Как малый бизнес перевести в новые форматы работы

А.Калинин: Президент принял взвешенное и компромиссное решение, потому что дискуссия на «Экспобеле» была долгая, острая. И сегодня бизнес, можно сказать, удовлетворен: решена проблема реализации остатков для предпринимателей, которые в силу объективных причин, а именно падения покупательского спроса, не могли эти остатки реализовать. Соответственно возникал замкнутый круг: предприниматели не могли закупить новый товар и перейти на новые требования техрегламентов. Я считаю, что 1 января 2016 года — вполне приемлемая для большинства дата. Десять месяцев — срок достаточный для того, чтобы продать все остатки и больше не возвращаться к этой проблеме.

В.Маргелов: Теперь опасность того, что десятки тысяч предпринимателей, грубо говоря, могли оказаться на улице, миновала. Но в целом системные проблемы пока остаются актуальными, их нужно решать, потому что сегодня даже не торговля с сертификатами или без них это главная причина головной боли для малого бизнеса. Повсеместно падает потребительский спрос, набирают силу крупные торговые сети, которые отбирают у ИП их долю рынка. Вещевые рынки и торговые центры сейчас в товарообороте страны занимают всего 15%, хотя еще недавно имели 35 — 38%. Получается так, что без принятия каких–то серьезных решений рано или поздно этот рынок сожмется до минимума. А с учетом того, что у нас до сих пор не решены вопросы высокой арендной платы и налогообложения, ситуация для ИП становится все более удручающей. По сути дела, сегодня абсолютное большинство торговцев работают в минус и ждут лучших времен. Но они уже вряд ли наступят. Многие ИП все равно не выживут независимо от того, будет подписан новый указ или не будет.

П.Арушаньянц: На сегодняшний момент в малом и среднем бизнесе у нас работает около 1,5 млн. экономически активного населения. Но это ни в коем случае не те, кто занимается розничной торговлей на рынках. Это очень серьезный, мощный пласт, в первую очередь малых и средних предприятий, которые занимаются самыми разными видами деятельности.

У нас насчитывается примерно 250 тыс. ИП. Но считать, что все они поголовно занимаются розницей — тоже неправильно. По итогам 2014 года тех, кто заявлял о ввозе товаров без документов — из–за чего, собственно говоря, проблема и возникла, — стало гораздо меньше. Если по состоянию на 1 июля 2014 года, по данным налоговой инспекции, таковых было чуть меньше 40 тыс. человек, то к началу 2015–го осталось 27 тыс. Сейчас, по сути, эта проблема торговли несертифированными товарами на рынках касается непосредственно 20 — 22 тыс. ИП.

А.Калинин: Кстати, у нас в стране тех, кто относится к малому и среднему бизнесу, считают не по прибыли компании, а по численности работников. Малый бизнес — до 100 человек, средний — до 250. Таким образом, у нас в статистику попадают, например, Белорусская калийная компания, Белорусская нефтяная компания и Банк Развития.

П.Арушаньянц: Доля малого и среднего бизнеса в экономике действительно увеличивается. Ежегодный поступательный рост составляет 1 — 1,5%. Если в 2005 году этот сектор занимал примерно 15 — 16%, то сегодня четверть валового внутреннего продукта Беларуси обеспечивается малыми и средними предприятиями. Это треть налогов, поступающих в бюджет, пятая часть производственной части ВВП. Что касается ИП, то их количество сокращается: с 2011 года уменьшилось на 12 тысяч, а с сентября 2014–го — еще примерно на 5 тысяч.

А.Калинин: К сожалению, наша статистика не показывает, сколько предпринимателей в данный момент прекратили работу. А учитывает она только число зарегистрированных. В этом есть определенная проблема. Вход в бизнес у нас упрощен: дело можно открыть за 1 — 2 дня, а вот процедура закрытия растягивается на 2 года.

П.Арушаньянц: Извините, я вмешаюсь. Что касается вашего замечания, что у нас статистика учета малого и среднего бизнеса хромает, согласен, но мы же говорим о тенденциях. Доля его растет, и не за счет Белорусской калийной компании, а сама по себе. Мы сейчас работаем над тем, чтобы внедрить в учет не только показатель по количеству занятых по штатной численности, но и хотим добавить критерий выручки. Но все сводится к тому, чтобы потом не получилось, что этот учет будет стоить дороже, чем эффект. А насчет численности ИП цифры легко просматриваются. Зарегистрировано их более 750 тысяч, но, по данным налогового учета, их всего около 250 тысяч.

