О чем писала «СБ» 18 июня 1961 года

Первая полоса газеты венчалась лозунгом «Слава великому советскому народу!» и сообщала о награждении «товарища Хрущева Н.С. орденом Ленина и третьей золотой медалью «Серп и Молот», отмечая выдающиеся заслуги Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР в руководстве по созданию и развитию ракетной промышленности...»

Вместе с Никитой Сергеевичем в тот день Президиум Верховного Совета СССР (Председателем Президиума был Л.И.Брежнев) наградил орденом Ленина 478 человек, орденом Трудового Красного Знамени — 1.218, орденом Красной Звезды — 256, орденом «Знак Почета» — 1.789 и медалями — 3.183 человека...

Что и говорить, награды заслуженные: в апреле 1961 года советский космонавт Юрий Гагарин впервые покорил космическое пространство, и достижение советской науки и ракетной промышленности признал весь мир. Естественно, по канонам дипломатии того времени эти успехи стали серьезным козырем во внешнеполитической стратегии. Во многом они наложили отпечаток и на тональность встречи лидеров двух стран — Советского Союза и США, — которая состоялась в Вене в июне 1961 года.

...16 июня 1961 года все центральные газеты были нарасхват, потому что в этот день вышел текст телевизионного выступления главы советского правительства Н.С.Хрущева. В 1961 году в СССР телевизоров у населения было мало, а выступление Никиты Сергеевича являлось своеобразным отчетом перед народом и было посвящено важному политическому событию. Безусловно, текст хотелось прочесть всем.

Об этом свидетельствует один из отзывов читателей, помещенный на первой полосе «Советской Белоруссии». Под заголовком «Одобряем» вышла заметка сновальщицы Полоцкого завода стекловолокна: «С огромным интересом слушали яркое выступление Н.С.Хрущева о встрече и беседах с президентом США Дж.Кеннеди».

Что же случилось в Вене, о чем говорили Хрущев и Кеннеди?

Как утверждают историки, Кеннеди получил–таки в Вене суровый урок...

Казалось, к весне 1961 года у мировых политиков и Никиты Хрущева сложились достаточно благоприятные отношения. Как уже говорилось, полет в космос Юрия Гагарина продемонстрировал советское технологическое превосходство, которое впервые проявилось в 1957 году при запуске спутника. Кстати, термин «разрядка» впервые появился в 1955 году после встречи в Женеве Хрущева с руководителями Франции, Англии и США. Он означал ослабление конфронтации с Москвой. У Хрущева были все основания ожидать в Вене содержательных бесед с президентом Кеннеди. Тем более что сами американцы отмечали, что ключевым пунктом стратегической линии администрации США было ослабление напряженности в отношениях с Советским Союзом.

Но и в апреле 1961 года Кремль достаточно резко обозначил свое отношение к политике Вашингтона в отношении Кубы. Запахло международным скандалом...

В первый день саммита в Вене на горизонте маячила тень Кастро. Кеннеди признал, что нападение на Кубу было ошибкой, но неодобрительно отозвался о новой доктрине Хрущева поддержки «священных войн». Дав, таким образом, советскому лидеру повод обвинить США в поддержке колониальных и реакционных режимов. (В этот момент СССР поддерживал освободительное движение в Лаосе.) В свою очередь Хрущев критиковал США за то, что они не понимают истоков национально–освободительного движения, видя в нем происки внешних сил, а не стремление народов свергнуть своих угнетателей. Мол, приход к власти Кастро — естественный процесс. «Фидель Кастро — не коммунист, но вы своими действиями можете так вышколить его, что он в конечном счете действительно станет коммунистом», — сказал Н.С.Хрущев.

Конечно, советский лидер знал о сложной ситуации на Кубе и о том, что сейчас Кастро считает себя большим коммунистом, чем пять месяцев назад, до вторжения США на Кубу. Хрущев играл на неуклюжести американской политики в отношении к кубинской революции. Он предостерег Кеннеди, что политика США в отношении Кубы «чревата серьезной опасностью», и, как тогда говорили журналисты, выразил пожелание, чтобы конфликт между США и Кубой был решен путем «мирного соглашения».

По ожидаемому вопросу запрещения ядерных испытаний серьезных дискуссий тоже не получилось. Кеннеди понял, что Хрущев не намерен вести никаких серьезных обсуждений, пока не добьется своих целей по берлинскому вопросу. (Речь идет о признании советско–восточногерманского договора.) США вроде готовы были на это, но только с оговорками — Штаты хотели бы сохранить право доступа в Западный Берлин и свои войска там... Американскому президенту и в голову не могло прийти, что советский лидер с такой легкостью ставит под удар советско–американские отношения ради одного Берлина. Разве он не понимает прочность обязательств Америки в отношении оккупированного города? Но, как утверждают историки, Хрущев парировал: «Если вы хотите войны, то это ваша проблема». На этом закончилась первая и, как оказалось, последняя встреча Кеннеди с Хрущевым один на один.

По приезде в США Кеннеди заметил: «Нас ожидает холодная зима». И он не ошибся.

Историки период отношений СССР и США после Венского саммита назовут временем «холодной зимы». И о событиях, произошедших в это время, мы еще вспомним.