К банкротству приходят постепенно
— Юрий Адамович, как можно прокомментировать ситуацию с банкротами? Почему по миру пошел даже завод «Мотовело», хотя многие возлагали большие надежды на его руководителя?
— Боюсь, мне придется вас разочаровать. Дела о банкротстве, независимо от того, кто его инициирует — сама организация, ее кредиторы или, например, прокурор, — это судебные дела. И любая оценка со стороны госоргана недопустима, потому что может повлиять на принятие судом решений.
Что касается наиболее распространенных причин, их множество.
Если обобщить, то чаще всего кризис наступает из-за неэффективного управления при отсутствии реальной стратегии развития. Предприятие становится неплатежеспособным, потому что менеджеры и собственники не увидели рыночную нишу, не нашли путей продвижения, не использовали все доступные формы и способы управления, позволяющие предприятию развиваться, а не накапливать долги.
— Назовите, скажем, пять основных причин или признаков того, что пора запускать процедуру банкротства.
— К банкротству чаще всего приходят постепенно. Беда в том, что некоторые руководители настолько привыкают к кризисному состоянию, что не ощущают себя банкротами. А признаки четко видны: отсутствие собственных средств, резервных и амортизационных фондов. Все оборотные средства направляются на обслуживание возросшей кредиторской задолженности, где и «зависают»: продукция поставляется тому, кто берет, а не тому, кто платит. Расширение непрофильной деятельности: предприятие обрастает арендой, сомнительными фирмами (в том числе со своим участием) и оказанием непрофильных услуг. Предприятие перестает оплачивать первоочередные потребности, коммуналку. Начинается задержка выплат работникам либо обращение в банк за так называемым кредитом «под зарплату». Если это присутствует, то процедуру следует запускать незамедлительно.
— Некоторые эксперты говорят, что механизмы оздоровления, в частности санация, малоэффективны. Мол, положительные примеры можно пересчитать на пальцах одной руки. Вы согласны с таким мнением?
— Положительных примеров санации не так много, но не потому, что больше отрицательных, а потому, что в целом эту процедуру проводили не так часто. Сейчас она ведется всего на 23 госпредприятиях. А не мешало бы ее пройти гораздо большему числу компаний. Почему так? Может, из-за непонимания возможностей судебного финансового оздоровления. Кроме того, санация означает введение в управленческий процесс антикризисного управляющего и экономического суда. Она может повлечь ответственность бывшего руководства за действия, приведшие к банкротству.
Здесь важно понимать: оздоровление невозможно без инвестиций. Если в ходе санации не удалось привлечь капитал на восстановление платежеспособности, то процесс обречен на провал либо на многолетнее нахождение в комфортном режиме отсрочки платежей. По закону можно продлевать санацию на срок до пяти лет. Это как раз тот период, когда можно оптимизировать активы и численность, аккумулировать прибыль для постепенного расчета по долгам. Если же перспективы расчета отсутствуют, провести предпродажную подготовку предприятия.
Не все так плохо
— Я знаю, что есть успешные примеры оздоровления, когда предприятие еще вчера дышало на ладан, а сегодня туда пришел инвестор.
— Конечно, успешные примеры оздоровления есть. Через процедуру несостоятельности прошли в разное время БАТЭ, Минский маргариновый и Минский часовой заводы, Березовский комбинат силикатных изделий. При проведении процедур санации или банкротства как раз легче привлечь инвестора: он понимает, что получит новый бизнес с нуля, с новой кредитной историей, и разовьет его так, как считает нужным. При этом старый неэффективный субъект можно избавить от неликвидных активов.
Банкротство — это не вселенское зло, а последовательность процедур, которые ликвидируют неэффективный бизнес или дадут жизнь новому.Фото Buhgalter.perm.ru
Приведу еще пример из сельского хозяйства — агрокомбинат «Новый путь» в Добрушском районе Гомельской области. Там сумели нарастить объемы производства и переработки одновременно со снижением затрат. При этом объем производства вырос более чем в 4 раза, сохранен трудовой коллектив, восстановлена платежеспособность. С долгами расплатились.
Другой пример — Кобринская птицефабрика. В 2014 году она терпела убытки, производство лихорадило, а долги не платились. Сейчас просроченные обязательства уже снизились более чем в 8 раз.
Пациент, скорее, жив
— Согласны ли вы с мыслью, что на госпредприятиях сегодня нет механизма «самоуничтожения», а у многих руководителей нет ощущения ценности полученных от государства денег? Почему частник, если он работает в убыток, сразу закрывается, а госпредприятия продолжают накачиваться деньгами, наращивая убытки?
