Нонна назначила нам встречу в парке «Усадьба Трубецких в Хамовниках», прямо за Московским дворцом молодежи, где идет мюзикл «Зорро». С утра у актрисы — репетиции, вечером — спектакли, а днем нашлось время, чтобы немного прогуляться по осенним аллеям. В ответ на комплимент 
журналистов по поводу ее внешнего вида Нонна призналась, что свой осенний гардероб пополнила в Париже.
«Я совершенно точно отдаю себе отчет в том, что Инес – мой театральный пик, роль всей моей жизни!» – признается Нонна Гришаева, рассказывая о работе в новом мюзикле «Зорро». После премьеры актриса рассказала нам о том, откуда она черпает силы и на что потратила бы миллион долларов.
Август 2010 года. Одесса
– Каждый раз, бывая в Одессе, я обязательно прихожу в любимый двор и смотрю на окна квартиры, которая когда-то, 25 лет назад, принадлежала нашей семье. Это моя неизменная традиция, ритуал, исполняемый годами.
Вот и сейчас, прилетев в родной город по работе, я снова стою у подъезда и смотрю на окна. Света в них нет. В этой квартире никто не живет. Соседи, с которыми я до сих пор поддерживаю отношения, то ли в шутку, то ли всерьез не раз говорили мне: «Нонна, просто мистика какая-то! Ты, наверное, так сильно не хочешь, чтобы в вашей квартире кому-то хорошо жилось, что уже который год она пустует!»
Я и в самом деле не хочу. Мой отец строил ее для меня. Если бы только у меня была возможность, если бы на голову вдруг упал миллион долларов – я выкупила бы эту квартиру. Мне кажется, у нас с ней до сих пор какая-то духовная связь. А пока мне приходится очень много работать, чтобы приблизиться к этой мечте…
Ничего лучшего в моей жизни не было
– Я настоящий трудоголик и ничего не могу с этим поделать. Работаю много, тяжело, сутками напролет – и не потому, что моей семье нечего есть, а потому, что по-другому не умею. Не знаю, в кого я такая пошла. Наверное, в саму себя.
Бесполезно даже пытаться описать один день из жизни Нонны Гришаевой – все равно каждый раз случается что-то новое, расписание постоянно меняется. Неизменно лишь одно – наличие бесконечного количества работы. Хотя на это грех жаловаться!
Кто-то может подумать, что я беру от профессии все, выжимаю максимум, – и ошибется. Это не так. Сейчас я по максимуму отказываюсь от того, что мне предлагают. В девяти случаях из десяти я говорю «нет». Слава богу, в своей карьере я достигла такого уровня, что могу теперь выбирать. Но самое главное, я научилась правильно расставлять приоритеты.
Мой самый главный жизненный приоритет – семья. Потом уже, на втором месте, профессия. Если бы я принимала хотя бы треть предложений, которые поступают по работе, забыла бы, как выглядят мои дети и муж.
Признаться, я не сразу согласилась играть в мюзикле «Зорро». И я никогда в жизни не подписалась бы под этот проект, если бы вживую не увидела готовый спектакль. Видимо, заранее предполагая такой вариант развития событий, продюсеры шоу просто предложили мне слетать в Париж, где с успехом шел «Зорро». Я тогда, конечно, согласилась: отчего бы не съездить во Францию?
Так в марте 2010 года я оказалась в легендарном кабаре Folies Bergere. И, увидев там «Зорро», поняла, что отказаться от участия в этом мюзикле уже не могу. Это было настолько мощно, настолько захватывающе, что, вернувшись в Москву, я сразу ответила «да». Сейчас могу сказать большое спасибо продюсерам за то, что вывезли меня в Париж и показали спектакль. Если бы не их настойчивость, ничего бы не вышло.
В июне я снова побывала в Париже – на прощальном спектакле «Зорро». После завершения шоу меня вывели на сцену, французская актриса, играющая Инес, передала мне талисман этой роли – плюшевую корову. Потом игрушка поедет по свету дальше – в ту страну, где поставят «Зорро» после России. А пока живет в моей гримерке.
Мне, конечно, было очень приятно получить этот подарок, да еще и как бы авансом: в тот момент репетиции в Москве еще даже не начинались и было неизвестно, хорошо ли я исполню эту роль.
Сейчас, когда «Зорро» уже идет в России, мне кажется, что мы, поставив спектакль всего за два месяца, совершили подвиг. Сложно было все: научиться танцевать и одновременно петь, не сбивая дыхание. Мы же все делаем вживую.
