– Так ты подумай, может, тебе и жить стоит с Миланой? Если ты ее во всем слушаешься, пусть она тебя кормит, одевает, на море возит! — на такой фразе под грохот захлопнутой мною двери закончился утренний спор с дочерью.
«Это некрасиво, непедагогично и вообще недостойно взрослого человека!» — тут же сообщило мне чувство вины. Но я велела ему убраться, руководствуясь соображением «На войне все средства хороши».
Меня бесит странная дружба дочери. Точнее, раздражает, что мой весьма своенравный и очень упрямый Козерог оказался настолько подвержен чужому влиянию. Не подумайте, я не мегера, которая, прежде чем подпустить кого-то к своему ребенку, узнает всю его подноготную до пятого колена и даже при безупречной репутации подозревает во всех смертных грехах. Наоборот, у нас достаточно приятельские отношения с друзьями детей, они обращаются ко мне по имени, правда, на вы. Одного из друзей сына я отучила называть меня тетей, в отместку именуя его дядей. Как в воду глядела, успев сделать это до тех пор, пока он не перерос меня на две головы. Однако в случае с новой подругой дочери все не так.
Исходя из того, что я вижу и слышу, моей девочке постоянно приходится соглашаться, уступать, ждать, объясняться и виниться. Как-то раз, уйдя гулять с Миланой, дочь вернулась минут через сорок вымокшая, продрогшая и злая. Оказалось, все это время она верной вассалкой ждала возле подъезда, а та все обещала выйти — пока не сказала, что освободится еще через полчаса. «Почему сразу нельзя было предупредить, что выходим позже?» — справедливо негодовал ребенок. Этот же вопрос она задала подруге. Ответ, мягко говоря, удивил: «А почему я должна перед тобой унижаться?»
Обиды хватило ненадолго, девчонки продолжают общаться. Иногда дочь возвращается от подруги на взводе, неприязненно косясь на домочадцев. Насколько я понимаю, в семье Миланы есть проблемы. Видимо, после ее откровений и дочь начинает искать негатив в родном гнезде, что тревожит. Но не запрещать же им общаться?
В последнее время девочки выходят из дома гораздо раньше. Я было возрадовалась, решив, что они полюбили пешие прогулки, ЗОЖ и все такое, но нет: выгадывают полчаса, чтобы… бродить по школе. Не спрашивайте зачем — дочь так и не призналась. До некоторых пор я не вмешивалась: сама когда-то пораньше бежала к однокласснице — затейливо причесаться и повертеться перед зеркалом у нее дома. Но не сегодня…
Еще не было восьми утра, когда дочь двинулась к выходу с рюкзаком за плечами и с пустыми руками, хотя я точно знаю, что в расписании есть физкультура.
— Что, опять по школе гулять? — удивилась я и, получив утвердительный ответ, уточнила: — А спортивный костюм с кроссовками?
Хлопнув себя по лбу, чадо умчалось обратно в комнату, я пошла за ним и… обнаружила на столе планшет, который непременно должен лежать в рюкзаке: в электронном виде в нем хранятся все учебники. Иными словами, «училась» бы сегодня дочь без единой книжки. Не скрою, слегка вышла из себя и велела проверить наличие всех школьных принадлежностей, а заодно ждать дома автобуса.
Дочь задержалась-таки, откровенно психуя, фыркая, косо на меня глядя и переписываясь с подружкой в мессенджере. Наверное, жаловалась на деспотичную мать. Что ж, я оправдала ее мнение и, более того, ударила ниже пояса последней фразой. Сидим вот теперь, совещаемся с чувством вины: оставить как есть или все же извлекать дочь из подружкозависимости. Не испортить бы дело: она как раз в том возрасте, когда родительский авторитет начинает терять позиции. Но и самоустраняться не хочется. Вот что тут делать?
