Председатель Комитета Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии Владимир КАШИН считает, что лесной фонд России неправомерно считать неисчерпаемым.
– В лесной отрасли накопилось достаточно сложных проблем. Среди них – отсутствие должного управления лесами, самовольные и необоснованные рубки, законодательная чехарда. Подорвана сырьевая база отечественной лесной промышленности. Огромный ущерб наносится ему ежегодными лесными пожарами. На порядок сократилось количество людей, непосредственно занятых управлением и охраной лесов. Разрушены лесхозы, многие лесничества, ослаблена противопожарная охрана. Во многих регионах лес брошен, по сути, на произвол. За последние двадцать лет в нашей стране несколько раз радикально менялось лесное законодательство, неоднократно реформировались структура и функции государственного управления лесами, а о лесоустройстве вообще забыли. Коррупция и своевольное правоприменение на местах лишь добавляют проблемы.
Обладая пятой частью мировых запасов лесов и имея огромный потенциал для освоения лесных ресурсов, Российская Федерация существенно уступает развитым зарубежным странам по уровню заготовки древесины (четвертое место после США, Канады, Бразилии). Использование лесов уже много лет не приносит доход ни в федеральный, ни в региональные бюджеты.
А ведь и в начале XX века, и в советский период лесная отрасль обеспечивала существенный доход в общегосударственную копилку и всегда окупала затраты на воспроизводство лесов. В 70–80-х годах объемы заготовок достигали более 300 млн кубометров, вклад лесной промышленности в экономику страны составлял 5 процентов ВВП. Мы входили в пятерку крупнейших мировых экспортеров лесопродукции, причем доля «кругляка» в структуре экспорта была минимальна. Сегодня отрасль убыточна: лесной комплекс обеспечивает лишь жалкие 1,3 процента ВВП.
Лесопромышленный комплекс России находится в тяжелом состоянии в связи с тем, что многие проблемы, имеющиеся в лесной промышленности и лесном хозяйстве, так и не решены. Реформа отрасли, которая началась еще в 2006 году, не принесла ощутимого результата. На развитии отрасли негативно сказывается и высокий нелегальный оборот древесины при низкой эффективности государственного лесного контроля на региональном уровне и слабом межведомственном взаимодействии.
Мы производим около 50 килограммов целлюлозно-бумажной или картонной продукции на человека вместо 350, допустим, как в Финляндии, а крупнейшие предприятия, которые входят в целлюлозно-бумажную перерабатывающую промышленность, еле-еле сводят концы с концами.
Наращивание мощностей по глубокой переработке древесины внутри страны идет малыми темпами, инвестиции поступают, но в минимальном объеме. Поэтому после вступления в ВТО России следует ожидать неизбежного роста конкуренции в сегменте готовой продукции и увеличения экспорта сырья из-за снижения вывозных пошлин на необработанный лес.
Новая лесная политика России обязательно должна предусматривать защиту отечественного производителя как на земле, так и в лесу. Многие инвестиционные проекты не оправдывают ожиданий, по сути, являясь махинациями, те, кто под них на льготных условиях получает лесные ресурсы, не только ничего не отдают взамен, но порой наносят серьезный урон экологической системе.
Ежегодно более 40 млн кубометров российского леса уходит за рубеж только за счет незаконных рубок. Ущерб от этого ежегодно составляет от 5 до 12 млрд рублей, а если этот объем леса переработать, то ущерб уже будет оцениваться в 80–100 млрд рублей. Из страны вывозится 20 процентов всей контрабандной древесины мира. К сожалению, у нас отсутствует государственная система учета заготовленной древесины, позволяющая прослеживать ее движение в цепочке от лесосеки через пункты переработки до потребителя с целью подтверждения законности такой древесины. Поэтому, совершенствуя нормативно-правовую базу, необходимо решить проблему с теневым оборотом древесины.
Что касается гибели лесов от пожаров, то расчеты, по данным Организации по сельскому хозяйству и продовольствию ООН (ФАО ООН), показывают, что доля лесных пожаров на территории Российской Федерации может достигать 27 процентов случаев пожаров в лесах мира.
Наметилась устойчивая тенденция к увеличению повреждения лесов и потерь лесных ресурсов не только от пожаров, но и от вредителей и болезней. Согласно официальным прогнозам, при сохранении существующих тенденций площадь пораженных болезнями и вредителями российских лесов к 2020 году может удвоиться! Только в 2012 году (по данным официальной статистики) общая площадь погибших (утраченных) лесных насаждений на землях лесного фонда составила более 350 тысяч гектаров.
Ущерб от лесных пожаров, включая экологический и ущерб жизни и здоровью людей, в разы превышает ущерб от незаконных рубок. Этот ущерб значительно превышает величину общих расходов на охрану, защиту и воспроизводство лесов.
Важными вопросами являются и вопросы восстановления лесов. В настоящее время только около 10 процентов вырубленной площади в России засаживаются лесными саженцами. При этом половина их гибнет. Следовательно, мы должны серьезно заняться лесопитомниками, вопросами семеноводства и ухода за саженцами, развивать сеть селекционных центров.
В России увеличение финансирования мероприятий, направленных на охрану, защиту и восстановление лесов, объективно необходимо. Но только увеличением финансирования ситуации не изменить. По нашему мнению, центральной проблемой охраны и защиты лесов является ущербный механизм определения исполнителя лесохозяйственных работ на землях, не переданных в пользование, через размещение государственного или муниципального заказа.
Сегодня в России назрела необходимость пересмотреть существующее государственное регулирование в этом вопросе. Представляется целесообразным возродить систему специализированных государственных организаций, в функции которых будет входить профессиональное выполнение различных видов работ по охране, защите, воспроизводству лесов на непредоставленных в пользование территориях.
Не менее важным элементом национальной лесной политики должно стать и создание эффективного механизма управления лесами. Большинство известных ученых и практиков в области лесного хозяйства сходятся на трехуровневой системе управления, при которой Федерация наделяет полномочиями региональные органы власти и муниципальные образования. Выстраивается управленческая вертикаль. Одновременно должны быть и трехуровневые системы планирования, анализа и информации на базе проводимой инвентаризации лесов, лесоустройства и дистанционного мониторинга.
В последние годы был нанесен существенный урон лесной науке России. Проводившийся курс на акционирование и приватизацию научных учреждений привел, по существу, к ликвидации многих отраслевых институтов. Закрыты и разворованы многие опытные хозяйства, экспериментальные заводы и конструкторские бюро, что подкосило лесное машиностроение и сделало страну заложницей дорогостоящего импортного оборудования. Начиная с 1990 года финансирование отраслевой науки сократилось в 16 раз. Полностью прекращено финансирование лесной науки Министерством образования и науки Российской Федерации. Численность ученых к уровню 1990 года сократилась в 50 раз, количество НИИ – в 5.
Если мы всерьез, а не на словах собираемся вывести лесную отрасль из того хаоса, в котором она продолжает находиться, прежде всего надо исправлять перекосы, которые сохраняются до сих пор, и после принятия Лесной политики системно переработать положения Лесного кодекса Российской Федерации с учетом результатов правоприменительной практики.
Лесное законодательство должно, с одной стороны, обеспечивать сохранение и воспроизводство российских лесов как главного природного богатства страны, уникального экологического ресурса планетарного масштаба, а с другой, – создавать условия для устойчивого развития российского лесопромышленного комплекса, привлечения инвестиций в лесное хозяйство, повышения бюджетных доходов от использования лесных ресурсов.
