. Она сегодня известный кинорежиссер, развелась с Фокиным и во второй раз вышла замуж за Дениса Евстигнеева.
Две вещи, которые более всего любил Гердт, - это телефон и автомобиль. По телефону он решал многие дела, любил по многу раз, при первой же возможности, звонить домой. А машина была для него вторым домом, где он проводил большую часть своей жизни. Кто-то пошутил, что если делать Зиновию памятник, то он должен сидеть в халате за круглым столом, держа в одной руке сигарету, а в другой - телефонную трубку. Сделав за день тысячу дел, он приезжал домой и говорил неизменную фразу: "Сегодня на обед я себе заработал".
Еще в моей памяти сохранился последний творческий вечер артиста, показанный по телевидению. Все понимали: Гердт совсем плох, он уходит, но вечер все-таки состоялся. Перед началом вечера артист лежал на кушетке в гримерной почти без сил. К нему заглядывали растерянные друзья, не понимая, как он все выдержит. Было решено, что перед зрителями юбиляр появится только на пять минут - в начале и в конце... Так вроде бы и пошло, но когда на сцене появились Юрий Никулин, многолетний друг и фронтовая медсестра Вера Веденина, которая когда-то спасла Гердту жизнь, артист просто выбежал на сцену и больше с нее не уходил. Пела его любимая артистка Людмила Гурченко "И кто его знает", выступали другие артисты, а он шутил, смеялся... Какая невероятная сила увлекла на сцену этого совсем немощного, вконец исхудавшего человека, на лице которого остались только глаза? Какая потрясающая сила духа была в нем... Вспоминая Зиновия Гердта, на ум приходит замечательная эпиграмма Валентина Гафта:
"О, необыкновенный Гердт,
он сохранил с поры военной
одну из самых лучших черт -
колено он непреклоненный..."
