Бобры затопили деревню. Дикие кабаны разворотили поля и огороды. Очередной лось попал под колеса «Фольксвагена»... Кажется, экологическое равновесие нарушено уже давно. Люди и животные — как те сварливые соседки по лестничной клетке, которые постоянно делают друг другу пакости. Очередной виток взаимоотношений человека и зверя проследим на примере Городокского района Витебской области. Экологи не на шутку озадачены: там резко может сократиться популяция медведя — животного, занесенного в нашей стране в Красную книгу. Местные жители тем временем лишь вздыхают: от косолапых спасу нет.
Мишки на севере
Ученые–зоологи называют северо–восточные районы нашей страны, растянувшиеся вдоль белорусско–российской границы, «медвежьим углом». Хищнику здесь раздолье, его в местных лесах, которые впору сравнить с тайгой, развелось много. Больше, пожалуй, лишь в Березинском заповеднике, где косолапые чувствуют себя еще вольготнее. Конечно! Там они под особым контролем — этакие музейные экспонаты, на которые можно лишь дышать. Городокский район особо охраняемой территорией не считается. Неудивительно, что медведи (а их, по предварительным подсчетам, здесь около 15) среди местных не в почете. То ульи разворотят, то овес вытопчут, то бычка задерут. Да и встретиться один на один в лесу — удовольствие не из приятных. Но такие рандеву для сельчан не в диковинку. У какого дома ни остановишься — услышишь немало баек.
...Среди лесов, в стороне от трассы Одесса — Санкт–Петербург, своей жизнью живет деревушка Кошкино. Поверить трудно, но в цепочке деревень–фантомов, от которых благо если остались дорожные указатели, и хуторов, где доживают век 1 — 2 старика, это чуть ли не «мегаполис»! Девять жителей да дачники летом.
Стучимся в калитку. Из уютного яркого деревянного домика, больше напоминающего сказочную избушку, выглядывает дедушка Геннадий Николаевич Минов. Год назад медведь забрел к нему на пасеку.
— Выхожу утром к ульям, гляжу — разворочено, — хитро прищуривается дед. — Один домик, второй, третий... Все разбросаны по полю. Соседи говорят: медведь, больше некому. Надо бы постеречь, а я боюсь. Пригнали трактор, залез в него ночью, взял палку и начал сторожить. Неделю по ночам сидел — нет никого. Пошла вторая. Задремал. Слышу: ветки зашуршали. Посмотрел: точно медведь. Метра с два ростом! Ходит на задних лапах, нюхает. Подходит он, значит, к домику, где есть мед, и как даст по нему лапой! Думаю, надо спасать. Только открыл дверку трактора, только она заскрипела, глядь — а его и след простыл. Оказалось, медведь не только ко мне в гости приходил, еще у соседей на пасеке хозяйничал.
...Автомобилисты, мчащиеся на Санкт–Петербург через Городокский район, хорошо знают участок дороги у деревни Рослые. Здесь нужно быть предельно аккуратным! Не только сбросить скорость до положенных правилами 60, но и обратить особое внимание на дорожный знак с изображением лося. За 10 лет в одном и том же месте сбили около 20 рогатых. Но, оказывается, трассу перебегают и медведи.
Останавливаемся на окраине деревни. Пока фотографируем плакат Езерищенского лесничества с изображением медведя, из окошка соседней хаты за нами наблюдает хозяин Станислав Иванов. Через минуту он появляется на пороге.
— Дедуля, медведи тут есть?
— Конечно! Прямо возле дома видел, дорогу переходил. Ветки в лесу зашуршали, думал, кабан или лось, а потом обратил внимание на походку! Мимо как раз машина проезжала, а тут резко остановилась. Водитель с перепугу ко мне в хату заскочил: только я, мол, медведя вижу или ты тоже?
...А вот повару–буфетчику езерищенского кафе «Весна» Светлане Сотниковой после первой встречи с хищником две недели пришлось пить даже не валерьянку — более сильные успокаивающие препараты.
— Клюкву в лесу собирала, — вспоминает она. — Ходила от кочки к кочке, одна «кочка» и поднялась на задние лапы. Стояла в оцепенении минут пять. Не двигался и зверь. А потом у меня развязался пояс и упало ведро. Косолапый испугался и убежал.
Не будите до весны, не будите
Пока в Городокском районе затишье. Медведи спят в берлогах. Казалось бы, до конца зимы можно вздохнуть спокойно. Зверь не потревожит. Ан нет, переполошились экологи. «Прекратите зимнюю рубку леса!», «Прекратите загонную охоту в период с 1 декабря по 1 апреля!» Письмо с такими призывами общественная организация «Ахова птушак бацькаўшчыны» направила в Министерство природных ресурсов и охраны окружающей среды. Суть беспокойства такова: зима — это время рождения и вскармливания медвежат. Вальщики деревьев и охотники с собаками доставляют зверю лишнее беспокойство, что может отразиться на количестве и качестве популяции.
