У меня на балконе стоят костыли. Деревянные. Изящно обмотаны сверху цигейкой, чтобы под мышками не натирали. Старенькие, но еще крепкие. Когда–то они понадобились сыну — сломал ногу на тренировке. Потом полтора месяца верой и правдой служили мне, затем — знакомым, знакомым знакомых. Кто–то из пользователей на досуге облагородил деревяшки мехом. Получилось гламурно.
Когда костыли попадаются на глаза, порываюсь от них избавиться. Но поверчу–поверчу в руках, да и ставлю обратно. Они ведь только с виду обычные, но на самом деле не так просты, как кажутся. Те, кто ими пользовался, сделали для себя немало открытий.
Вот, скажем, скачешь в поликлинику. Неширокую улицу перейти нужно. Ее и будучи на своих двоих почти перебегать приходится, чтобы на зеленый успеть. А тут... Едва допрыгаешь до середины — оп, пешеходам уже красный и машины, словно спринтеры на низком старте. Того и гляди сорвутся истеричные клаксоны. Оно понятно: это ж тебе торопиться некуда, а у людей дела. Как же стыдно за свою неуклюжесть. Добравшись до «берега», выдыхаешь с облегчением и благодарностью: спасибо, что промолчали! Замешкалась на переходе — опоздала на низкопольный автобус, а в обычный с загипсованной ногой пока взгромоздишься... Только вскарабкалась — машина буквально срывается с места: водитель из–за тебя из графика выбился, теперь наверстывать нужно. Хорошо, если пассажиры поддержат «калеку», иначе не устоять.
Мелочи, правда? В другой бы раз и внимания не обратила, а тут замечаешь. Что плитка на тротуаре пошла волнами, того и гляди кувыркнешься. Что на лестнице в подъезде ступенька обвалилась — попробуй теперь через две перепрыгнуть. Что пандусы по–прежнему не везде, а порой такие крутые, что смысла в них никакого. Вот бы те, кто за все эти мелочи в ответе, время от времени «гуляли» по вверенной территории — разумеется, понарошку — на костылях. Для понимания.
Минувшей зимой взглянуть на мир по–новому пришел черед подруги. Взглянула. С дворничихой, с которой на бегу даже не здоровалась, познакомилась. Бабуля сокрушенно покачала головой: «Ой, горемычная ж ты, моя деточка... Погоди, тут лед намерз, я его быстренько счищу, чтоб тебе ровнее было». Баба Вера, оказалось, из деревни. К сыну переехала. В дворники пошла, потому что без работы сидеть не может: «Когда и пособлю кому, мне ж нетрудно, а людей жалеть надо».
Дама в хорошенькой шубке из лобиков норки, едва завидев ее, скачущую на остановку троллейбуса, резко изменила курс, мягко взяла под локоть: «Где ж это вы так... ай–ай–ай... Бывает–бывает, не огорчайтесь. Это в организме кальция не хватает, возраст все–таки, сами понимаете. Но у меня для вас кое–что есть! — ее рука шустро юркнула в сумочку «под крокодила» и вынырнула с визиткой, на которой переливалось название фирмы, распространяющей БАДы. — Возьмите. Вам это поможет. Вам обязательно нужно пить кальций! Вы должны мне позвонить!» Словно мантры читала, уверенно шагая по расчищенной дорожке, не замечая, что костыли потенциальной клиентки «по колено» в снегу.
Вот любопытно: когда среди полного здоровья внезапно оказываешься беспомощным, это мир поворачивается к тебе иными гранями или ты сам враз перестаешь обращать внимания на маски, сразу видишь суть?
И ведь подумать только, всего одно мгновение: неловкое движение, неосторожный шаг — и вот уже ни одеться, ни обуться самостоятельно, да что там — встать! — целая проблема. Ты выключен из жизни. Четыре стены, у кровати по стойке «смирно» стоят — да–да, они самые, и утешает лишь то, что это не навсегда. А ведь могло бы случиться, что навсегда.
Кто бы ни скакал на костылях, возвращая, признаются: на многое стали смотреть иначе. Оценили простые вещи вроде восхитительного вкуса свежего воздуха, когда после «заточения» первый раз сам выходишь на крыльцо. И еще к тем, кто рядом, переменились. Кто–то из «болящих» перемену эту сформулировал так: если уж не помочь, так хоть не толкнуть. Как, оказывается, просто.
В повседневной суете, спешке, в желании успеть как можно больше острота ощущений теряется. Вот и я за разбор собравшихся за год на балконе завалов всегда принимаюсь с твердым намерением выбросить костыли на помойку — без них хлама хватает. А доберусь — рука не поднимается. Вот и нынче оставила. Не только из меркантильных соображений: вдруг (тьфу–тьфу, конечно) пригодятся. Как напоминание о хрупкости человеческого бытия.
Советская Белоруссия №107 (24244). Четверг, 13 июня 2013 года.
