Певица Корриана просит не делать скидок на неопытностьКорриана — это псевдоним. Сама певица так шутит по поводу своего сценического имени: «Странно было бы петь на английском языке и называться при этом, скажем, Катей Качиной». Почему она поет на английском? Потому что больше у нас никто не поет! А если эту моду подхватят другие певицы, в мире еще столько прекрасных языков... Когда у тебя есть голос и отчаянное желание петь, не все ли равно, на каком из них выражать себя? Так считает еще совсем молодая, но уже вполне опытная певица Корриана, названная телезрителями лучшей среди самых популярных артистов проекта «Песня года Беларуси. Весна».
Если вы не знаете английского, я расскажу вам, о чем она поет. Собственно, никакого секрета здесь нет. Что может волновать в 20 лет? Наивный вопрос. История примерно такая: у него самые синие глаза в мире. Но в его сердце попал осколок льда. И я замерзаю, когда он рядом. Я буду искать свое солнце, чтобы согреться... Трактовка, разумеется, вольная. Но, думаю, настроение я уловила.
— Корриана, ты поешь сердцем. Это слышно. Что там за чувство такое живет?
— Это чувство я уже не могу «потрогать». От него осталась нечеткая тень. Так получилось, я раскрыла сердце одному человеку, но мои ожидания не оправдались. Думаю, история многим знакома. Я, наверное, гордячка. Но от человека, причинившего мне боль, буду держаться на расстоянии, как бы ни хотелось быть с ним рядом.
— Раскроем имя обидчика? Чтоб ему на всю страну стыдно стало?
— Нет. Зачем его «пиарить» за мой счет?
— Правильно. Он у нас еще поплачет! Ты ведь собираешься стать яркой звездой?
— Без такой цели нечего делать в шоу–бизнесе. Наверное, уже можно сказать, что я занимаюсь эстрадой профессионально. Рассчитываю посвятить себя именно этой профессии и, как мне кажется, делаю для этого все необходимое.
— Зачем же ты тогда окончила 4 курса филологического факультета БГУ по специальности китайский язык и литература?
— В тот год, когда пришла пора выбирать жизненный путь, академия музыки набирала только «народников». Меня это не прельщало. Поэтому пришлось создавать, так сказать, запасной аэродром. Английским я занималась с детства, параллельно музыке. Хотела изучать западные языки. Но выбрала китайский, когда узнала, что набирается единственная, экспериментальная группа. Ничего не знала о Китае. Любовь пришла через год упорных занятий. Скоро, кстати, поеду в страну своей мечты на стажировку. На пару месяцев. Я верю в судьбу. Если бы я не училась в БГУ, то наверняка не пришла бы в университетскую музыкальную студию на прослушивание к композитору Леониду Ширину. Мы не заперлись бы с ним тут же в студии, не родилась бы наша первая песня «Hash». Которую случайно зашедший в студию радио–ди–джей не взял бы с ходу в ротацию. Она не заняла бы первое место в хит–параде. Все было бы по–другому.
— Как поет «J_Морс», но стало, как стало.
— Мне, к слову, очень «J_Морс» нравится. Я мечтаю когда–нибудь выступить с ними на «Евровидении». Не знаю, правда, как они к этой идее отнеслись бы.
— Так давай сейчас позвоним и спросим.
— Чуть позже. Я сейчас занята очень: много занимаюсь с педагогом по вокалу. Снимаюсь в своем первом клипе. Пишу новые песни. Хотелось бы осенью выпустить, наконец, альбом.
— Слушай, а зачем тебе эти упражнения по вокалу? Ты же и так хорошо поешь. Что, тебе десяти лет в музыкальной школе не хватило? Большинство певиц вообще нотной грамоты не знает. И ничего.
— Просто есть певцы, а есть артисты. Скажем, Боря Моисеев. Его же певцом не назовешь. Но он артист... А вообще я думаю, что просто уметь петь — это очень мало. Нужно иметь что–то такое в себе, что будет нравиться людям. Я же пою не для себя. Я хочу делиться своим кайфом с другими. При этом чтобы другим тоже было интересно. Короче, нужен крепкий стержень. Или, как теперь принято говорить, харизма. Вот мальчик картавый из «Корней». Его же приятно слушать. Потому что чувствуется, он отдает себя. Это импонирует. Артисту нужно упорно над собой работать. Если бы у меня была такая возможность, я бы хотела выглядеть каждый день, как Саша Гайдук. Чтобы мне не делали скидок на неопытность. Чтобы в Интернете не писали: «Зачем она надела эту шапочку на «Песне года»?»
— А, кстати, действительно, зачем? У тебя такие роскошные волосы...
— Дело в том, что это элемент всего костюма, созданного по крутому итальянскому журналу мод. Жаль, что приходится это объяснять. Впрочем, я готова к любой критике.
— А я и не критикую. Мое дело провоцировать эмоции, чтобы твой портрет получился ярким.
— Спасибо.
— Говорят, на конкурсе «Пять звезд» в Сочи Отар Кушанашвили так проникся выступлением белорусских «Дроздов», что потом ходил по гостинице и громко говорил: «Все концерты группы «Дрозды» устраиваются через меня». Кто так говорит о Корриане?
— Именно так никто не говорит. Но проекту «Корриана» уже три года. За это время у меня сложилась команда. И даже есть свой агент по связям с прессой. Все серьезно, по–взрослому.
— Но если что, обращайся...
— Спасибо. Доброе отношение лишним не бывает.
— Мне кажется, доброе отношение журналистов к артистам — это какой–то негласный закон. Я не помню, чтобы кто–нибудь кого–нибудь всерьез критиковал. Как ты думаешь, почему?
— Жалеете, наверное, нашего брата. В смысле, жалеет — значит любит. Шоу–бизнес у нас такой юный, что грех его неокрепшего душить. В России «акулы пера» не щадят «акул шоу–бизнеса», потому что это правила игры. А у нас свои правила.
— Просто идиллия. А если правила изменятся?
— Меня это не пугает. Если о тебе говорят, пусть даже не самое лестное, значит, ты кому–то интересна.
— Ловлю на слове...
