Наталья Цилинская помнит о прошлом, но думает о будущем
Пьер де Кубертен, наверное, представить себе не мог, что спустя всего сотню лет от его идеальной олимпийской модели не останется и следа. Участие сегодня никому не интересно, и даже после Афин, откуда четыре года назад Наталья ЦИЛИНСКАЯ привезла «бронзу», нашлись те, кто саркастически хмыкал: вот тебе и 8–кратная чемпионка мира... После Пекина Наташа и вовсе исчезла, словно потерялась на фоне рекордных 19 медалей. Оно и понятно: наград–то должно было быть 20. В Китай Цилинская ехала в ранге абсолютного фаворита. А получилось как получилось... Сегодня, вспоминая те дни, Наташа лишь иронически улыбается: «Безмедальная я, выходит, и не нужна никому...»
О ней действительно забыли. Списали со счетов, словно разуверившись в том, что имя Наташи когда–нибудь еще появится на верхней строчке олимпийского спринта. А зря. Потому как сама Цилинская сдаваться не собирается и, сетуя на избирательность любви в спорте, строит планы, обещая найти путь к олимпийскому «золоту» Лондона–2012.
Свои чужие
— Меня не забыли — это трудно сделать, меня игнорируют, — Наташа взъерошивает волосы и изучающе смотрит на меня — единственного попавшегося под руку представителя прессы. — Понятно, у всех дела, новые герои... Но я не обижаюсь: мне себя винить не в чем. Я и раньше ни на кого, кроме себя, не злилась из–за неудач.
— И после Пекина злилась?
— Нет. А смысл?
— Но ведь проиграла.
— Проиграла. Но я подумала, что депрессией и отчаянием ровным счетом ничего не исправлю, только испорчу себе какой–то отрезок жизни. А она ведь не заканчивается.
— В Афинах, помнится, ты даже «бронзу» считала едва ли не поражением.
— Тогда и я моложе была, и Олимпиада другая, и все другое было.
— А в чем отличие?
— Да во всем. И в подготовке, и в настроении, и в отношении к тому, что произошло после финиша. Я много думала о причинах своей неудачи, о том, что нужно будет учесть при подготовке к Лондону. И, что самое интересное, придумала! Но я тебе об этом не скажу. Скажу только, что Цилинская в числе фаворитов Олимпиады–2012 — это реальность.
— Там тоже сложно будет: Пендлтон и в Китае победить умудрилась, а в своих стенах и вовсе будет рвать и метать.
— Для меня непонятно, как эти родные стены влияют на результаты. Я ведь еще ни разу дома не соревновалась...
— А в «Крылатском»?
— С такими друзьями и врагов не надо.
— Неужели все так плохо?
— Плохо не плохо, но, тренируясь в «Крылатском», постоянно ждешь какого–нибудь подвоха. Какого? Давай лучше об этом не будем, а? (Наташа брезгливо морщится.) Сойдемся на том, что, как только возможность появится, буду тренироваться в Минске. Мы все равно готовимся только своей командой, а в чемпионатах России я уже давно не участвую.
— Кстати, о команде: не мешает, что, кроме тебя, Станислав Соловьев тренирует еще и Симону Крупескайте, и китаянок...
— Не мешает. К тому же Крупескайте с нами уже не тренируется, а Гуо Шуан, которой я в Пекине проиграла, и раньше не ездила. Просто Олимпиада была в Китае — так получилось...
Палка о двух концах
— Как считаешь, твое падение на чемпионате мира дало о себе знать в Пекине?
— Думаю, да. Более того, судя по всему, это — одна из основных причин неудачи. Я, конечно, старалась не думать о том случае, но травма, как ни крути, была очень тяжелой, и кусок подготовки выпал большой.
— Наверстать было нереально?
— Все реально, если относиться к человеку, как к куску мяса, не думая о том, что ему после Олимпиады еще жить. Любой форсаж не проходит бесследно.
— Что–то мне подсказывает, что после этих слов обязательно найдутся те, кто скажет, что, мол, Цилинская, оказывается, не на все 100 процентов выложилась...
— Мы с тренером сделали все, что могли. И я не береглась. А проценты эти... Палку можно гнуть до определенного предела. Потом она ломается.
— Говорят, китайцы именно на этом и выезжают: 10 «палок» сломается, а одиннадцатая, глядишь, выстрелит...
— Но у нас–то на треке я — единственная «палка». И если бы сломалась — даже шестого места не получили бы.
— А, кстати, как думаешь, почему такой дефицит?
— Во–первых, я начинала еще во времена Союза. И уже тогда поняла, что буду спринтером. К этому и готовилась, благо доступ к треку был. А сейчас? Кириенко? Лисовский? Они ведь не спринтеры. Им можно совмещать тренировки на шоссе и треке. А во–вторых, не каждая девушка пойдет в такой специфический вид программы, как спринт. Жесткий, временами жестокий. Но ничего, появятся еще таланты. А пока я и сама поезжу — у меня Лондон впереди.
— А некоторые уже поспешили тебя списать...
— Не дождетесь! Я легких путей никогда не искала.
— Как считаешь, велоспорт в Беларуси может когда–нибудь стать по–настоящему популярным?
— Почему нет? Меня на стадионе даже футбольные фанаты узнают — это что–то значит.
— Значит, что популярна Цилинская... А остальные им, поверь, до сиреневой звезды...
— Не совсем так. Знают Цилинскую, знают тот вид спорта, которым она занимается. А то, что, кроме меня, никого не вспомнят, так это говорит о том, что на международном уровне другие еще ничего не достигли. Я вот, например, никогда на футбол не ходила. А теперь, попав на матч Беларусь — Англия, стану завсегдатаем.
— Другими словами, наш великолепный велотрек пустовать не будет?
— Я еще 100 лет готова гонять, чтобы люди только ходили! Честное слово. Вот посмотришь: народу столько будет, что трибуны надстраивать придется! Сегодня я чувствую, что могу что–то сделать для велоспорта, и глупо не использовать эту возможность.
Кстати
Открытие велотрека в Минске запланировано на конец нынешнего года. Как сообщил заместитель начальника управления по физической культуре, спорту и туризму Мингорисполкома Александр Степанов, «в настоящее время в комплексе уже уложено покрытие трека и идут отделочные работы». Точная дата открытия пока не называется, как не говорится и о том, будут ли приурочены к этой дате какие–либо соревнования. Тем не менее уже в июле следующего года минский трек, который, по словам специалистов, станет одним из лучших сооружений подобного рода в мире, примет чемпионат Европы по велотреку, участвовать в котором будет около 400 спортсменов из 30 стран.
