Почему крестьяне ЕС оказались в мире перевернутых экономических стимулов
В БЕЛАРУСИ уже не первый десяток лет идет дискуссия по поводу господдержки селу. Одни горячие головы сравнивают сельское хозяйство с «черной дырой», которой сколько ни дай, все будет мало. Другие утверждают, что без финансовой помощи аграриям не обойтись. С одной стороны, итоги прошлого года показывают, что с достижением валовых показателей дела обстоят неплохо, а вот эффективность по-прежнему невысока. Долги (финансовые обязательства) сельскохозяйственных организаций достигли в 2011 году новых высот. По данным Белстата, на 1 января 2012 года суммарная задолженность сельхозорганизаций составила порядка 60 триллионов рублей и выросла за год на 36,3 процента. В том числе задолженность по кредитам и займам увеличилась за год с 28,6 до 37,7 триллиона рублей. С другой стороны, а может ли быть иначе? Поучительный факт: в экономически развитых государствах объем субсидирования сельского хозяйства нередко превышает его долю в ВВП. Например, в Швейцарии доля аграрной отрасли в ВВП составляет 1,2 процента, а общий объем субсидий (прямых и косвенных) равняется 1,9 процента ВВП. Аналогичная картина в США, Японии. В ЕС прямые бюджетные вливания в агросектор ежегодно варьируются от 45 до 60 миллиардов евро.
По данным Евростата, бюджет ЕС в 2011 году — 126,5 миллиарда евро. Более 40 процентов этой суммы (51 млрд. евро) пошло на поддержку сельского хозяйства, в то время как его вклад в ВВП составил лишь 2 процента. Плюс к этому фермеров финансируют и за счет средств национальных бюджетов — до 10 миллиардов евро.
К примеру, немецкие сельхозпроизводители, самые экономически крепкие и устойчивые, в 2010 году получили субсидии на сумму 12 миллиардов евро, 5,5 из них — из бюджета страны. Денежные средства выдаются на возделывание зерновых и кормовых культур, льна, хлопка, хмеля, масличных, а также на животноводство, виноделие. Не входит в перечень овощеводство, выращивание фруктов, пищевого картофеля, культур длительного хранения. Размер субсидий зависит от площадей и вида деятельности. Например, 285 евро на гектар получает фермер, выращивающий твердые сорта пшеницы. Почти 56 евро приходится на белковые растения — горох, фасоль, сладкий люпин. Молочные хозяйства в зависимости от выделенных для Германии квот получают 15—25 евро на тонну молока. 110,5 евро за тонну имеют производители технического картофеля и крахмала. Если фермер выращивает растения с целью их переработки для получения энергии, он получает 45 евро на гектар, при условии, что не превышает размер площадей, установленных Европейской комиссией. В 2009 году фермерские хозяйства, добровольно сократившие производство сахарной свеклы, получили компенсацию за каждую тонну в размере 520 евро. В принципе, это усредненная схема получения поддержки в странах ЕС.
В некоторых из них добавляется субсидирование на развитие, скажем, сельского хозяйства в северных районах или за неблагоприятные природные условия. В среднем уровень поддержки аграриев в Европе — 405 долларов на гектар. В Беларуси, по данным Минсельхозпрода, — 178 долларов.
Совершенно очевидно, что сельское хозяйство нелегким бременем лежит на плечах почти полумиллиардного Евросоюза. Немногим менее половины (!) своего огромного бюджета ЕС тратит на всякие дотации и преференции для, кстати сказать, очень активных аграриев Старого Света. Западные фермеры привыкли защищать свои права. Стоит хотя бы легонько ударить евроземледельца по его карману — и он начинает протестовать. Достаточно вспомнить, как несколько лет назад фермеры ходили по всему Евросоюзу с митингами, протестуя против падения закупочных цен. А Италия, Франция, Бельгия и еще несколько стран буквально купались в молоке. Его щедро разливали повсюду фермеры, хозяйства которых оказались убыточными из-за либерализации европейского рынка.
Многочисленные фермерские хозяйства, избалованные полувековым отсутствием конкуренции, могут принести немало хлопот. Сейчас в Евросоюзе 12 миллионов фермеров, а средний размер фермы составляет всего 12 гектаров. Для сравнения, в США в аграрном секторе занято только 2 миллиона человек, а средний размер хозяйства там — 180 гектаров. Сможет ли Европа и дальше позволить себе так щедро тратить финансовые и человеческие ресурсы?
Как выясняется, сельское хозяйство Европы является в большой степени дотационным, а с точки зрения экономики — убыточным. Причем суммы, уходящие на поддержание аграриев, колоссальны.
А началось это в Западной Европе в 1957 году, когда правительства стран вынуждены были защитить своих фермеров от негативных последствий создания единого европейского рынка. К тому же воспоминания о голодных годах Второй мировой войны были тогда еще настолько свежи, что продовольственную безопасность решили сделать приоритетной целью интеграции. Для этого Брюссель ввел заградительные импортные пошлины и регулярные интервенции, тем самым обеспечив искусственно высокие цены на сельхозпродукцию на внутреннем рынке ЕС. Кроме того, европейские фермеры начали получать щедрые субсидии из бюджета ЕС, размер которых был прямо пропорционален объему собранного урожая и площади обрабатываемых земель.