П.Арушаньянц: Это же было совещание, обсуждение каких–то вариантов выруливания из ситуации. На совещании рассматривались разные пути. Один, например, предусматривал промаркировать все запасы, которые уже были завезены, а потом их продавать до бесконечности. Но он поднимался, скорее, в порядке обсуждения. На самом деле он технически очень сложно осуществим. Как, скажите, можно промаркировать коробку, где лежит, к примеру, несколько сотен пар носков?

А.Калинин: По обуви такая маркировка когда–то была введена: контрольные марки закупались в налоговых органах. Она и показала, что остатки, легально ввезенные, достаточно значительные, они накапливаются много лет, без каких–то подтасовок. Но я согласен, наверное, маркировка вопрос не решила бы. Тут надо было или оставить свободное поле для продажи в каком–то количестве торговых мест, как мы предлагали, или ограничить по срокам. Технически такая распродажа бы растянулась надолго. Сейчас если походить по торговым точкам, у ИП можно обнаружить обувь, ввезенную еще в 2007 — 2008 годах. Она приехала легально, но так и лежит в остатках.

В.Маргелов: В чем–то вы правы. Но если бы вы у индивидуальных предпринимателей спросили, как они работают, они бы честно сказали, что нелегально потому, что... других вариантов нет. Поехали в Россию, купили товар, но сертификатов на него там не дают, вот и приходится порой торговать тем, что есть.

Сейчас многие, особенно крупный бизнес, ополчились на мелкий. Но следует признать: ИП восполняют на рынке определенную нишу. Вот спросите у сидящих здесь в зале женщин: захотели бы они носить совершенно одинаковые платья? Вряд ли. Одежда — это такой товар, в котором важен выбор. Причем выбор зачастую уникальный. Так что требуется порой по 3 — 5 наименований продукции завозить. Но в том–то и проблема, что сертифицировать такие мелкие партии очень нелегко. Ведь два одинаковых платья, но одно из них с перламутровыми пуговицами — это будет уже другой фасон. Сертификация слишком дорога и неподъемна для большинства таких мелких импортеров. Так что работать по «серой» схеме для малого бизнеса — это порой вынужденная мера.

А.Калинин: Я бы не говорил, что предприниматели так уж и обрадовались повышению ввозного НДС до коэффициента 4. Его не выдержат и половина тех, кто сегодня торгует. Коэффициент 3 — это тот предел, достигнув которого многие выйдут в ноль, но не более того. А повышение налогов до оговоренного предела однозначно сократит количество плательщиков единого налога до 10 тысяч, то есть вдвое.

И.Наркевич: На то, что ИП неохотно идут на контакт с предприятиями легпрома и не слишком активно посещают оптовые склады, есть объективные причины. Для предпринимателей, которые заняты в розничной торговле, у нас создаются определенные преференции. А много ли преференций было создано для ИП, которые занимаются промышленным производством? К сожалению, не очень...

Наш легпром серийно производит много одежды, но вот мелкие партии, маленькие серии — это уже должен быть удел предпринимательской инициативы. А для того чтобы уйти в эту плоскость, нужно вытерпеть немало, ведь в производственной сфере работать гораздо сложнее, нежели в торговле. Да, у нас есть тот малый бизнес, который активно производит товар легкой промышленности — в Гродненской и Брестской областях насчитывается очень много небольших фабрик, которые востребованы, имеют клиентов и не только белорусских. Например, активно обшивают Россию по давальческим схемам.

Это мировая практика. Серийное производство — это хорошо, ведь идет удешевление какой–то продукции, но нужны и маленькие пошивочные цехи, выпускающие партии товара по 300 — 700 штук. Так что когда Президент призывает малый бизнес к тому, чтобы он активнее вовлекался в процесс, то имелось в виду, что тот должен не только продавать то, что серийно выпущено, но и работать с маленькими партиями. Наши бизнес–сообщества должны активнее настраивать ИП искать эти новые ниши, потому что придет 1 января 2016 года — а что дальше? Опять останутся остатки, вновь возникнет непонимание...

