Экономика и мистика — несовместимые субстанции. Но один термин магнетически действует на всех людей: финансистов, коммерсантов, служащих и пенсионеров… Ценообразование — камень преткновения всех рынков. После девальвации новости о розничной стоимости товаров по популярности побили все рекорды. Динамика в некоторых случаях впечатляла: на иные импортные товары цифры на ценниках увеличились в 1,5—2 раза. Конечно, подорожания после изменения валютных курсов ожидали все. Но сопоставимого с девальвацией — на 20—25%. Но когда цены из аллюра перешли в галоп, сердце екнуло у потребителей. Пока рынок привели в чувство административными средствами. Но вопрос дальнейших принципов ценообразования, особенно на потребительский импорт, пока остался открытым.
Со структурой цены на импортные товары все вроде бы ясно и понятно. Она состоит из стоимости товара, установленной производителем, плюс всевозможные расходы на транспортировку, страхование и так далее, а также —таможенные платежи. К полученной цифре имеет право добавить 30 % импортер и еще 30 % — белорусские предприятия оптово-розничной торговой сети. Для обывателя формула, возможно, и запутанная, но бизнес к ней уже успел привыкнуть. Но слишком уж она неудобной стала, когда отечественный рубль «привязался» к валютной корзине. Ведь к издержкам импортеров прибавились риски, связанные с изменением курсов.
И проблема не в разовой девальвации. С этим вопросом уже более-менее разобрались. Министерство экономики достаточно оперативно объяснило участникам рынка, как законно переоценить складские запасы. Но как быть дальше? Ведь белорусские поставщики заключают с контрагентами договоры в конкретных иностранных денежных единицах — долларах, евро, российских рублях. Валютная корзина в таких документах не фигурирует. Коридор ее колебаний в пределах плюс-минус 5 % не делает жизнь импортеров легче. А точнее — безопаснее с финансовой точки зрения.
Стабильная валютная корзина — клад для сбережений. Ломать голову особенно не следует: разложил свой капитал в равных долях по трем валютам — и спи спокойно. Потерял на одной из них — заработал на другой. Сумма остается неизменной, но слагаемые-то могут изменяться. И весьма значительно.
Уйдя со старта 2 января, три валюты не шли в ногу и трех дней. Стоило отгреметь рождественским праздникам, и курсовые «качели» задвигались. Доллар успел немного упасть, а затем с лихвой наверстать упущенное. Вслед за ним «побежал» евро. А вот российский рубль «притормозил» и подешевел аж на 10 пунктов, или 8—9 % к своей начальной, девальвационной стоимости.
И как быть поставщикам? Скажем, приобрел партию товара за российские рубли, сделал все законные прибавки-надбавки и выставил в торговой сети. Естественно, указав цену в белорусских рублях. Прошло несколько недель, курс изменился. Покупали зарубежную продукцию исходя из пропорции «белорусский-российский» 1 к 90, а соотношение уже изменилось и превратилось в 1 к 80. Совершенно реальная ситуация.
Впрочем, и с доходами от удешевления российского рубля не все просто. Ведь следующая партия товара автоматически окажется дешевле в рознице. Кто же будет приобретать дорогой «ранний» вариант? Правильно, никто. Придется все цены «подгонять» под общий знаменатель по нижней планке. И все выгоды растворяются, точно призрак. Наоборот, появляются лишние издержки: включается так называемый «эффект меню». Каждое изменение цен влечет за собой расходы компании: надо все переоценить, переоформить массу документов, скорректировать бухгалтерию, предупредить всех розничных торговцев о необходимости переписать ценники… В масштабе республики работы хватит целой армии квалифицированного персонала. Кстати, после девальвации многие банки «выдернули» работников из-за послепраздничного стола в поте лица переделывать системы обслуживания клиентов по новым правилам игры.
Убытки в 1—2 % — не смертельны. Но и прошло-то всего лишь три недели. Более поздние курсы могут еще более разительно отличаться от январских. За такой короткий период «оборачиваются» только товары первой необходимости, да и то скоропортящиеся. Но в этих сегментах импорт практически не присутствует. Основа иностранных поставок — позиции с длительным сроком реализации, который составляет минимум несколько недель, а то и месяцев.