Не мудрено, что в таких тепличных условиях производство сельхозпродукции стало расти в геометрической прогрессии: странам-участницам ЕС удалось не только обеспечить внутренние потребности, но и превратиться из импортера продовольствия в одного из крупнейших в мире экспортеров, уступая в этом только США.
— Вслед за урожаями росли и расходы на субсидии. В начале 1990-х суммарная доля программ по поддержке аграрного сектора превысила 60 процентов от всех расходов общеевропейского бюджета. Основная часть средств направлялась на субсидирование экспорта и другие рыночные интервенции, — рассказывает заведующая сектором финансов Института системных исследований АПК НАН Беларуси кандидат экономических наук Ирина Казакевич. — Чуть позже, в 1992—1999 годах, для того чтобы выровнять внутренние цены с мировыми, была проведена реформа. В частности, снизили интервенционные цены на сельхозпродукцию. Но одновременно это снижение было компенсировано фермерам прямыми субсидиями из расчета поголовья скота и размера посевных площадей. Этот вид поддержки стал основным до 2003 года.
Оказалось, что в ЕС слишком много фермеров, чьи хозяйства слишком малы для самоокупаемости, но достаточно велики для хронического перепроизводства. Излишки продукции европейским властям приходилось или продавать себе в убыток на внешних рынках, или запасать. В отдельные годы эти запасы достигали астрономических объемов.
Сегодня эксперты утверждают, что уже в 90-е годы стало понятно, что дальнейшего подъема сельского труда экономика Евросоюза может просто не выдержать. Но желающих вступать в конфликт с собственными фермерами среди европейских руководителей не было, поэтому решили бороться не за повышение эффективности хозяйств, а… против перепроизводства. Начали платить субсидии за недопроизводство.
Так европейские фермеры оказались в безумном мире перевернутых экономических стимулов, где чем меньше работаешь, тем больше получаешь. Как видно, властям Евросоюза оказалось выгоднее платить фермерам просто так, лишь бы они не производили лишнюю продукцию, которую потом придется скупать по завышенным ценам.
Поэтому неудивительно, что Евросоюз давно хочет избавиться от дотационно-фермерской обузы. Брюссель говорит о будущей радикальной реформе системы сельхозсубсидий многие годы. И, вероятно, постепенное снижение субсидий и импортных пошлин растянули бы на несколько десятилетий и сделали почти незаметным для фермеров, но помешали голодные крестьяне Востока: грянуло расширение ЕС. Прямо скажем, бедные страны бывшего соцлагеря разрушили и так хрупкое равновесие в распределении убытков и выгод от единой сельскохозяйственной политики. Распределение денег между прибывшей армией новичков на прежних основаниях привело бы к увеличению дотационного кошелька на несколько десятков миллиардов долларов. Поэтому вместо этого решили пересмотреть принципы предоставления субсидий. По словам Ирины Казакевич, начиная с 2003 года в ЕС сместили акценты в сторону субсидирования деятельности, отделенной от производства — охрана окружающей среды, поддержание земель в пригодном для возделывания состоянии, благополучие животных и безопасность труда.
После расширений ЕС 2004 и 2008 годов армия европейских фермеров выросла более чем в 2 раза. Ситуация с количеством малых (менее 5 гектаров) и потому особенно убыточных хозяйств — еще хуже. Только в Румынии их 3,5 миллиона, что на полмиллиона больше, чем во всех 15 старых странах ЕС вместе взятых.
Брюссель оказался перед дилеммой. Надо или признать, что в Евросоюзе все равны, но некоторые равнее, или платить всем «поровну». Власти ЕС решили и восточных фермеров не баловать, и аппетиты западных поумерить. И делать все это медленно и постепенно, с большим количеством полумер и переходных периодов.
Странам из бывшего соцлагеря при присоединении к Евросоюзу просто открыли свободный доступ на внутренний рынок, а с получением субсидий попросили подождать. Изначально восточные фермеры получили право только на 25 процентов от той суммы, которая достается их западным коллегам. Доля будет постепенно увеличиваться и должна достигнуть 100 процентов через десять лет после вступления страны в ЕС. То есть после 2013 года, а для Болгарии и Румынии — вообще после 2016-го.
В целом Европейский Союз все-таки намерен сократить дотации фермерам. Брюссельские сельскохозяйственные перекосы и несправедливости аграриям приходится выправлять, часто используя грубую силу, тяжелую технику и почти военную тактику. Словом, фермеры готовы к борьбе.
Ирина ГЕРМАНОВИЧ, «БН»
От «БН».
О тайнах английского королевского двора, «диванных» фермерах и европейской «дедовщине» читайте в следующем номере «БН».