А.Калинин: Думаю, что мы больше не будем возвращаться к этому вопросу.

И.Наркевич: Вы, может, и не будете, но, судя по результатам описи, 27,1 тыс. ИП так и не смогли распродать остатки товара. То есть мы должны объективно понимать, что за десять месяцев они должны будут его во что бы то ни стало реализовать, и остальные ИП, которые не вошли в это количество, больше ни в коем разе не должны будут завозить товар без сопроводительных документов. Иначе вопрос к новому году вновь станет ребром, и на этот раз он будет решаться бесконечно. Президент четко сказал: это крайний срок, больше никаких отступлений.

А.Калинин: Но распродажа остатков сейчас активно идет.

И.Наркевич: Да, но в этом контексте, кстати, возникает проблема добросовестной конкуренции в сфере малого бизнеса. Ведь есть ИП, которые работают по всем правилам, у них давно все документы в порядке, и бизнес свой они ведут честно. А есть и те, кто пустил этот вопрос на самотек. Но продают свой товар и первые, и вторые на равных. Вот такой дисбаланс в среде предпринимателей возник. Нам приходится постоянно объяснять: мол, уважаемые предприниматели, продающие остатки, будьте любезны, оповещайте покупателей о том, что ваш товар не сертифицирован, чтобы на палатке обязательно была размещена соответствующая информация. Накануне визита Президента на рынок «Экспобел» я специально походила по его торговым рядам: кто–то честно повесил табличку с предупреждением, а кто–то — проигнорировал. Сейчас это значит, что имеет место недобросовестная конкуренция даже на уровне ИП. Ведь рядом с такими предпринимателями, у которых нет таблички, продает свои товары точно такой же предприниматель, который так же платит аренду и такой же маленький, но он несет большую финансовую нагрузку за счет того, что его товар прошел сертификацию. Поэтому Минторг намерен проводить работу с торговыми центрами, рынками, разъяснять предпринимателям, чтобы не было недобросовестной конкуренции.

И.Наркевич: Верно, вовлекать малый бизнес в продажу отечественных товаров нам следовало бы активнее. Это, кстати, одно из преимуществ работы предприятий с таким форматом. Ведь ИП может продавать товары хорошо: придет к нему покупатель, он ему улыбнется, посоветует, поможет. Мы рекомендовали другим органам власти, чтобы они поговорили с ТЦ, чтобы те простимулировали ИП, которые продают отечественный товар: снизили для них стоимость арендной платы.

Не забывайте. Все для того, чтобы ИП активнее использовали в своем ассортименте товары наших производителей, есть: вся документация, все необходимые сертификаты производители предоставить готовы по умолчанию. Но что в итоге получилось? Вы думаете кто–то стал активно работать? Бизнес–сообщество на предложение попросту не откликнулось. А любую проблему разруливать односторонне нельзя.

Недавно у нас в законодательстве поменялась формулировка, что такое «фирменный магазин». Раньше такие торговые объекты могли создавать только производители, чтобы торговать там самостоятельно. Но мы понимаем, что сейчас во всем мире развиваются другие формы ретейла — и франчайзинг, и смежные договоры по передаче авторских прав. Так что ИП нужен какой–то толчок. 2016 год наступит очень быстро, и в этот переходный период нужно показать ИП, что они могут делать еще, кроме того, как торговать «серым» импортом. Но нельзя бросать их в одиночестве со своими проблемами. Нужно помочь им сориентироваться. Вот возьмите маленькие города. Скажите, много там сегодня работает фирменных магазинов, к примеру, предприятий «Беллегпрома»? Нет! Так что маленькие бутики, открытые по франчайзингу, по договорам передачи авторских прав, могли бы вполне успешно работать, особенно в мелких населенных пунктах. Мы готовы провести с бизнес–сообществом семинары, объяснить, что такое договоры франчайзинга, ведь понимаем: людей надо обучать. Малому бизнесу нужно давать новые знания, у ИП ведь штата нет, нет ни юристов, ни экономистов. Они сами по себе. А для чего были в свое время созданы инкубаторы и центры предпринимательства? Для обучения. Эта тема важна. Надеюсь, ИП начнут переориентироваться на новые стандарты работы. Времени для этого у них осталось не так уж и много.

