В деревне Великий Бор Хойникского района после чернобыльской катастрофы появилась «гребенка» параллельных улиц — для переселенцев. Приехали 49 семей, 147 человек. С тех пор свои и приезжие сто раз переженились-перемешались. Но и спустя почти четверть века о событиях, при которых возникла эта «пристройка» к деревне, напоминают названия — улицы Брагинская, Воротецкая, три Савичских...
Временное и постоянное
Великоборец Владимир Саченко (он же, к слову, родственник писателя Бориса Саченко и руководитель местного ЖКХ) помнит, как на своем ГАЗ–53 возил эвакуированных с юга района.
— Молочки, Борщевка, Кожушки... — перечисляет названия несуществующих ныне деревень, откуда забирал людей.
Взамен оставленных радиоактивных хат люди получили красивые и благоустроенные кирпичные дома с водопроводом. Местное хозяйство — работников. Свежая кровь немедленно дала о себе знать: в ближайшие после переселения годы рождаемость прыгнула раза в два. Правда, ненадолго. Нынче из 147 переселенцев осталось 57. Кто умер, кто уехал. У многих домиков новые хозяева...
Мария Раянок с мужем и тремя детьми приехала сюда в 86–м из деревни Пристанское Брагинского района. Для наглядности уточнила: 15 километров от «той гадости». И сейчас не забывает, что приезжая:
— Думали–то — временно здесь, скоро домой вернемся. Потому не сильно переживали. Да вот задержались...
Теперь в некогда многолюдном доме она одна. Муж и сын умерли, еще двое детей — в других городах.
У Нины Приходько такой же дом через дорогу. И похожая история. Жила в деревне Савичи. Приехала в Великий Бор с семьей «на время». Да тут и похоронила мать, мужа, сына...
Как живется? Да вроде неплохо — великоборские старожилы устроились рядком под усыпанной ягодами шелковицей. Одно плохо — газа нет...
На трубу надейся...
Газ — больной вопрос для Великого Бора. Говоришь с людьми о чем–то отвлеченном, а разговор то и дело сворачивает. Пенсионерки — про газ, молодые «распределенцы» — про газ... Наболело, видно. Коренные говорят: сколько себя помним — деревню все газифицируют. Уж лет 20. После «чернобыля» рассчитывали на подведение трубы как «потерпевшие», находящиеся в зоне «с правом на отселение». Потом радиационный статус понизили. Теперь Великий Бор — это территория «с периодическим радиационным контролем». Значит, на газификацию по чернобыльской программе рассчитывать не приходится. Надо искать другие основания.
Необходимость отапливать дом дровами — серьезный минус для экономиста Натальи Павловой. Год назад она распределилась в местный совхоз после сельхозакадемии. Домик у Натальи — залюбуешься. Выделили сразу, как приехала. Стеклопакеты, водопровод... Потом, правда, выяснилось, что внутри красивого домика дожидаются хозяйку тазики и ведра с водой. Напора днем не хватает, так наловчилась с вечера набирать. Одну зиму уже пережила, вторую ждет с тревогой. Считает, сколько потребуется машин с дровами. При ее зарплате — серьезная статья расходов, да и хлопотно. Кроме низкой зарплаты, это одна из причин, по которым выпускница академии планирует покинуть деревню сразу после обязательной 2–летней отработки. Вот и удержи молодых специалистов...
Пожилые вторят хором: хоть бы под старость газа дождаться. Калькуляцию с ходу выдадут: машина дров — 180 тысяч, порезать–порубить — еще 140 да покормить работников надо. А таких машин не меньше двух за зиму уходит.
Проснулся, умылся, убрал
У руководителя Великоборского сельсовета Юрия Штыхнова голова забита планами и проектами — дошли бы руки до всего. Говорит, хочет «раскрутить деревню». Чтоб стало не хуже, чем в городе. Бывший школьный трудовик возглавил местное самоуправление меньше года назад и с ходу развернул бурную деятельность. Крутится, выбивает что–то под девизом: «Можете — помогите, не можете — не мешайте». С гордостью показал склад с добытыми пиломатериалами: «Будем заборы менять, беседки ставить, чтоб красиво было».
Вообще, ЖКХ в маленьких деревнях — вечная проблема. А «малые формы» — символ сельского благоустройства. Цветки из пластиковых бутылок и грибки из пеньков. На большее нет сил. Значит, надо «искать резервы», «работать с населением». Штыхнов добился своего: при сельсовете теперь есть бригада районного коммунального предприятия — целых три человека. Убежден, что отсюда виднее, как эффективно распределять силы. Хотя модель развития деревни «по Штыхнову» нравится не всем. Про особо непримиримых он говорит, мол, «есть тут некоторые орлы»... От предложения навести порядок у дома они отмахиваются: «Мы платим за обслуживание». И попробуй возрази.