Например, ювелирные изделия. От момента поставки до факта реализации золота проходит в среднем около года. Понятное дело, без «ювелирки» еще никто не помер. Но тут важен принцип, из которого образуется проблема.
Жизнь есть жизнь, к ней необходимо подстраиваться. Но как? Вопрос, по-моему, остается риторическим для многих участников рынка. В экономической теории рецепты от таких болезней давно прописаны: курсовые риски необходимо закладывать в розничную цену. Но тут понятия «гипотетически» и «практически» разбегаются в разные стороны. Ведь необходимо держать максимум 60 % совокупной прибавки.
Эти противоречия на все лады обсуждались в прошлом году во время споров вокруг постановлений Минэкономики №179 и 183, которые определяли «импортный» порядок ценообразования. Тогда чиновникам и предпринимателям удалось найти консенсус, но не окончательно разрешить ситуацию. Целый ряд проблемных пунктов национальной системы ценообразования оставили как бы на потом. И эти вопросы из наклонного положения сегодня перевернулись на ребро. Впрочем, как и давняя дилемма: какая система ценообразования приемлема для страны — свободная или с достаточно жест-кими административными ограничениями.
Сразу после вступления в силу постановления №183 министр экономики Николай Зайченко заявил журналистам: ограничение в 30 + 30 % необходимо для защиты потребителей. Тогда провели мониторинг потребительского рынка и выяснили: иные импортеры обнаглели, накручивают по несколько сотен и даже тысяч процентов. Ограничить эти аппетиты и была основная цель прошлогоднего постановления. Комментируя его, Николай Зайченко отметил: административное вмешательство в рыночные механизмы — не самый замечательный вариант. По мнению главного экономиста, лучше всего розничные цены к себе-стоимости приближает жесткая конкуренция. Но сея муза торговли делает только первые шаги на отечественном рынке. О реальной борьбе за потребителя можно говорить только в считаных сегментах. Причем в некоторых теснят друг друга не поставщики, а международные торговые марки. Например, эта тенденция наблюдается в сфере продаж моющих средств. Словом, сегодня спасти рядовых покупателей от произвола импортеров можно только с помощью административных ограничений.
Рациональность позиции Минэкономики опровергнуть сложно. Но всех мучает вопрос: почему же нет конкуренции на наших прилавках? Уже почти двадцать лет при рынке живем. Создать ее — не проблема. Для этого необходимо открыть границы и пустить в страну всех желающих. Но тогда, по мнению Николая Зайченко, массированной экспансии иностранцев может не выдержать отечественная промышленность. Словом, в прошлом году основные принципы ценообразования решили не менять. Но как они скажутся на рынке в современных условиях?
В начале года торговля «перестраховалась». Под впечатлением девальвации иные загнали цены выше разумного предела — на 50 — 80 %. «Успокоиться» ритейлу помогло Мин-экономики: шквальными проверками нарушителей законодательства в области ценообразования вычислили, теперь должностным лицам грозит крупный штраф, а юридическим — потеря лицензии. Жестко, но справедливо. Что будет дальше? Импортеры на пару с реализаторами будут нести дополнительные риски за счет курсовых колебаний. При нынешней катавасии на мировых финансовых рынках просчитать валютные индикаторы невозможно, в лучшем случае, получится угадать. Одни захотят рисковать в этой ситуации, другие — предпочтут свернуть свою деятельность. «Везунчики» останутся на рынке, но появится немало и неудачников, которые будут нести убытки. Словом, гипотетически количество импортеров может сократиться. Больше шансов выжить у крупных компаний, обладающих солидной финансовой «подушкой безопасности». Скромным поставщикам придется туго. И если не поменять правила игры, то все ограничения могут «вылиться» в уменьшение количества импортеров. И тогда цены придется снижать сугубо административными рычагами. Возможно, стоит в этой ситуации принять меры, чтобы обострить конкуренцию. При падении совокупного мирового спроса иностранные производители способны сбросить цены намного ниже, чем это удастся за счет использования механизма проверок…