Т.Старченко: Поверьте, в нынешней экономической ситуации мы со своей стороны предлагаем и инициируем поиск любых видов взаимодействий с ИП. Понятно, что потребительский спрос упал как внутри страны, так и на внешних рынках, и у нас сейчас наблюдаются большие проблемы со сбытом своей продукции в Россию из–за ослабления российского рубля. Такая сложная ситуация уже подвигла крупный бизнес на то, чтобы предложить свои услуги ИП и помочь тем самым как себе, так и им выжить. Поэтому мы предлагаем различные подходы к нашему взаимодействию: работу по давальческим схемам, выгодные контракты, отсрочки. Однако мы для ИП, как выяснилось, не так уж и интересны. Хотя бы потому, что продукция крупных предприятий выпускается в массовом формате, большими партиями. Она уже широко представлена в фирменной торговле, и частично — в розничных сетях, потому что мы начали работать с крупными ретейлерами. Поэтому здесь совершенно понятно, почему интерес к нам не очень большой. Но, поверьте, мы готовы сейчас отшивать даже небольшие партии — по несколько сотен штук. В концерне «Беллегпром» очень много предприятий сегодня недозагружены, не работают так, как им следовало бы.

Т.Старченко: Конечно, есть, с отсрочкой платежа. Более того, есть и такие предприниматели, которые покупают товары нашего легпрома и вывозят их на продажу в Россию. Их, правда, немного. Всего несколько сотен.

В.Маргелов: Ирина Владимировна подняла очень важный вопрос: стимулирование перехода ИП к производству товаров легкой промышленности. Но здесь нужно параллельно решать вопрос выкупа арендуемых помещений, потому что вкладывать деньги и ставить оборудование на арендованных площадях на сегодняшний день очень рискованно. Второе — это доступность производственных ресурсов. Третье — отсутствие специалистов по сертификации. Когда принимали техрегламенты ТС, российские импортеры явно пролоббировали свой интерес. Сертификация импорта сегодня оказывается дешевле, чем сертификация производства. Хотя на момент принятия техрегламента совсем не обязательно было вводить сертификацию сырья, было достаточно ввести сертификацию готовой продукции. Мы предлагали смягчить техрегламент на товары легкой промышленности, но этот вопрос на уровне ЕЭК почему–то не поддержали.

И.Наркевич: Я немного дополню коллегу. У нас в Минторге есть сфера бытового обслуживания, а районные комбинаты бытового обслуживания — это тот же малый бизнес. Шьют они у себя в районе что–то маленькими партиями. Какие–то там косынки, что–то из фланели — в основном для пожилых людей. Мы им предложили: берите сертифицированные материалы у наших изготовителей, ткани, ленты и работайте. Тут проблема в следующем: должна быть небольшая индульгенция у малого бизнеса с точки зрения того, что они работают с малыми партиями. Эту тему нужно дальше продолжать обсуждать на уровне бизнес–сообщества и Евразийской экономической комиссии. Необходимо все эти моменты проработать, иначе никто малыми партиями одежду у нас выпускать не будет.

А.Тризонов: Я считаю, с предпринимателями нужно больше работать производителям и советам по предпринимательству, ориентировать их на то, что сейчас можно работать с предприятиями легпрома. Предприниматели не всегда в курсе, что это вообще возможно. Они должны искать эту возможность сами, и не думаю, что директора предприятий легкой промышленности будут у них перед носом хлопать дверью. Времена сейчас не те. Естественно, если придет ИП с идеей к директору швейной фабрики, то она будет рассмотрена.

Разумеется, сейчас малый бизнес мыслит по принципу простоты покупки и реализации, и формирования своей цены. Вот сколько процентов они могут накрутить на привезенный из Москвы товар? Думаю, что 300 — 400%? Мы же накручиваем на свою продукцию в наших магазинах только 25 — 45%. То есть по логике большинства ИП они в этой части несут серьезные потери. Но, с другой стороны, ИП, отшив продукцию по давальческой схеме под своим брендом у нас или на другом предприятии, может сам сформировать свою цену и сделать наценку на то же самое пальто больше. Пожалуйста, хоть те же 300%. Правда, для того чтобы такой товар продать, бренд нужно раскрутить, сделать его узнаваемым. Понятно, что при всем при том малый бизнес вряд ли сможет конкурировать с нашей продукцией, но все зависит от того, насколько предприниматели будут активны. Они тоже должны повернуться к нам лицом и откликаться на наши предложения о сотрудничестве.