— Утверждать, что частный бизнес в отличие от государственного всегда ведет себя добросовестно и разумно, рассчитываясь с кредиторами, значит, глубоко заблуждаться. Свидетельство этого — известный всем реестр юридических лиц и ИП с повышенным риском совершения правонарушений в экономической сфере.
Практически все эти частные фирмы-однодневки в процедуре банкротства не вернули и не вернут кредиторам ни копейки. Кроме того, общегражданская ликвидация уже десятков тысяч субъектов хозяйствования (замечу, негосударственных) превышает установленный срок, кредиторы не получают вовремя своих денег. Иными словами, частный бизнес во многих случаях не торопится «убрать за собой» в экономическом смысле. Кстати, и в этом случае институт банкротства «спешит на помощь».
Проблема же госсектора не в отсутствии механизма, а в нежелании этим механизмом вовремя воспользоваться. Мы говорим не только о менеджерах предприятий, но и об отраслевых органах, даже судах, которые не с первого раза принимают заявления. В итоге зачастую к моменту обращения в суд санировать уже нечего, так как не осталось активов, свободных от долгов.
— Какие злоупотребления могут быть при процедуре банкротства? Я имею в виду, бывают ли недобросовестные руководители, которым оно может быть выгодно?
— К сожалению, процедура банкротства в настоящее время обросла множеством мифов, одним из которых являются якобы массовые злоупотребления в ходе ее проведения. На самом деле манипуляции с активами проводятся в ходе обычной хозяйственной деятельности, без банкротства. Например, путем непропорционального разделения имущества и долгов при так называемых «заказных» реорганизациях или сомнительных сделках. Если в деле о банкротстве обнаруживаются признаки преступлений, антикризисный управляющий обязан отправить соответствующие материалы в правоохранительные органы.
Что же касается ложного и преднамеренного банкротства предприятий реального сектора, то у нас такому явлению поставлены надежные законодательные заслоны. Это, в частности, порог начала процедуры банкротства, механизм внешнего согласования сделок с имуществом предприятий с долей госсобственности, надежная система госрегистрации прав на недвижимое имущество и фиксации прав на ценные бумаги в депозитарной системе. Не случайно, находясь в одном экономическом пространстве с Россией, мы не столкнулись с таким чисто российским явлением, как рейдерство.
В поисках золотой середины
— Сегодня общественность делится на два лагеря: одни считают, что процедура банкротства — это оздоровление экономики, другие, напротив, предлагают всячески поддерживать убыточные предприятия. Есть ли компромисс в этом вопросе или золотой середины быть не может?
Фото Zakonguru.com— На мой взгляд, сегодня термин «банкротство» несет исключительно негативный оттенок. Многие воспринимают его как что-то очень страшное: мол, придется повесить на предприятие амбарный замок, всех разогнать и остаться у разбитого корыта. На самом деле все не так. Банкротство — лишь последовательность процедур, в результате которых мы приходим или к новому бизнесу, или к ликвидации неэффективного бизнес-процесса. Впрочем, не хочу сейчас убеждать всех, что банкротство — благо. Истина находится где-то посередине.
На рынке всегда есть победившие и проигравшие — это конкуренция. Иммунитета на случай проигрыша быть не может. Иначе свалившиеся в долговую яму игроки затянут туда остальных. Неплатежи неизбежно начинают возрастать, если отсутствует рыночный механизм, вынуждающий должников исполнять свои обязательства перед кредиторами. Этот механизм и есть институт банкротства, который позволяет сесть за стол переговоров, вернуть кредиторам их деньги. А для предприятий, испытывающих временные финансовые затруднения, но потенциально прибыльных, он служит механизмом финансовой реструктуризации.
Что касается поддержки, то есть организации, частично или полностью принадлежащие государству, которые в силу своей специфики, в силу того, что они несут общественно полезные функции, могут некоторое время находиться в условиях бесприбыльности. Но, к сожалению, это время на передышку не всегда рационально используется менеджерами таких компаний. Они не анализируют причины своих проблем, не строят серьезных планов с оглядкой на реальный рынок. И вследствие этого так и не могут покинуть уютную бухту господдержки.
Особый статус таких «защищенных» предприятий не может сдержать напор внешних конкурентов. Это в итоге приводит к ослаблению незащищенных предприятий. Поэтому в некоторых случаях защите от процедур банкротства следует предпочесть санацию либо создание нового производства. Подчеркну, речь идет о ликвидации неэффективности предприятия, но не бизнеса как такового.
konoga@sb.by