— Сейчас в наших лесах обитает около 80 медведей, — уточняет главный научный сотрудник Республиканского научно–практического центра по биоресурсам Национальной академии наук Вадим Сидорович. — Но процент семейных групп (медведиц и медвежат) в 2 — 3 раза меньше, чем в относительно благополучных популяциях в России. Детеныши попросту гибнут. На свет они рождаются начиная с конца декабря и до февраля. В основном, в первой декаде января. Но чтобы родить и выкормить нормальное потомство, факторов беспокойства для мамы не должно быть никаких. Вот представьте. Собака на охоте выгнала медведицу из берлоги. Медвежонка она спасать не будет, вернется как минимум на следующий день. Значит, малыш либо замерзнет, либо его загрызут. Еще один пример. Рубка леса. В основных местах зимовки — заболоченных спелых ельниках — работы в этот сезон нужно прекратить. Лесорубы могут берлогу даже и не заметить. Почему бы под валку не отводить делянки в сосняках?
...Белорусско–российская граница. Деревня Сурмино. Летом здесь непроходимые болота. Оступишься и увязнешь в трясине. Пейзажи потрясающие — хоть на первую страницу буклета об экологическом туризме. Зимой, когда подмораживает, начинаются лесозаготовительные работы. Валят березы — щепки летят. Звуки бензопилы слышны за несколько километров. Тут уж не то что медведь не заснет, человек в соседней деревне иной раз вздрогнет.
«Вжик», — сказала пила вальщика Виталия Куденка — дерево, словно спичка, падает на землю.
— Медведи? Нет, не видел, — смеется тот. — Экологи предлагают запретить валку леса? Да пожалуйста. Можем и не работать.
Пока трактор, проваливаясь колесами в «дрыгву», тащит за собой очередной ствол, лесничий Езерищенского лесничества Сергей Якушевич разворачивает карту.
— Всего на моем участке посажено 19 тысяч гектаров леса, — рассказывает он. — Древесину мы заготавливаем лишь в нескольких «квадратах». Общая площадь — 120 гектаров в год. Мизер! На эти делянки мы вернемся только через 100 лет. Да, может быть, мы и выгнали медведя из одного насиженного местечка. Но у нас чуть ли не тайга. Для медведей — рай. Селятся они не только в лесу, но и в заброшенных деревнях. Киселевка, Артюхи, Горки, Шарино, Ключегорская... Если раньше там жили люди, то теперь в этих населенных пунктах хозяйничают звери. Забредают в заброшенные дома, ломают одичалые яблони, я туда летом без ружья ходить боюсь. Не дай Бог, окажешься в этот период между медведицей и медвежатами — живым можешь не выйти. Хотя, тьфу–тьфу, пока не случалось.
Для охотников лесной массив у деревни Сурмино — отличное местечко. Пробираемся по лесным тропинкам к озеру Исса. Вот тут, кажется, пробегал лось. Пометил территорию волк. Над головой раздаются птичьи трели. С весны по позднюю осень здесь любит бродить и медведь. Правда, лап 46–го размера на свежем снежном ковре я так и не заметил. По словам охотоведа Городокского районного отделения Белорусского общества охотников и рыболовов Валерия Кожановского, каждые выходные на территории района орудуют около 20 охотничьих бригад. Неужели действительно зверей спугнули постоянный рев бензопилы и предприимчивые любители национальной охоты?
— Нет, во–первых, медведь выбирает для спячки места, где деревья уже практически вырублены — буреломы, валежники, — о повадках хищника знает егерь Бычихинской охотдачи Владимир Захаров. — В спелом, здоровом лесу берлогу найти невозможно. Во–вторых, этот зверь никогда не заляжет там, где его могут побеспокоить. Он ищет укромные уголки, куда могут добраться только охотники–одиночки. Да и на собак, которые возятся вокруг берлоги, он вряд ли обратит внимание. Знаю по собственному опыту. Кстати, такая охота разрешена только до 30 декабря, а большинство медвежат рождается все–таки в январе. Поэтому претензий экологов я не понимаю.
— Сейчас активно рубят лес в массиве в районе деревень Копасы — Березно, — вторит охотник Иосиф Балицкий. — Раньше медведей там было тьма. Но сейчас зверь действительно оттуда исчез. Ушел в другие леса.
Давайте жить дружно!