— Должно быть как: проснулся, умылся сам — прибери вокруг дома! — горячо убеждал меня Владимир Саченко, недавно назначенный начальником того самого Великоборского сельского участка предприятия «Хойникский коммунальник». — Не из–под палки!..
Как бы то ни было, результаты самоуправления видны невооруженным глазом: у многих домов цветы, участки подстрижены, ухожены. Недавно коллективными усилиями стихийную свалку убрали.
Кстати, с этой весны Великий Бор считается агрогородком.
— Ну и как — полегчало? — пытаюсь понять практический смысл переименования.
— А знаете, да! — в голосе Юрия Штыхнова даже вызов. — Вот участок ЖКХ теперь собственный. Полмиллиарда рублей на реконструкцию водопровода выделили — значит, и до Натальи Павловой вода нормально доходить будет... Да много чего. А может, и газа дождемся под этот статус!..
Ручная работа
«Деревнеобразующее» предприятие — местный совхоз. До перестройки тут был комплекс на 5.000 коров, трудилось почти полтысячи человек. Потом развалился вместе с Советским Союзом. В наследство деревне осталась огромная заброшенная котельная. Те, кто постарше, помнят, что в деревне было центральное отопление, которое обеспечивал совхоз. Теперь отапливаются сами кто во что горазд...
Нынче в КСУП «Великоборский» 1.213 голов скота на 109 работников. Директор Александр Тальчук утверждает, что за последние годы серьезно рванули вперед — и по надоям, и по урожайности. Но увеличение штата пока не в планах, хотя хорошие специалисты нужны. С рынком труда в деревне непросто...
На таком фоне хойникские координаторы ПРООН Владислав Дубовский и Виктор Каток по–своему минимизируют последствия «чернобыля». Недавно провели в Великом Бору ярмарку детских поделок, пробуждая «активность сельской молодежи». Районный центр поддержки предпринимателей даже обещал содействовать коммерческому продвижению вышивок–инкрустаций.
Русалки и прогнозные показатели
Оказывается, в Великом Бору до сих пор «водят русалку»! Уж какими путями этот дремучий языческий обряд из южной России забрел в белорусскую деревню — пусть разбираются этнографы. По пути, конечно, он сильно «отредактировался». Фактически, преобразовался в нечто особенное, характерное только для Великого Бора. Да и в самой деревне смысл «вождения русалки» нынче понимают по–разному. Сторонники утилитарной теории говорят, что русалка «гоняет нечисть из посевов», повышает урожайность, помогает выполнению прогнозных показателей. Прочие относятся к «вождению» просто, как к забавному празднику, поводу повеселиться.
— На следующей неделе за Троицей, после вечерней дойки, люди собираются в центре и с песнями–хороводами движутся на край села, — худрук местного Дома культуры Жанна Хорошко пытается доступно описать суть происходящего.
— А что за песни? Сердючкины, что ли?..
— Как же! Особые «русальные». Я их специально за бабушкой записывала, а ей 90 лет... Так вот, с ними — русалка, девушка такая, вся зеленью украшена. Ее перед этим специально выбирают, чтоб приличная была, из хорошей семьи! И когда до поля доходят, она бросается бежать в жито. А все догоняют, стараются оторвать что–нибудь от ее убранства. И потом эти пучки зелени не выбрасывают, несут к себе в огурцы, в капусту, чтобы урожай был.
Впрочем, великоборцы в один голос уверяют: словами это не описать — надо видеть. Тем более что больше нигде в таком виде этот обычай не поддерживают. Хоть ты туристов автобусом вези — да некому заняться...
...На выезде из деревни, за кукурузой, слышны веселые детские голоса — там пруд. Ребятня радостно шлепается плашмя с самодельных трамплинов, устраивает «цунами» лягушкам. Водоем, конечно, не отнесен официально к числу мест для купания. Да кто в деревне когда беспокоился по этому поводу. У Штыхнова и тут чешутся руки: это бы место расчистить, окультурить. Сыплет планами председатель: будет сквер, детские площадки, зоны отдыха, вон там еще одну беседку поставим... Глядишь и до деревенского сайта дойдет! Правда, для начала мечтают компьютер нормальный раздобыть — в нынешних пока даже гнезда для флэшки нет. Впрочем, это дело наживное. Но одна приятная новость уже греет душу: Хойникский райисполком предложил внести деревню в программу газификации до 2015 года. Может, скоро и сбудется мечта великоборцев...
Фото автора.