А.Тризонов: К сожалению, отзывов пока немного. К нам обращались всего двое предпринимателей со ждановичского рынка с намерением разместить небольшой заказ на 300 — 700 единиц. Но до контрактов дело пока еще не дошло, так как ИП дали послабление и у них есть еще возможность продолжать работать по–старому. В то же время мы готовы предоставить бесплатно помощь по организации работы, поддержать, но пока никто не заинтересован.

В.Маргелов: Может быть, все дело в том, что у них нет 20 тысяч долларов, которые вы заявили для вхождения к вам в партнеры?

А.Тризонов: Вы знаете, я думаю, тот, кто занимается бизнесом в легпроме, имеет в обороте минимум 50 — 60 тысяч.

В.Маргелов: Поверьте, это завышенное представление. У большинства ИП оборотный капитал составляет всего 2 — 3 тысячи. Где им взять больше?

Еще я бы хотел предостеречь от тотального импортозамещения. Мы должны иметь меру в вопросе, сколько мы должны пошить сами и сколько должны к нам завезти из–за рубежа. Поэтому ниша импорта одежды и обуви всегда была, есть и будет. Следует определить эту меру производства легкой промышленности. Те же брестские предприятия, которые работают по давальческим схемам с Россией и которые постоянно хвалят. Там зарплата 3 — 4 миллиона, и это у лучших швей. Если мы не хотим развивать рабочие места с такой низкой зарплатой, нам надо менять представление об этом бизнесе. Зарплата у швеи должна быть хотя бы средней по стране.

И.Наркевич: Вы правы, Виктор Егорович, в этом вопросе не нужно бросаться в крайности. Мы стали рассуждать на тему того, в каких нишах можно занять ИП. Конечно, зарубежные бренды должны быть представлены в наших ТЦ, чтобы люди не ехали за ними за границу. И легпром должен постоянно работать на конъюнктуру рынка, смотреть постоянно, что интересно покупателю. Мы последние годы что делали? Постепенно убирали вещевые рынки с их развалами и шли к цивилизованной форме торговли. И сейчас количество рынков у нас уменьшается. За прошлый год по всей стране их осталось 385, на 4 единицы меньше. А вот торговые центры стали увеличиваться. Их стало на 30 больше. Сейчас по всей Беларуси насчитывается 5,13 млн. квадратных метров площадей всех торговых стационарных объектов. Это плюс 11,2% к 2013 году. Тогда вопрос: кто же это все заполнит? Мы торговых центров настроили много, а сейчас не будет большого спроса на аренду. Так что тема появления этих свободных зон торговли очень правильная. Но с учетом того, что уже выбран период реализации остатков до 1 января 2016 года, никто уже зонировать не будет.

В.Маргелов: Ирина Владимировна сказала важную вещь: торговых центров у нас действительно настроили слишком много. Если бы я мог, давно ввел бы мораторий на строительство таких объектов. Мы давно переигрались в этом направлении с гипер– и супермаркетами как в областных, так и во многих районных городах. От того, что мы с заводов переманим кадры и переведем их работать в торговлю, никому лучше не будет.

И.Наркевич: ИП, несомненно, заняли свою нишу на рынке: ассортимент широкий, но партии малые. Мы хотели создать ассортиментную матрицу для ИП, но в итоге отказались. Как он может выдержать ассортимент белорусской продукции? Он торгует и тапочками, и модельной обувью, и ему нужно иметь широкую линейку товара, но по чуть–чуть. И вот здесь возникает вопрос: конечно, крупный оптовик, который ввозит 500 видов каких–то изделий, сертифицировал все эти партии и ввозит их подолгу. А представитель малого бизнеса ввез пять пар, одну из них отдал на лабораторные испытания, где ее разорвут. А завтра ему надо ввезти другие пять пар, а потом опять. Вот здесь явная проблема, решить которую не так–то просто. Предпринимателям нужно какое–то объединение, консолидация в какие–то ячейки, чтобы работать сообща и экономить на таких затратах.

benko@sb.by

konoga@sb.by

m_druk@mail.ru

Советская Белоруссия № 57 (24687). Четверг, 26 марта 2015