А теперь зададимся вопросом: зачем в наших лесах вообще нужен медведь? «Это вопрос престижа!» — воскликнут в Министерстве природных ресурсов и охраны окружающей среды. «А действительно, зачем? — пожмут плечами охотничьи хозяйства. — Стрелять в него нельзя, а столько кормовой базы зря пропадает». «Только беды от него», — вздохнут деревенские. Впрочем, самые предприимчивые уже давно просчитали. Этот зверь может принести в бюджет неплохие деньги. Только разница в том, что в России медведь — это охотничий вид, а у нас нет. Вот зверь и мигрирует из соседней Псковской области в наши леса, ищет, где тише. Лесхозы почему–то не просчитывают выгоду: если сейчас создать медведю все условия для размножения и роста популяции, то в будущем, убеждены ученые, его можно вывести из Красной книги.
— Если Беларусь будет иметь плотную популяцию медведя, а его потенциальная численность может достигать 2.000 особей, — аргументирует профессор Вадим Сидорович, — то этот хищник, не исключено, станет коммерческим объектом для охотничьего и экологического туризма. Даже если мы установим цены выше, чем у соседей, многие зарубежные гости все равно предпочтут наши леса — за счет более развитой инфраструктуры.
Пока на охоте зарабатывают лишь браконьеры. Официально таких случаев в районе не зафиксировано, но специалисты природоохранных организаций все равно разводят руками: зверь таки оказывается под прицелом. Сотрудники райинспекции приводят примеры: на Витебский меховой комбинат из Городка недавно привезли шкуру медведя. Такой же «трофей» видели в одном из домов.
— Едем на попутной машине с белорусскими номерами, — вспоминают случай экологи, — а у водителя в качестве талисмана медвежьи лапы. Спрашиваю: купили? в России подстрелили? Нет, оказывается, местные подарили.
Впрочем, хватает и тех, у кого ружье на медведя просто не поднимется. Да и бывалые охотники отмечают: стрелять опасно — мясо хищника заражено трихинеллезом. А вот выхватить фотоаппарат — почему бы и нет? Красивейшие снимки мишек на фоне леса, почти как у Шишкина, — чем не альтернатива картечи и пулям? Да и заработок для лесничеств отличный.
Не станет ли нашествие зверя, о котором так мечтают ученые, медвежьей услугой для местных жителей? Как найти золотую середину — компромисс в непримиримом соседстве человека и медведя?
— Существует специальная инструкция «Порядок оценки вреда, причиненного дикими копытными сельскохозяйственным посевам и лесным культурам», — отметили в Городокской районной инспекции природных ресурсов и охраны окружающей среды. — Ею можно воспользоваться при оценке ущерба, нанесенного лосем или кабаном. А вот если нашкодил зверь, занесенный в Красную книгу... Вот пример: в деревне Дубиково разгромленную пасеку оценили в 400 долларов. Только вот компенсации хозяевам добиться не удалось.
В Минприроды уточнили: в случае медвежьих шалостей ущерб должны были оценивать местные органы власти. Однако на практике вышло по–другому: нет документа, где черным по белому прописано слово «медведь», — нет и денег. Может быть, стоит заключить договор со страховщиками? Специалисты представительства «Белгосстраха» по Городокскому району ответили мне, что теоретически это возможно, хотя с такими просьбами к ним никто не обращался.
***
Тысячи лет человек жил с природой в гармонии. Теперь чаши весов качаются в разные стороны. В очередной раз построят плотину бобры, под колеса бросится лось, а поздней ночью к жителям Городокского района на пасеку придет медведь. С инстинктами и повадками ничего уж не поделаешь. Решить вопрос радикально и отстрелять? Это не метод. Вот и приходится решать головоломки, кого все–таки защищать: зверей от людей или наоборот? Дилемма...
Компетентно
Антонина Колца, начальник Городокской районной инспекции природных ресурсов и охраны окружающей среды:
— Согласно Лесному кодексу, местные исполнительные власти для сохранения животных, занесенных в Красную книгу, имеют право ввести особый режим лесопользования, но для этого ученые должны предоставить официальный отчет с обозначением мест залегания зверя. Тогда мы ограничиваем территорию, создаем заказник, подписываем с землепользователем охранные обязательства и контролируем. Пока ни одной берлоги на территории района не выявлено. Значит, запретить рубить лес, а им покрыто 54 процента Городокского района, мы не можем. Тем более он принадлежит не государству, а «Витебскдреву» — в качестве эксперимента. Вообще, надо четко проводить тонкую линию между экологией и экономикой. От заготовки и продажи древесины хозяйство в этом году получило прибыль и обеспечило рабочие места.