Репетировали дни напролет. Это был невероятно тяжелый период… Я очень уставала, но все равно была счастлива: всегда хотела научиться танцевать фламенко – и моя мечта сбылась.
Признаюсь, к репетициям приступала с опаской, потому что совсем не знала актера, которому доверили роль Зорро, – Диму Ермака. Его имя мне ни о чем не говорило. Но на первой же репетиции увидела, что мой партнер просто рожден для этой роли! Он покорил меня с первого взгляда. Настоящий, блистательный Зорро! Мне кажется, совсем скоро у Димы начнется новая жизнь – его обязательно заметят продюсеры и полюбят зрители.
А вот мою партнершу Леру Ланскую я знаю уже много лет. Впервые заметила ее в Щукинском училище и даже пыталась протежировать ее в Театре Вахтангова, говорила всем: «Посмотрите на нее, обратите внимание, какая девочка талантливая! Поет, танцует – замечательная артистка!» Я попросила ввести ее в один из спектаклей на мою роль.
Узнав, что мы будем участвовать в одном мюзикле, я безумно обрадовалась: мне всегда хотелось поработать вместе с Лерой. Мне даже нравится то, что на сцене мы – две соперницы, но к концу спектакля становимся подругами.
Сейчас, когда идут премьерные спектакли, я испытываю радость от всего. И прежде всего – от работы в такой команде. Режиссер Кристофер Реншоу, продюсер, постановщик трюков, актеры – все работают очень слаженно!
В мюзиклах, как правило, бывает два-три хита. В «Зорро» каждая вещь – хит, невероятной красоты музыка! Во время репетиций с удовольствием слушаю, как поют мои коллеги. А на спектаклях сама видела: люди в зале, слушая любовные дуэты, не могут скрыть слез от нахлынувших чувств, от эмоций… Я совершенно точно отдаю себе отчет, что эта роль в «Зорро» – мой театральный пик. И что до этого ничего сильнее и мощнее в моей карьере не было, а будет ли еще – не знаю. Это роль всей моей жизни.
Мне не близка моя героиня – цыганка Инес. Хотя я так же иронична и способна так же сильно любить. Но я никогда в жизни не смогла бы сделать то, что она: уступить любимого сопернице, а потом еще и помогать им обоим. Невероятно сильная женщина… Не знаю никого, кто еще был бы на это способен.
Наш режиссер, англичанин Кристофер Реншоу, считает, что российская постановка сильнее, мощнее всех предыдущих, которые, кстати, ставил он же. Может быть, все дело в традициях русской драматической школы. Мы не бережем себя, работаем буквально на грани своих физических возможностей – как говорят артисты, на разрыв аорты. Это сложно. Но я счастлива. Абсолютно!
Чем бы ни занималась, думаю о детях
– Нередко задаю себе вопрос: откуда у меня берется энергия, чтобы успевать сразу столько всего. И, честно говоря, не знаю ответа… Иногда кажется, сил уже нет категорически, хочется плакать, начинаю жалеть себя, думаю: «Все, больше не могу!» Но потом беру себя в руки. А когда чувствую, что подкатила страшная усталость, начинаю собираться в отпуск: понимаю, что организм не железный и, безусловно, надо делать паузы несмотря ни на что.
Если силы кончились, а до отпуска далеко, беру один выходной и еду на дачу с детьми. В общении с ними я, наверное, и черпаю силы. Дочка и сын – вот мой самый главный стимул работать.
Иногда, вернувшись с работы, готова упасть от усталости и лежать на кровати не двигаясь. Но я иду к детям и посвящаю все свободное время им. Стараюсь ничего не упускать, быть в курсе всего, что происходит в жизни сына и дочки: я всегда на телефоне, контролирую каждый шаг – и это естественно. Как же иначе? Чем бы ни занималась, думаю о детях. И если я не с детьми – значит, работаю.
Пока я на съемках, с четырехлетним сыном сидит няня. Ее поиск был очень долгим. Мы поменяли четырех человек, пока не нашли ту, которая нас устроила. Причем, как мне кажется, я не выдвигала для няни каких-то особенных требований: мне хотелось всего того же, что ждут обычные родители. Пожалуй, самым главным для меня была любовь. Мне важно, чтобы няня искренне относилась к ребенку и не воспринимала свою работу как-то абстрактно, просто как службу. Мне кажется, наша нынешняя няня любит Илюшу, и мне приятно это видеть. Она, безусловно, его воспитывает и учит многому, но при этом любит. По-другому нельзя.
В десять часов вечера я обычно еще стою на сцене, хотя нужна дома – в это время пора укладывать детей спать. И, как хорошая мама, я должна была бы почитать им сказку, спеть колыбельную, но я на работе. Переживаю, но ничего не могу изменить. У артистов часто растут обделенные дети.
Может быть, именно поэтому не суждено исполниться еще одной моей мечте – усыновить ребенка, оставшегося без родителей. Ради такого малыша есть смысл стать домохозяйкой: внимания и ласки ему понадобилось бы вдвое больше, чем родным детям. А это значит – не судьба.
Но зато я, как только у меня появилась финансовая возможность, начала заниматься благотворительностью. Никогда не рассказываю об этом, не хочу шумихи, тихо помогаю, и все. Кто-то из знаменитостей устраивает большие пиар-акции, пытаясь привлечь внимание к проблемам благотворительности или к самим себе, но я рассуждаю по-другому: такие вещи должны идти от сердца. Если у человека в душе есть потребность делать добрые дела, помогать кому-то, то он будет это делать. Просто так, без уговоров. Очень сложно влиять на людей, убеждать в чем-то. Я лично этого делать не хочу и не буду.
Для меня, как и для многих знаменитостей, пример в этом вопросе – Чулпан Хаматова. Восхищаюсь, когда вижу, что она делает в своем фонде «Подари жизнь»! Это фантастическая женщина, которая обладает невероятной силой! И естественно, мне хочется ей помогать. Я уже не раз бывала в больницах, которым помогает ее фонд, но каждый раз оказываюсь не готовой к тому, что там вижу. Мне морально тяжело. И я преклоняюсь перед Чулпан: она не только находит силы помогать больным детям, но и всегда идет к ним с улыбкой. Невероятно!
И то, что делают телеведущий Тимур Кизяков со своей женой Леной, – фантастика. Представьте: они ездят по детским домам по всей России и снимают для каждого ребенка электронный паспорт – маленькую видеоисторию о ребенке, который ищет родителей. Обычно, когда люди приходят усыновлять малыша, они видят скучную черно-белую анкету с маленькой фотографией – и больше ничего не могут узнать. А теперь в их распоряжении целый подробный фильм о ребенке. Наверняка теперь они смогут найти именно того малыша, который в самом деле станет частью их семьи.
Тимур с Леной делают великое дело. Преклоняюсь перед такими людьми. Им хочется помогать и помогать.
Моя постоянная боль
– Лет в шестьдесят я, наверное, угомонюсь, уйду на пенсию и перееду в Одессу. Может быть, изредка буду приезжать сниматься в Москву, но жить хочу там, в родном городе.
Я хотела бы встретить свою старость в домике на берегу моря, в моей родной Одессе. Правда, до этого еще очень и очень далеко! Недвижимость в Одессе невероятно дорога. В несколько раз дороже, например, чем в Москве, как бы странно это ни звучало. Наверное, играет роль близость к морю.
Муж и дети тоже разделяют мою любовь к родному городу. Каждое лето мы с удовольствием приезжаем туда, снимаем дом и проводим весь отпуск. Очень многие мои друзья, приехав в Одессу однажды, возвращаются туда с удовольствием. Новичкам я обычно советую посмотреть местный оперный театр – второй в мире по красоте после венского, съездить в район Аркадии – там расположено одесское Монте-Карло с ресторанами и дискотеками, пройти по Приморскому бульвару, по знаменитой Дерибасовской улице.
Я и сама выросла рядом с Дерибасовской. В доме сталинской постройки у нашей семьи была просторная пятикомнатная квартира с высоченными, под четыре метра, потолками. Но нашей она стала не сразу. Процесс длился несколько лет. Сначала родителям дали здесь одну комнату в коммуналке. Потом одни соседи выехали – и отцу удалось сделать так, чтобы их комнату отдали нам. Затем бабушка обменяла свою отдельную квартиру еще на две комнаты, принадлежавшие другим соседям. Потихоньку мы отселили всех. Папа вложил в этот дом свою душу, но потом, к сожалению, жизнь сложилась так, что нам пришлось разменять квартиру. Я уезжала оттуда с тяжелым сердцем. Сейчас, насколько я знаю, нашу квартиру купил какой-то очень богатый человек, но… это не принесло ему счастья. В нашем семейном гнезде какой-то склад чужих вещей…
Меня часто спрашивают: «Вы скучаете по родному городу?» Но мои чувства нельзя назвать скукой – это моя постоянная боль. Я живу в Москве только потому, что мне приходится, здесь моя работа. И если бы все можно было повернуть иначе, я без раздумий и сожаления уехала бы обратно в Одессу.
Ксения ПАДЕРИНА, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото Арсена МЕМЕТОВА, Лидии ИЛЯХИНОЙ
